– Рэйч! – заорал он, с натугой поднимая пышную
черноволосую красотку – воплощенную в пластике мечту озабоченного подростка. –
Глянь, что я нашел! В отделе игрушек!
– Дженкс… – взмолилась я, слыша хихиканье парочки за
моей спиной.
– Это кукла Кусь-меня-Бетти! – воскликнул он, бешено
вращая крыльями, чтобы не рухнуть. Куклу он держал руками за бедра. – Давай ее
купим. Я хочу подарить ее Айви – это вылитая она!
Глянув на как будто кожаную юбочку из блестящего пластика и
красное виниловое бюстье, я набрала воздуху для протеста.
– Смотри, смотри! – заливался Дженкс. – Нажимаешь рычаг
в спине, и она брызгает кровью. Круто, правда?
Я вздрогнула, когда изо рта невозмутимой куклы брызнула
вязкая жидкость, пролетев не меньше фута, прежде чем расплескаться по стойке.
По остренькому кукольному подбородку полилась красная струйка. Девица на кассе
воззрилась на нас и прекратила болтать с бойфрендом. И он хочет это подарить
Айви?
Отодвигая в сторону джинсы Кери, я вздохнула. Дженкс опять
нажал на рычаг, восхищенно следя, как с шипением вылетает красная жидкость.
Парочка позади заливалась хохотом, женщина повисла на руке спутника и что-то
шептала ему в ухо. Краснея, я схватила куклу.
– Ладно, куплю, только прекрати этот балаган, –
зашипела я. Просиявший Дженкс перелетел мне на плечо, забившись в теплое местечко
между шеей и шарфом.
– Ей понравится, вот увидишь.
Толкая куклу ближе к продавщице, я покосилась на щебечущую
парочку. Живые вампиры, хорошо одеты и, кажется, минуты не могут прожить без
того, чтобы не потрогать друг друга. Заметив, что я смотрю, женщина поправила
воротник кожаной куртки спутника – показать его слегка покусанную шею. Я
вспомнила Ника и улыбнулась – впервые за последние недели.
Девушка подсчитала итог, и я полезла в сумку за чековой
книжкой. Приятно иметь деньги. Очень приятно.
– Рэйч, – спросил Дженкс, – а можешь ты прихватить еще
пакетик «Эм-энд-эмс»?
Он мелко задрожал крыльями, разогреваясь, поток воздуха
холодил мне шею. Шубу он на себя нацепить не мог – с крыльями-то, – да и вес
одежды тоже учитывался.
Я взяла пакетик не в меру дорогих шоколадок: вручную
написанная карточка гласила, что доход от их продажи пойдет на восстановление
сгоревших сиротских приютов. Мне уже выдали чек, но пусть выбьют новый. А если
вампам у меня за спиной это не по вкусу, пусть провалятся – или помрут со смеху.
Дважды. Это ж для сироток. Доброе дело.
Продавщица потянулась за пакетиком, злобно на меня глянув.
Принтер затрещал, выдавая мне новый чек, и под нетерпеливыми взглядами я
раскрыла чековую книжку. И застыла, моргая – там аккуратными циферками был написан
остаток средств на счете. Я его ни разу не проверяла, потому что знала, что
денег там навалом. Но кто-то побеспокоился за меня. Поразившись, я поднесла
книжку ближе к глазам.
– Что это? – воскликнула я. – Это все, что у меня
осталось?! Дженкс смущенно кашлянул.
– Сюрприз, – промямлил он. – Я ее увидел у тебя на
столе и подумал, что могу проверить за тебя твои финансы… Прости, – добавил он
после паузы.
– Но там же почти нет денег!
Лицо у меня, наверное, стало краснее волос. Девица за кассой
мгновенно насторожилась.
Смутившись, я выписала чек. Она его забрала и вызвала
менеджера прогнать чек через систему и убедиться, что счет в порядке. За моей
спиной вампирская парочка перешла к ехидным комментариям. Не слушая, я
пролистала книжку – выяснить, куда все делось.
