ТЕМПЕРАТУРА КОНТРОЛИРУЕТСЯ.
ЗАКРЫВАЙТЕ ДВЕРЬ.
Симкинс толкнул смятые двери и почувствовал на лице
прохладу. «Плевое дело», — улыбнулся он. Тепловые метки в помещениях с
контролируемой средой горели ярким пламенем, и Симкинс уже заметил впереди, на
поручне, сияющее алое пятно.
— Бегите, все равно никуда не денетесь, —
прошептал он.
Продвигаясь вместе с оперативниками по лабиринту книжных
стеллажей, Симкинс понял, что само устройство игрового поля не оставляет
противникам шанса: агентам даже не обязательно включать приборы ночного
видения. Да, лабиринт мог послужить беглецам хорошим укрытием, однако
осветительная система Библиотеки конгресса была оборудована датчиками движения,
и путь, которым бежали Лэнгдон и Беллами, сиял, точно подиум. Вдаль уходила
узкая полоска света.
Агенты сорвали очки и бросились по петляющему световому
следу. Вскоре Симкинс заметил мерцающие лампочки.
«Уже близко».
Спереди доносились чьи-то шаги и тяжелое дыхание.
— Вижу объект! — завопил он.
Высокий и худой Архитектор Капитолия, похоже, бежал
последним. Пробираясь через бесконечные стеллажи, он едва переставлял ноги и
задыхался.
«Бесполезно, старик».
— Стойте, мистер Беллами! — крикнул Симкинс.
Беллами бежал дальше, резко сворачивая и петляя между
стеллажей. С каждым поворотом у него над головой загорался свет.
— Взять его! — скомандовал Симкинс.
Один оперативник поднял винтовку несмертельного поражения и
выстрелил. Снаряд, запущенный в Беллами и обмотавшийся вокруг его ног, агенты
ЦРУ прозвали «веселой змейкой», хотя ничего веселого в ней не было. Вещество
временного поражения, разработанное Национальной лабораторией Сандия,
представляло собой нить липкого полиуретана, который при соприкосновении с
целью затвердевал, создавая вокруг коленей беглеца твердую пластиковую паутину:
все равно что сунуть палку в колеса едущего велосипеда. Беллами как подрезали:
он рухнул вперед и проехал футов десять по гладкому полу, активировав еще
несколько ламп над головой.
— Я займусь Беллами! — крикнул Симкинс. — Все
за Лэнгдоном, он где-то… — Оперативники удивленно замерли на месте:
впереди стояла кромешная тьма, лампы не горели. Очевидно, кроме Беллами, здесь
никого не было.
«Как же так?»
Архитектор все еще лежал на животе, тяжело дыша. Ноги ему
сковала твердая пластмасса. Симкинс пинком перевернул старика на спину.
— Где он?!
Из разбитой губы Беллами текла кровь.
— Кто?
Командир поставил ногу на безупречный шелковый галстук
Архитектора и слегка надавил.
— Не надо испытывать мое терпение, мистер Беллами.
Глава 59
Роберт Лэнгдон подумал, что выглядит как труп.
Он лежал на спине, сложив руки на груди, в полной темноте —
и в самом тесном из замкнутых пространств. Хотя Кэтрин лежала где-то рядом, в
том же положении, Лэнгдон ее не видел. Он крепко зажмурился.
Тут было тесно.
Очень тесно.
Минуту назад, в тот миг, когда двери читального зала
рухнули, Лэнгдон и Кэтрин залезли вслед за Беллами в восьмиугольный шкаф,
спустились по лестнице и попали в неожиданное место.
Лэнгдон сразу понял, где они.
«В самом сердце библиотечной циркуляционной системы».
Из комнаты, напоминавшей зал выдачи багажа небольшого
аэропорта, выходило множество транспортерных лент. Поскольку Библиотека
конгресса состояла из трех корпусов, книги, запрашиваемые посетителями
читального зала, нередко приходилось перевозить на довольно большие расстояния
по специальной системе подземных туннелей.
Беллами прошел к стальной двери, вставил свою карточку и
ввел пин-код. За дверью было темно, но как только она отворилась, у входа
вспыхнуло несколько ламп.
Лэнгдон увидел то, что доводилось видеть немногим.
«Запасники Библиотеки конгресса».
План Беллами уже не казался таким безрассудным.
«Где еще прятаться, как не в огромном лабиринте?»
Однако Архитектор не пригласил их внутрь. Вместо этого он
подпер дверь книгой и повернулся к Кэтрин и Лэнгдону.
— Я надеялся, у нас будет больше времени и я успею все
объяснить. — Он протянул Лэнгдону свою карточку. — Она вам
понадобится.
— Вы с нами не идете?
Беллами покачал головой.
— Мы должны разделиться, иначе вы отсюда не выберетесь.
Самое главное — чтобы пирамида и навершие попали в надежные руки.
Лэнгдон не понял, куда собрался Беллами: кроме двери в
запасники здесь была только одна, ведущая в читальный зал.
— Но куда вы пойдете?
— Заманю их в поглубже в запасники, — ответил
Беллами. — Другого выхода нет.
Не успел Лэнгдон спросить, куда же тогда отправятся они с
Кэтрин, как Архитектор снял большой ящик с одной из транспортерных лент.
— Ложитесь, руками ничего не трогайте.
Профессор потрясенно уставился на Беллами.
«Вы шутите!»
Через несколько футов лента исчезала в стене: черный проем
вместил бы ящик с книгами, но не более. Лэнгдон с тоской посмотрел на книжные
стеллажи.
— Даже не думайте, — отрезал Архитектор. —
Там датчики движения, спрятаться невозможно.
— Тепловая метка! — раздался сверху чей-то
голос. — Сходимся!
По всей видимости, Кэтрин этого хватило: она мигом забралась
на ленту и скрестила руки на груди, точно мумия в саркофаге. Ее голова была
всего в паре футов от проема.
Лэнгдон оцепенел.
— Роберт, если не можете сделать этого ради меня,
сделайте ради Питера.
Голоса сверху приближались.
Профессор точно во сне подошел к транспортерной ленте.
Сначала он положил на нее портфель, затем забрался сам, положив голову у ног
Кэтрин. Жесткая резиновая лента холодила спину. Лэнгдон уставился в потолок,
чувствуя себя пациентом перед магнито-резонансной томографией.
— Не выключайте телефон, — сказал ему
Беллами. — Скоро вам позвонят… и предложат помощь. Этому человеку можно
доверять.
«Позвонят?»
