Алена сделала изумленное лицо. И сказала:
— Знаете что? А давайте так: вот переедем границу — и я вас сама поцелую. Хорошо?
— Идет! — Лунин оживился и нетерпеливо стал жать на гудок. — Черт! Мы тут сутки будем стоять! Представляете — вся Европа объединилась, границ уже нигде не осталось, а у нас… Это просто кошмар! Я еще сутки буду нецелованный!
— А вы известный писатель?
Он усмехнулся:
— Кажется, да…
— А у вас есть при себе ваши книги?
— Вы мне не верите? Показать?
— Ага. Если можно.
Лунин, хмыкнув, вышел из машины, открыл багажник, порылся в нем и вернулся на свое место с пачкой книг в руках. Алена принялась рассматривать их. Это были книги с яркими обложками и броскими названиями: ВЛАДИМИР ЛУНИН «ДЕВУШКА ДЛЯ ВСЕХ»… ВЛАДИМИР ЛУНИН «ВЫСТРЕЛ В ВИСОК»… ВЛАДИМИР ЛУНИН «НАШИ НА УНТЕР-ДЕН-ЛИНДЕН»…
— Так вы этот Лунин! — уважительно протянула Алена. — Я слышала…
— Спасибо. Выбирайте себе книжку. А я вам подпишу.
— Минуточку! — И Алена, держа в руках книги, вышла из машины.
— Эй, вы куда? — удивился Лунин.
— Сейчас, не беспокойтесь.
Так, с книгами в руках, она прошла вперед вдоль колонны машин до самого КПП. Но того капитана, которого она целовала тут год назад, сейчас не было, и Алена спросила у пограничников, проверявших документы:
— Ребята, а кто тут старший?
Однако пограничники, занятые проверкой документов, не обращали на нее внимания.
— Эй, орлы! — еще громче сказала Алена. — Кто у вас старший?
— Ну, я старший, а чё? — грубо отозвался молодой лейтенант.
Алена показала ему книги.
— Вы Лунина читали? Вон он сидит там, в машине, в очереди. Автор всех этих книг. Вы фильм «Девушка для всех» видели? Тоже его! Представляете?! А он уже пожилой человек, у него два инфаркта было! Его нельзя тут сутки мариновать!
Лейтенант посмотрел на Алену, на книги и снова на Алену.
— Ну, если он мне книжку подпишет…
Алена радостно чмокнула лейтенанта в щеку.
— Молоток! Как фамилия?
— Волков. А зачем тебе?
Но Алена, не ответив, уже бежала назад. Увидела издали машину Лунина и жестами показала ему: езжайте сюда! Быстрей!
Лунин вывернул из ряда, подъехал.
— Что случилось?
Алена села в машину, подала Лунину одну из книг и приказала:
— Пишите! «Лейтенанту Волкову от автора с огромной благодарностью». Пишите и поехали! Вперед! Ну что вы на меня так смотрите? Вы же знаменитый писатель! Вы не можете в такой очереди стоять!
Он усмехнулся:
— Тебе так не терпится меня поцеловать?
— Вот именно! — сказала Алена. — Пишите! «Волкову…»
И спустя минуту лейтенант Волков, получив книгу с автографом автора, открыл перед ними шлагбаум, пропустил к таможенному посту. А там таможенник наклонился к машине, окинул взглядом Лунина, книги на коленях у Алены и саму Алену, потом посмотрел на заднее сиденье, где лежали водка и «Мальборо».
— Спиртное везете?
— Конечно, — сказал Лунин.
— Сколько?
— У меня две бутылки, и у нее две бутылки.
— И сигареты везете?
— А как же! — сказал Лунин.
— Сколько?
— У меня два блока, и у нее два блока.
— А больше ничего запрещенного нет? Икра? Наркотики?
— Нет, — сказал Лунин.
— А книжку мне подпишете?
— С удовольствием, — сказал Лунин.
И дальше они ехали уже без остановок. На польско-германской границе немецкий пограничник, бегло глянув на германские номера лунинской «вольво», пропустил их даже без проверки паспортов. Но через пару часов Лунин остановился у железнодорожного вокзала с немецкой надписью «Франкфурт-на-Одере».
— Приехали. Здесь я живу. Дальше вы уж как-нибудь сами.
— Спасибо, — сказала Алена.
— А поцелуй?
Алена подставила ему щеку.
— Нет, мы не так договаривались.
Алена поцеловала Лунина, он обнял ее, пытаясь прижать к себе неожиданно сильными, как у циркового артиста, руками. Но Алена выставила локти вперед:
— Нет, это уже сверх договора.
Лунин засмеялся, выпустил ее и, повернувшись к заднему сиденью, взял один блок сигарет, передал его Алене, потом второй… Приподняв этот второй блок, Лунин замер, ощутив его тяжесть, посмотрел на Алену.
— Что здесь?
Но Алена уже выхватила у него и этот блок.
— Это такой сорт, — улыбнулась она и, подхватив свою сумку, вышла из машины, направилась к вокзалу.
— Стой! — крикнул ей Лунин. — А водка?
— А водка — это вам, — вполоборота отозвалась Алена и улыбнулась: — Пока, писатель!
Спустя сутки французский экспресс, прокатив по цветущему Провансу, въехал в Ниццу, а еще через двадцать минут такси остановилось на Променад-дез-Англе перед ювелирной лавкой, в которую когда-то Алена пыталась сдать свой тугрик. Алена, звякнув дверным колокольчиком, вошла в магазин.
— О, мадемуазель! — узнал ее старик ювелир. — Бонжур! Как я рад вас видеть! Как вы живете?
— Бонжур, мсье! А как вы живете?
— В трудах, в трудах… Чем я могу быть вам полезен?
Алена открыла сумку, достала из нее блок «Мальборо», распечатала его и высыпала на прилавок связку тугриков.
Ювелир смотрел на нее, открыв от изумления рот.
— Мадемуазель, но ведь это целое состояние!
— А я отдаю вам за полцены. Но деньги — сейчас! У меня осталось всего два часа до закрытия банка!
— Я знаю, мадемуазель. Вы же племянница мадам Марго. Мы все тут за нее болеем. Сколько вам нужно?
— Ровно миллион франков.
Старик ювелир пересчитал тугрики, рассмотрел каждый из них в лупу, потом ссыпал их в плотный холщовый мешочек, затянул его шнурком и достал из ящика чековую книжку.
Часть одиннадцатая
Монегаск
124
700-летие Вильфранш-сюр-Мер на Лазурном берегу отмечалось грандиозными фейерверками, карнавалами и концертами суперзвезд на прибрежных эстрадах. На юбилейном балу мэры соседних городов — Ниццы, Канн, Монте-Карло, Жюан-ле-Пэна, Антиба, Сен-Рафаэля, Граса и Сен-Тропеза — преподнесли городу свои дары, а английская королева, президент Франции, итальянский премьер-министр и канцлер Германии прислали Вильфранш-сюр-Мер свои теплые поздравления. Седьмой американский флот бросил якорь в городской гавани имени Орлова и салютовал городу двадцатью оружейными залпами.