Почти две штуки за новый письменный стол и мебель в спальню,
еще четыре – за теплоизоляцию церкви и еще три с половиной на гараж для моей
новой машины – не могла же я бросать ее под снегом! Еще страховка и бензин.
Немаленькая сумма для Айви в погашение моих долгов за квартиру. Еще одна – за
ночь в «Скорой», когда меня туда привезли со сломанной рукой, потому что
страховки тогда у меня не было. Третья сумма – чтобы страховку получить. А
остальное… Я сглотнула пересохшим горком. Деньги еще есть, но от двадцати тысяч
у меня за какие-то три месяца осталось меньше пяти.
– Э-э, Рэйч? – сказал Дженкс. – Я хотел позже с тобой
поговорить, но я знаю одного бухгалтера… Хочешь, я попрошу его открыть тебе
пенсионный счет? Я посмотрел твой баланс, тебе может понадобиться налоговая
отсрочка на этот год, ты ведь налоги совсем еще не платила.
– Пенсионный счет? – Мне стало нехорошо. – Туда уже
нечего положить.
Забрав у девицы свои пакеты, я направилась к двери.
– А с какой это стати ты полез в мои бумаги?
– Я у тебя в столе живу, – сказал он несколько
саркастично. – Ну что, поехали домой?
Я вздохнула. Мой стол. Чудесный дубовый стол с ящичками и
прорезями и потайным отделением в левой тумбе. Стол, которым я наслаждалась
только три недели, пока туда не вселился Дженкс о своим потомством. Мой стол,
который теперь так был заставши цветами в горшках, словно взялся прямиком из
фильма ужасов о растениях-убийцах, завладевших миром. Но альтернативой было
разрешить пикси поселиться в посудном шкафу… Нет. Только не моя кухня. Хватит и
того, что они ежедневно устраивали Шутейные бои среди развешанных горшков и
прочей утвари.
Задумавшись, я плотнее запахнула пальто и прищурилась от
яркости света на снегу, когда створки двери скользнули в стороны.
– Эй, эй! – завизжал Дженкс мне в ухо, когда нас
обожгло морозным ветром. – Ты о чем себе думаешь, ведьма? Я, по-твоему, что, из
меха сшит?
– Прости.
Я резко отвернула влево, чтобы не мешать движению, и открыла
ему сумку. Не переставая браниться, он скользнул внутрь. Сидеть в сумке он
терпеть не мог, но выбора у него не было. Устойчивая температура ниже сорока
пяти градусов
[1]
погрузила бы его в спячку, которую было бы
опасно прерывать до весны, а в сумке ему такое не грозит.
Закутанный в толстое шерстяное пальто вервольф попятился от
меня со смущенным видом. Я попыталась взглянуть ему в глаза – он глубже натянул
ковбойскую шляпу и отвернулся. Я нахмурилась: после того как я стребовала свои
деньги с «Хаулеров» за попытку вернуть им их талисман, у меня ни разу не было
клиентов-вервольфов. Может, я зря это сделала.
– Дай мнете «Эм-энд-эмс», а? – пробурчал Дженкс; его
тон– j кое личико в раме из коротких светлых волос покраснело от холода. –
Жутко есть хочется.
Я исполнительно порылась в пакетах и выдала ему конфеты
перед тем, как застегнуть сумку. Мне не слишком хотелось выносить его на мороз,
но я ему партнер, а не мамочка. Ему нравилось, что он единственный в Цинциннати
взрослый пикси мужского пола, не впавший в ступор. Наверное, ему сейчас весь
город представлялся личным садом, пусть даже промерзшим и заснеженным.
Я выудила из кармана черно-белый ключ от моей машины. : Непринужденно
флиртуя, меня обогнала парочка, что стояла за мной в очереди – воплощенный
секс, затянутый в кожу. Он тоже купил ей эту Кусь-меня-Бетти, и оба смеялись. Я
снова подумала о Нике, и меня охватила теплая волна ожидания.
