Я молчал. Хусейн должен нам восемь миллиардов долларов, это во-первых. А во-вторых, вражда США с Хусейном и эмбарго американцев на иракскую нефть дают нам возможность латать все дыры бюджета продажей сибирской нефти, ну кто же будет резать такую курицу?
– Конечно, – усмехнулась Кимберли, – Хусейн должен вам восемь миллиардов баксов, я знаю. Но его внешний долг – сто сорок миллиардов. Неужели вы думаете, он начнет отдавать с вас? Он наобещает вам горы золота и океаны нефти, подпишет любые заказы еще на десятки миллиардов, но ведь это все блеф, вы никогда не увидите своих денег. А оружие, которое он у вас купит в долг, через год окажется в Чечне и будет стрелять по вашим солдатам. Или я не права?
Что я мог ей ответить?
– О'кей! – сказала она. – Вернемся к моей истории. Я прилетела в Ханкалу, и две недели вы не могли меня разоблачить – как я ни старалась! Но потом, слава Богу, ты меня арестовал, был международный скандал, меня судили в Москве и отправили в Пермский женский лагерь – все по-настоящему, я гам сидела, как чечено-канадская шпионка. Конечно, Хаттаб все это читал в газетах, но он не дурак, он все проверял – сразу после меня в этот лагерь попали две чеченки, которых вы арестовали в Дербенте на рынке, где они хотели заложить взрывчатку. Ты помнишь эту историю? О ней писали все ваши газеты, как о большой победе вашей организации. А на самом деле Хаттаб подставил вам этих чеченок, чтобы они попались и получили срок. А потом – за деньги – их перевели в мой лагерь, и они увидели меня в зоне, увидели, как я отказываюсь работать на этой fucking лагерной фабрике, сучусь с надзирателями и дерусь с коблом, которая хотела меня трахнуть. Ну, я же прошла тренировку в спецшколе ЦРУ в Форт Брегге, и выбить зубы трем лесбиянкам, которые хотели меня изнасиловать, – это я могла даже без приемов боевого карате. То есть чеченки увидели, что я сижу по-настоящему, и мы подружились, они стали учить меня исламу и арабскому языку. И конечно, в письмах шифрованным языком докладывали обо всем Хаттабу, а тот, как я потом выяснила, – своему другу бен Ладену. Но ни Хаттаб, ни Усама бен Ладен не спешили мне помочь ни посылками, ни деньгами. И я просидела в вашем гребаном лагере два года, пока они убедились, что тут нет игры, что я действительно стала мусульманкой. Для них это была большая ценность – как нам нужны агенты в их мире, так им нужны агенты в Америке. Представь себе: белая, канадка, журналистка, которая была их шпионкой в Чечне и отсидела два года в русском концлагере! Когда они поняли, что мне можно доверять, они меня выкупили из вашей тюрьмы. Да, именно они – не канадское посольство и не ЦРУ, а сами арабы на деньги «Аль-Каиды» купили мне досрочное освобождение. «За примерное поведение и добросовестный труд» – так у вас пишут, правильно? Могу тебе сказать, это стоило им всего десять тысяч долларов. И – я вышла из тюрьмы. «На свободу с чистой совестью» – так? – произнесла она по-русски и почти без акцента, но затем опять перешла на английский: – Давай еще выпьем. За свободу, о'кей? Кимберли подняла бокал вина, которое нам принесли к филе-миньон, и, должен признаться, я посмотрел на нее уже несколько иными, чем раньше, глазами. Все-таки отсидеть два года в нашем лагере – это что-то! Особенно – добровольно… Мы выпили, и она продолжила уже чуть усталым голосом: – А дальше, как ты понимаешь, началась главная игра. Всего я, конечно, не могу тебе рассказать. Но чтобы ты имел представление: я стала их эмиссаром в США и Канаде. Некоторые здешние мусульманские общины тайно собирают деньги для палестинцев и «Аль-Каиды», я помогала переправлять эти деньги Арафату, Хаттабу и бен Ладену, и я обрабатывала американские и канадские СМИ писать про арабо-израильский конфликт так, как это нужно арабам и палестинцам. Ты думаешь, Си-эн-эн вдруг, ни с того ни с сего, стало проарабским?.. Ну вот… Зато я почти каждый месяц летала в Малайзию и Пакистан на встречи с ними, самыми главными – извини, их имена я не имею права тебе назвать. Но мы многое знали из того, что они планировали, я даже принимала участие в разработке плана атаки на Любляны, когда Буш первый раз встречался с Путиным. И в планировании еще кой-каких операций. Конечно, я не знала всего, и не все теракты мы смогли предупредить. Я не знала про подготовку взрывов нашего крейсера в Йемене, наших посольств в Кении и Танзании и про атаку на наш авианосец «Салливанс». Но нападение на большую восьмерку в Генуе, захват наших посольств в Париже и в Лондоне – это мы сумели предупредить. И кое-что еще, всего не расскажешь. А когда Удугов объявил, что его боевики захватят самолет и грохнут его в Кремль, – как ты думаешь, кто подбросил вам информацию, что это всерьез, что Хаттаб действительно планировал такую акцию? И после этого вся московская ПВО почти полгода была на боевой тревоге… Как тебе филе-миньон? Это так, как ты любишь, да? Cheers! – Она снова выпила, и на ее щеках уже заиграл тот розовый румянец, который вызывает алкоголь у белых женщин с тонкой европейской кожей. Я решил, что она все-таки ирландка…
А она сказала:
– Ты знаешь вашу сказку про мальчика-пастуха, который кричал «волки, волки!»? Помнишь, он один раз кричал, ему поверили, прибежали, а волков не было. Потом он еще раз кричал, люди снова прибежали, и снова не было волков. А когда он в третий раз закричал, ему никто не поверил и никто не прибежал, и волки съели сначала всех овец, а потом и мальчика. Знаешь эту историю?
