Я улыбнулась.
– Давайте. Дверь на той стороне гостиной.
Дэвид и Говард переглянулись еще раз, и колдун пошел к
указанной двери. Я услышала приветственный гул голосов, когда он открыл дверь.
Дэвид медленно выдохнул. Что-то тут неспроста.
– Рэйчел, – сказал он. – У меня тут бумага, которую
тебе нужно подписать.
Улыбка у меня на лице застыла.
– Что я такого сделала? – спросила я. – Это из-за
разбитой машины Ли?
– Нет, – ответил он, и у меня в груди свернулся ком,
когда, он опустил глаза. О Боже, это что-то нехорошее.
– Что там? – спросила я, положив ложку в мойку и держа себя
руками за локти.
Дэвид расстегнул пальто, вынул сложенный втрое лист и
протянул мне, а сам взял бутылку и стал ее открывать.
– Ты не обязана подписывать, если не хочешь, – сказал
он, глядя на меня из-под своей ковбойской шляпы. – Я не обижусь. Нет, в самом
деле, ты можешь сказать нет, это нормально.
Я похолодела, потом меня бросило в жар, когда я прочла
простыми словами написанное заявление и с удивлением подняла глаза на Дэвида.
Он смотрел озабоченно.
– Ты хочешь, чтобы я стала членом твоей стаи? –
спросила я неуверенно.
– У меня нет стаи, – бросился он объяснять. – В ней
будешь только ты. Я сейчас числюсь как одиночка, но если я буду самцом альфа,
то при моем постоянном контракте моя компания меня не уволит. Я ничего не могла
сказать, и он поторопился заполнить молчание:
– Я, ну, мне неловко пытаться тебя подкупить, – сказал
он. – Это не то, как если бы мы были женаты или что, но это дает тебе право
получать через меня свою страховку. И если кто-нибудь из нас попадает в
больницу, то у другого есть доступ к истории болезни и решающий голос в том,
что делать с тем, кто без сознания. У меня никого нет, кто мог бы за меня
принимать такие решения, и пусть это лучше будешь ты, чем суд или мои братья с
сестрами. – Он пожал плечами – точнее, поднял и опустил одно плечо. – И еще
можешь принимать участие в пикниках компании.
Я опустила глаза к документу, потом подняла к его небритому
лицу, опять опустила к бумаге.
– А твой прежний партнер?
Он перевернул бумагу, показывая печатный текст:
– Чтобы создать стаю, нужна самка.
– А! – Я уставилась на документ. – А почему я? –
спросила я, польщенная просьбой, но сбитая с толку. – Наверняка есть много
вервольфиц, которые обрадовались бы шансу.
– Есть. В этом-то все и дело. – Отодвинувшись, он
оперся на кухонный стол. – Я не хочу иметь стаю. Слишком много ответственности.
Слишком много связей. Стаи растут. И если даже я найду вервольфицу, которая
поймет, что это – соглашение на бумаге и только, она будет ожидать некоторых вещей,
и ее родные – тоже. – Он посмотрел на потолок, и глаза выдавали его возраст. –
Когда же эти ожидания не будут оправданы, родственники начнут обращаться с ней
как со шлюхой, а не сукой альфа. С тобой таких проблем не будет. – Он посмотрел
мне в глаза. – Верно?
Я заморгала, несколько опешив.
– Да нет. – Улыбка тронула уголки моих губ. Сука альфа?
Очень похоже на правду. – Ручка есть? – спросила я.
Дэвид облегченно вздохнул.
– Нам нужны будут три свидетеля.
Я не могла сдержать ухмылки. Вот я сейчас Айви скажу. У нее
челюсть об пол стукнется.
Мы обернулись к окну на вспышку пламени и радостные крики.
Айви бросила в огонь второй вечнозеленый куст, и снова полыхнуло пламя. Мою
семейную традицию костров на солнцестояние она подхватила с неуемным
энтузиазмом.
– Троих свидетелей я тебе могу назвать навскидку, –
сказала я, засовывая бумагу в карман.
Дэвид кивнул.
– Это не обязательно сегодня. Но кончается финансовый
год, и желательно подать бумагу до того, чтобы тебе сразу шли льготы и тебя
включили в новый каталог.
Я потянулась на цыпочках за кувшином, и Дэвид поднял руку и
достал его для меня.
– Еще и каталог? – спросила я, опускаясь на ноги. Он
удивленно раскрыл глаза:
– Ты хочешь остаться анонимной? За это дополнительная
плата, но ничего.
Я пожала плечами, не зная, хочу ли.
– А что будут говорить, когда ты появишься на
корпоративном пикнике вместе со мной?
Дэвид налил половину вина в кувшин и поставил его
разогреваться в микроволновку.
– Ничего не будут. Все и так думают, что я бешеный.
Наливая кружку пряного сидра, я не переставала улыбаться.
Мотивы у него могли быть эгоистичные – дополнительная
страховка, чтобы не уволили с работы, – но выгодно это будет нам обоим. Поэтому
настроение мое сильно улучшилось, когда мы шли к задней двери – он с подогретым
вином и полупустой бутылкой, и я с моим пряным сидром. Жар в церкви меня
согрел, и я первая вышла в гостиную.
Дэвид замедлил шаги, увидев мягко освещенную комнату. Мы с
Айви ее украсили, и повсюду было лиловое, красное, золотое и зеленое. Ее
кожаный чулок одиноко смотрелся на каминной полке, и потому я купила
красно-зеленый вязаный ему под пару, с колокольчиком на носке, готовая к любому
празднику, который принесет мне подарки. Айви даже повесила белый чулочек для
Дженкса, конфискованный из кукольной коллекции ее сестры, но горшок меда и
близко в него не влез бы. Рождественская елка Айви горела в углу, и вид у нее
был неземной. У меня никогда раньше елки не было, и я чувствовала, что мне
оказали честь, когда Айви разрешила мне помочь в ее украшении фонариками из
шелковой бумаги. Мы целый вечер провели за этим занятием под музыку и попкорн,
который уже никто никогда не нанижет на веревочку.
Под елкой лежали два подарка: один для меня, другой для
Айви, и оба от Дженкса. Он ушел, но свои подарки нам оставил – в наших
комнатах.
Я потянулась к ручке новой двери, чувствуя в горле ком. Мы
уже открыли эти подарки – ни я, ни она не особенно умеем ждать. Айви сидела и
смотрела на куклу «Кусь-меня-Бетти», стиснув зубы и почти не дыша. Да и я была
ненамного лучше, разве что не плакала, найдя пару сотовых телефонов в
пенопластовой коробочке. Один был для меня, другой, намного меньше, – для
Дженкса. Согласно чеку, оставленному в коробке, он его активировал месяц назад
и даже ввел себя в список быстрого набора моего телефона.
Дернув на себя дверь, я придержала ее для Дэвида, все еще
сжимая зубы. Я его заставлю вернуться. Если мне придется для этого нанять
летчика и написать Дженксу извинения на небе, я это сделаю.
– Дэвид, – спросила я, пропустив его, – если я тебе дам
одну вещь, ты отнесешь ее Дженксу?
Он обернулся ко мне, стоя на первой ступеньке.
– Может быть, – прозвучал осмотрительный ответ. Я
скривилась:
– Там просто семена. Не могу у себя в книге по языку
цветов найти ничего похожего на «прости меня, я дура», а потому посылаю просто
незабудки.
