Томас тоже взглянул вверх.
— Да уж... Сразу наводит на мысли, что это за местечко — наш Приют. — Уже второй раз за последние сутки малыш Чак попадает не в бровь, а в глаз. Действительно, не небо, а потолок. Только помещение очень-очень велико. — Может, просто что-то вышло из строя? Я имею в виду — может, оно восстановится?..
Чак оторвал взор от неба и устремил его на старшего товарища.
— Как это — вышло из строя? Что ты хочешь этим сказать?
Прежде чем Томас успел ответить, в его сознании забрезжило туманное воспоминание: вчерашний вечер, на грани яви и сна он слышит голос Терезы: «Я только что положила начало Концу»... Не может же это быть совпадением? В животе у Томаса разлился сосущий холодок страха. Какая разница, как они объяснят, что здесь за небо да что здесь за солнце, настоящее оно или нет — его больше не было! И, разумеется, ничего хорошего от этой перемены ждать не приходилось.
— Томас? — Чак легонько похлопал его по плечу.
— А?
— Что ты имел в виду, говоря «вышло из строя»?
Надо было бы хорошенько подумать над ответом на этот вопрос, но мозг Томаса словно заволокло туманом.
— Ну... я не знаю... Мы ведь не всё знаем об этом месте, многого не понимаем. Но нельзя же вот так запросто взять и убрать солнце из космического пространства. К тому же, света всё-таки достаточно, чтобы нормально видеть, хоть он и не очень яркий. Откуда тогда этот свет?
Глаза у Чака стали огромными и тёмными, словно ему только что открыли самый главный секрет во вселенной.
— Точно, откуда свет? Что вообще творится, Томас?
Томас сжал пальцами плечо младшего товарища. Он остро чувствовал свою беспомощность.
— Ни сном ни духом, Чак. Ни черта не понимаю. Но, думаю, Ньют с Алби разберутся.
— Томас! — послышался окрик Минхо — к ним бежал Страж Бегунов. — Кончай прохлаждаться с Чаки и пошли! Мы уже выбились из графика!
Томас оцепенел. Ему почему-то казалось, что раз всё пошло кувырком, то и рабочее расписание тоже должно идти лесом.
— Как, вы собираетесь в Лабиринт? — озвучил Чак его вопрос, чему Томас был несказанно рад.
— Конечно, шенк! — отрезал Минхо. — А тебе не пора ли начать срань вывозить? — Он перевёл глаза с Чака на Томаса: — Если уж на то пошло, то теперь у нас даже ещё больше причин делать своё дело! Если солнца больше нет, то скоро и растения, и скот перемрут. Я так думаю, что наше положение становится более отчаянным.
Последнее утверждение поразило Томаса до глубины души. Несмотря на все свои идеи — те, которыми он поделился с Минхо — ему вовсе не так уж хотелось переиначивать весь устоявшийся порядок жизни Приюта. Его охватило возбуждение пополам со страхом, когда до него дошло, о чём толкует Минхо:
— Ты хочешь сказать — мы останемся там на ночь? И тщательнее исследуем стены, когда они начнут двигаться?
Минхо покачал головой.
— Нет, пока ещё нет. Но, может быть, скоро. — Он бросил взгляд в небо. — Мля, сплошная фигня с самого утра. Давай, двигаем!
Томас с Минхо похватали свои рюкзаки и молниеносно уплели завтрак. За всё это время Томас и двух слов не сказал. Его мысли постоянно кружились вокруг обесцветившегося неба и странных слов Терезы — во всяком случае, он считал, что это она говорила с ним, — словом, ему было не до разговоров.
Что она имела в виду, говоря «конец»? Томас никак не мог побороть в себе стремление рассказать кому-нибудь об услышанном. Впрочем, почему кому-нибудь? Всем!
Но, во-первых, он не понимал смысла её слов, а во-вторых, не хотел, чтобы другие знали, что он мысленно общается с незнакомкой. Они наверняка подумают, что он свихнулся, и, чего доброго, засадят под замок — на этот раз навсегда.
После долгих колебаний и раздумий он решил держать язык за зубами. Начался его второй тренировочный день со Стражем Бегунов — под бледным и безжизненным небом.
Они наткнулись на гривера, ещё не достигнув Двери из восьмой секции в первую.
Минхо был на несколько футов впереди Томаса. Он едва успел завернуть за очередной угол, как вдруг остановился, словно налетев на невидимую стенку; казалось даже, что его ноги проехались по камню — так резко Страж затормозил. Он отпрыгнул назад, сгрёб Томаса за грудки и притиснул к стене.
— Ш-ш-ш, — прошептал он, приложив палец к губам, — там впереди — проклятый гривер.
Он отпустил Томасову майку и сделал шаг назад, потом на цыпочках подобрался к углу коридора. Очень медленно высунул голову из-за угла. Томас едва сдерживался, чтобы не крикнуть ему: «Осторожно!»
Минхо отдёрнул голову назад и взглянул на Томаса. Всё так же тихо прошептал:
— Он просто торчит там и всё. В точности, как тот, дохлый, на которого мы тогда напоролись.
— И что будем делать? — еле слышно шепнул Томас, пытаясь заглушить царящую в душе всепоглощающую панику. — Он направляется к нам?
— Нет. Ты что, глухой? Я же сказал — торчит там, как мёртвый.
— Ну и что? — Томас с досады развёл руками. — Что нам теперь делать? — повторил он. Находиться так близко от гривера, не важно, живого, дохлого или просто отключившегося — эта мысль вовсе не грела.
Минхо раздумывал несколько секунд, потом сказал:
— Нам надо попасть в свою секцию, а другого пути нет. Давай пока понаблюдаем. Если он кинется за нами — побежим обратно, в Приют. — Он снова выглянул из-за угла и тут же бросил взгляд из-за плеча на Томаса: — Вот чёрт, он испарился! Пошли!
Страж не стал ждать ответа. Не обратив внимания на застывшее от ужаса лицо младшего Бегуна, он бросился туда, где только что видел гривера. Томас не послушался своих яростно сопротивляющихся инстинктов и рванул следом.
Они пролетели вдоль длинного коридора, повернули налево, затем направо. Около каждого угла они приостанавливались, чтобы Страж мог сначала выглянуть из-за угла. И каждый раз он оборачивался и шептал Томасу, что видел только зад гривера, исчезающий за следующим поворотом. Так продолжалось десять минут, пока они не добрались до длинного прохода, открывающегося Обрывом. Дальше было только безжизненное небо. И, как оказалось, к этому-то небу гривер и направлялся!
Минхо остановился так внезапно, что Томас на полном скаку врезался в него и чуть не сбил с ног. Ребята с изумлением наблюдали, как далеко впереди страшная тварь, цепляясь шипами за выбоины в полу, катилась по коридору, а потом слетела с Обрыва — прямо в серую пропасть. Чудище исчезло из глаз, словно тень, растворившись в серой мути.
ГЛАВА 35
— Значит, точно... — изрёк Минхо.
Томас стоял рядом с ним на краю Обрыва, уставившись в серое ничто. Кругом была лишь пустота, справа, слева, внизу, вверху — нигде ничего, насколько хватало глаз, лишь пустота, пустота, пустота.
