– Нет! – завопил Ли, пытаясь вырваться – Я не умею!
– Научишься. Вот, – сказал Ал, бросая его наземь. –
Подержи-ка вот это.
Я закрыла уши руками, свернулась в клубок, когда Ли завопил,
потом еще раз. Крик был высокий и полный боли, от него у меня в черепе скребло,
как скребет кошмар. Казалось, меня сейчас вывернет. Я отдала Ли демону, чтобы
спасти свою жизнь. Оттого, что Ли пытался сделать то же самое, мне легче не
было.
– Ли, – сказала я, чувствуя, как текут слезы. – Ли, мне
жаль. Видит Бог, как мне жаль.
Голос Ли прервался – он потерял сознание. Ал улыбнулся,
повернувшись ко мне.
– Спасибо, лапонька. Не люблю я быть на поверхности
после темноты. И всего тебе самого лучшего.
У меня глаза полезли на лоб:
– Постой, я не знаю, как отсюда выбраться!
– Не мои проблемы. Будь здорова!
Я села, замерзшая, а камни будто пытались впитаться в меня.
Ли очнулся, что-то неразборчиво лопоча, Ал ухватил его под мышку, кивнул мне и
исчез.
Сверху соскользнул камешек и подкатился к моим ногам. Я
заморгала и стала протирать глаза, но только занесла в них каменную пыль.
– Линия, – прошептала я.
Может быть, если я попаду в линию… Ли совершил этот прыжок,
находясь вне линии, но мне, наверное, сперва надо научиться ходить, потом уже
бегать.
Мое внимание привлекло движение где-то сбоку, и я обернулась
туда с заколотившимся сердцем, но ничего не увидела. Собравшись, я заставила
себя встать, зашипев, когда раскаленные добела ножи вонзились в подвернутую
лодыжку, и я свалилась. Стиснув зубы, я решила, что доползу туда.
Я вытянула руку, увидев покрытый пылью и инеем с камней
рукав костюма миссис Эйвер. Ухватившись за крупный камень, я подтянулась
вперед, слегка даже выпрямившись. Меня трясло от холода и схлынувшего
адреналина. Солнце почти зашло, катящиеся камни побуждали двигаться вперед.
Твари подползали ближе.
Я услышала легкий хлопок и подняла голову. Послышалось
шуршание камней – это мелкие демоны бросились в укрытия. Из-под упавших волос я
увидела, что передо мной сидит по-турецки кто-то небольшого роста, и на коленях
у него лежит посох в мой рост. И одет он был в пурпурный халат – не в купальный
халат, а в потрясающее сочетание кимоно и чего-то, что могли бы носить шейхи
пустынь – развевающееся изобилие ткани. На голове этого существа высилась
круглая шляпа с прямыми боками и плоским верхом. Прищурившись в уходящем свете,
я решила, что между золотой каймой халата и землей где-то с дюйм воздуха. Так,
что дальше?
– Ты что еще за черт? – спросила я, подтягиваясь еще на
шаг, – и доставишь ли ты меня домой, если это не сделал Ал?
– Что еще за черт? – повторил он с грубым весельем. –
Да, можно и так сказать.
Он не ударил меня этой резной черной палкой, не наложил на
меня чар, даже гримасу не состроил, так что я, не обращая на него внимания,
подтянулась еще на фут. Послышалось шуршание бумаги, и я, посмотрев, что это,
спрятала сложенную втрое бумагу Дэвида за пояс.
Ага, она ему, наверное, понадобится.
– Я Тритон, – сказало существо, явно разочарованное, что я
его игнорирую. В голосе был густой акцент, который я не могла определить, и
гласные звучали непривычно. – Нет, я не доставлю тебя домой. У меня уже есть
демон-фамилиар. Алгалиарепт прав: ты сейчас почти бесполезна.
Демон в качестве фамилиара? Ох, это было бы неплохо.
Ухнув от усилия, я подтянулась еще вперед. Ребра саднили, я
прижала к ним руку. Посмотрела вперед, пытаясь отдышаться. Гладкое лицо, не
молодое, не старое, вроде… вроде никакого.
– Кери тебя боится, – сказала я.
– Я знаю. Она очень чутка. Как она там? Меня пронизало
страхом.
– Оставь ее в покое, – сказала я, когда он отвел мне
волосы с глаз. Его прикосновение будто ушло в меня, хотя я ощущала пальцы
только лбом. Я смотрела в эти черные глаза, глядящие на меня, невозмутимые и
любопытствующие.
– Волосы у тебя должны быть рыжие, – сказал демон, и от
него пахло раздавленными одуванчиками. – А глаза зеленые, как у моих сестер, а
не карие.
– У сестер? – просипела я, думая, что сейчас бы отдала
этой твари душу за амулет против боли. Господи, все у меня болело, снаружи и
внутри.
Я присела на корточки, так, чтобы демон меня не достал.
Тритон обладал жутковатой грацией, но наряд ничем не выдавал его пола. На шее
ожерелье из темного золота – но опять-таки фасон у него не мужской и не
женский. Я посмотрела на босые ноги, парящие над щебнем. Узкие и изящные, в
чем-то уродливые. Мужские?
– Ты мальчик или девочка? – спросила я наконец, не в
силах определить.
Создание нахмурило лоб:
– А это важно?
Чувствуя, как дрожат мышцы, я поднесла руку ко рту и
присосалась к ранке, которую оставил мне камень. Ну, для меня важно.
– Не пойми меня неправильно, но зачем ты тут сидишь? Демон
улыбнулся, и я подумала, что причина мне может не понравиться.
– Тут народ заключает пари, успеешь ли ты научиться
использовать линии до заката или нет. Меня послали посмотреть, чтобы никто не
смошенничал.
Всплеск адреналина прояснил мои мысли.
– А что будет, когда солнце уйдет?
– Тобой сможет завладеть любой.
С близкой кучи сполз камешек, и я подвинулась вперед.
– Но тебе я не нужна.
Демон покачал головой, отодвигаясь.
– Может, если ты мне скажешь, почему Ал взял вместо
тебя другого колдуна, я бы захотел. Что-то я запамятовал…
Голос Тритона звучал озабоченно, и я задумалась. Слишком
много безвременья в черепе? У меня не было времени разбираться со спятившими
демонами, независимо от их мощи.
– Читай газеты. А у меня времени нет, – сказала я,
подтягиваясь вперед.
И дернулась, когда в двух футах передо мной свалился
булыжник размером с автомобиль. Задрожала земля, каменные осколки ужалили меня
в лицо. Я уставилась на демона, а Тритон, глядя на камень и улыбаясь, с
невинным и довольным видом перехватил свой посох. У меня раскалывалась голова. Ладно,
может, немного времени у меня есть. – Ладно. Ли умеет разжигать демонскую
магию, – сказала я, не видя причин не говорить, раз есть такая возможность.
Черные глаза Тритона округлились.
– Уже? – спросил он. Потом его лицо затуманилось – от
злости не на меня, а на себя. Я ожидала, что он сдвинет камень – он не стал.
Сделав глубокий вдох, я стала обходить Тритона, поскольку демон будто забыл,
что я здесь. Ощущение опасности от его тощей фигуры нарастало, накапливалось,
сворачивая мои внутренности в тугой ком, вызывая мурашки на коже. У меня
создалось впечатление, что жива я еще лишь из-за испытываемого демоном
любопытства, и ни из-за чего другого.
