– Заказывал по телефону.
– Где?
– Я думаю, по справочной. «09».
Я положил фотографию в карман и пошел к выходу.
– У тебя есть мобильник? – спросил Рыжий за моей спиной.
Мне претит эта манера нынешней молодежи «тыкать» всем и вся, но тут я пропустил это мимо ушей.
– Есть.
– Если найдешь эту телку, сразу позвони.
Я кивнул. Час назад, когда я приехал в Склифосовского, врачи сказали мне, что Кожлаеву осталось жить максимум сутки. Следовательно, если я хочу получить еще девять кусков, в моем распоряжении только 23 часа.
Но почему этот Кожун вызвал не моего шефа, который два года назад прикрыл мое расследование деятельности шести фирм Кожлаева, а меня – своего врага, которого он не смог ни купить, ни убить? И почему, зная, что вот-вот умрет, Кожлаев заказал мне найти какую-то телку, а не тех, кто его подстрелил?
Что-то шарахнуло в пустотелой стене за счетчиком, словно там кирпичи обвалились от грохота евроремонта, и в тот же миг свет погас во всей квартире. Зато за счетчиком вверху открылся широкий просвет и послышались голоса…
– Васыль, ты же насквозь ё…нул!
– Ну и фуй с ним! – ответил другой голос.
– Козлы, вы кабель перебили! – крикнул я в дыру, сунул свои папки под обувную тумбочку и пошел наверх права качать.
Козлами оказались два хмыря белорусского розлива, хотя, судя по качеству их работы, главным козлом был, конечно, тот мудак, который нанял их сделать евроремонт в точно такой, как у меня, квартире. Эти белорусы раздолбали все стенки между гостиной, спальней, кухней и туалетом, сняли полы, ободрали со стен обои и теперь выламывали сантехнику. Спортзал тут будет, что ли? Или боулинг?
– Эй, мастера гребаные, вы мне свет вырубили! – снова сказал я им.
– Ладно, мы те счас времянку бросим, – ответил старший и добавил: – Братан, выпить охота. Принеси бутылку, мы те с получки отдадим, а ты выпьешь с нами.
Я посмотрел в его наглые голубые глаза.
– Умный ты! – сказал я. – Чистый Лукашенко!
Вот уж действительно – каждый народ достоин того президента, которого имеет. Или – который имеет их?
Мой первый визит был, конечно, в муниципальную милицию, в «блядский» отдел. То есть, извините, в полицию нравственности (надо же выдумать такое название!). Правда, там пасут не таких, как Полина, а главным образом Тверскую и Садовое кольцо, зато ребята по-свойски дали мне пару наколок в «Монте-Карло» и в «Титанике». Но было уже около трех утра, в «Монте-Карло» я никого не застал, а в «Титанике» диск-жокей, поглядев на фото, сказал:
– Такие телки есть только в «Ред старс» или у Бейлиса и Бодулина.
– Это еще кто такие?
– «Ред старс» – это модельное агентство, а Бейлис и Бодулин снабжают телками олигархов.
– А как мне их найти?
– Попробуй «Липс» у Белорусского вокзала. Это их клуб, они там пасутся…
«Lips» я нашел не без труда, хотя это действительно рядом с Белорусским – в подворотне на углу 2-й Тверской-Ямской и Александра Невского. В полутемном зале музыка гремела так, что черные стены и черный потолок резонировали, словно мембраны. В воздухе слоился дым от сигарет с привкусом нечистой марихуаны. У бара толпились рослые нимфетки четырнадцати-шестнадцати лет с лилово-темным окрасом век, яркой губной помадой, сигаретами в кроваво наманикюренных пальчиках и с глазами подзаборных лахудр. Вокруг стояли низкие столики, заляпанные пивом и окурками, за этими столиками такие же нимфетки сидели в обществе пятидесятилетних козлов с полузнакомыми лицами не то депутатов Думы, не то персонажей из картотеки МУРа. Впрочем, на первых они смахивали больше, поскольку рядом, на углу 2-й Тверской-Ямской и Лесной, за мощным кирпичным забором стоит гигантский, величиной с квартал, многоэтажный жилой дом депутатов Думы с квартирами улучшенной планировки. Сутенеры и хозяева борделей всегда стараются быть поближе к своей клиентуре.
Не успел я подойти к бармену насчет Бейлиса и Бодулина, как вся эта публика вдруг подхватилась и ринулась в соседний зал, где, как оказалось, началась демонстрация мод – из какой-то щели в стене на длинный язык нарисованного на черном полу подиума стали одна за другой выходить голые – в одних лифчиках и трусиках – девицы и явно непрофессионально, хотя и под музыку, демонстрировать не столько нижнее белье, сколько самих себя.
Но публика азартно аплодировала, поглядывая на яйцеголового лысого мужика, стоявшего во главе подиума. Приглядевшись, я вспомнил, где видел его: на экране, когда смотрел кассету скрытой видеосъемки отлета Березовского на его собственном «боинге» из Шереметьево. Тогда, за два дня до назначения Путина премьер-министром, БАБ вдруг примчался в аэропорт, и одновременно сюда же прикатил еще один «мерседес» с четырьмя роскошными девицами и этим яйцеголовым. Проследив, как девицы – действительно первый класс, под стать той Полине, которую я теперь ищу, – поднялись по трапу в самолет, яйцеголовый вернулся в «мерс» и укатил, а минут десять спустя самолет с БАБом и девицами отбыл в Киев.
Через неделю от одной из этих девиц мы узнали подробности этого вояжа: БАБ слетал в Киев поздравить Кучму с предстоящим назначением на пост российского премьера не Примакова, своего заклятого врага, а Путина; и Кучма, по словам девицы (которая могла и приврать), за эту замечательную новость подарил БАБу не то «бентли», не то «ягуар», выгуливал их на своей загородной даче, играл им там на гармони и пел. Спать с девицами, правда, не стал, уехал, но девицы все равно получили от яйцеголового по штуке за поездку…
С трудом дождавшись в «Липс» конца этого копеечного шоу, я сунул яйцеголовому под нос свои корочки и увел его в черную щель в стене, за которой оказался душный закуток-каморка. Тут я предъявил ему фото Полины и взял его на арапа:
– Это твоя телка. Нам нужен ее домашний адрес, срочно!
– Я американский гражданин, – вдруг сказал он. – Вы не имеете права! Я в наше посольство…
– Ах ты, сука эмигрантская! – перебил я, разыгрывая бешенство. – Я те счас яйца оторву и пошлю в ваше гребаное посольство! – И для убедительности схватил его за пах. – Адрес, быстрей!
– Да откуда у меня? – струхнул он. – Я ее уже два года не видел!
– Не физди! Адрес! Случилось убийство. Не дашь ее адрес, пойдешь по статье. Ты понял? – И я на пол-оборота свернул его мужское достоинство.
– Да, да, понял… Минутку… Так бы и сказали… – Он достал из кармана пиджака электронную записную книжку с крошечным английским кийбордом, торопливо набрал на этом кийборде «Polina Suhovey» и сказал: – Адреса у меня нет, только телефон. 765 32 17.
– Мобильный, что ли?