– Знаю, – невольно улыбнулся я, не уточняя ему детали этой истории.
– О'кей, у нас такой сказки нет, у нас про таких людей говорят the lonely crying wolf – одинокий воющий волк. Так вот, там, внизу, в нашем секьюрити-офисе ты только что видел такого одинокого волка. Джон О'Нилл, начальник антитеррористического управления ФБР. Вот уже семь лет он воет в Нью-Йорке и Вашингтоне насчет «Аль-Каиды», бен Ладена и вообще джихада. Но никто его не слышит, никто не верит, что арабы ведут с нами войну! Причем – на наши деньги! Да, да! Мы покупаем у арабов нефть, а они на эти деньги закупают оружие, строят тренировочные лагеря и создали свою подпольную сеть во всех странах мира! Ты знаешь, как переводится «Аль-Каида»? Надежная Основа! Бен Ладен закладывает основу уничтожения западной цивилизации, тратит на это сотни миллионов долларов и мобилизует всех мусульман мира, как когда-то ваш Ленин – всех рабочих. Помнишь теракты ваших эсеров, убийства царских министров, «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»? Кто в 1901 году принимал это всерьез? А в 1917-м большевики уже владели Россией, а в середине века имели полмира! Сейчас все повторяется в арабском варианте. В Афганистане, в лагерях для террористов «Аль-Каиды» уже прошли подготовку десять тысяч боевиков – но никого это не колышет! Можешь представить: когда О'Нилл попросил у Белого дома деньги на дюжину арабистов и новые компьютеры для своего антитеррористического управления, они отказали! Ты можешь себе представить?! Fuck you, бляди! – выругалась она в окно в сторону юга, где находится, как понимаю, Вашингтон. И повернулась ко мне: – Извини мой французский!.. – Она отпила вино из бокала. – Знаешь, чем больше я защищала нашу гребаную глобализацию и цивилизацию, тем больше я убеждалась, что при глобализации мир начинает жить по методу сообщающихся сосудов. Да, да, когда было два лагеря – ваш и наш, – каждый свое дерьмо держал отдельно. А теперь, когда мы объединились, то в наших странах всплывает ваше дерьмо, а у вас – наше. И ты не можешь пробить эту бюрократию даже динамитом!.. – Она вздохнула. – Да… Короче, Джон семь лет охотился за террористами. Он достал в Пакистане Рамзи Юзефа, который в 93-м организовал взрыв в этой башне ВТЦ и готовился взорвать сразу двенадцать наших самолетов в разных аэропортах мира. Он расследовал взрывы наших баз в Саудовской Аравии и атаки на наши посольства в Кении и Танзании. А когда в Йемене террористы подорвали наш эсминец «Коул», Джон помчался туда, но наш госдепартамент остановил это расследование, хотя Джон уже шел по следу йеменской ячейки «Аль-Каиды»… А в ночь на новое тысячелетие? Четверо суток мы все сидели как на иголках и ждали атаки, потому что накануне захватили Ахмеда Ресама, члена «Аль-Каиды», который в Йемене организовал взрыв эсминца «Коул». Можешь представить? Он на грузовике въехал к нам из Канады с 70 килограммами взрывчатки, чтобы в новогоднюю ночь взорвать аэропорт в Лос-Анджелесе!.. Но даже после этого Джону не дали денег на арабистов-слухачей эфира! И мы с Джоном просто выдохлись в этой войне – не с террористами, нет, а с нашей гребаной бюрократией. Две недели назад мы с ним уволились – он из ФБР, а я из ЦРУ – и перешли на работу сюда. То есть он еще не начал работу, он только присматривается. Но через несколько дней он будет начальником всей службы безопасности ВТЦ, и у него будет два офиса, один здесь, а второй наверху, на 34-м этаже. Конечно, здесь нет ни бен Ладена, ни Хаттаба, и адреналин не тот. Но зато мы каждый день вылавливаем карманных воров, жуликов с поддельными кредитными карточками и мерзавцев, которые, надев нашу полицейскую форму, выносят из офисов ВТЦ ноутбуки, лэптопы, компьютеры и даже мониторы. И еще мы задерживаем бомжей, проституток и всяких подозрительных типов вроде тебя. – Она засмеялась. – Ты знаешь, что наши ребята засекли тебя еще два дня назад, когда ты только появился? И, думаешь, почему? Ты двигался по Concourse в потоке туристов, как сом среди сельдей, ага. И я три дня гадала: что тебе тут нужно? А сегодня я поняла: ты охотишься на кого-то из «Бэнк оф Нью-Йорк». Правильно? Только не ври. Может быть, я смогу тебе помочь, если буду знать, что ты хочешь…
