— А вот что сказал командующий Ракетными войсками стратегического назначения генерал-лейтенант Ионов, — сообщил Сусалов, стоя на ступеньках парадного входа Минобороны.
— Бравирование мифическими секретами, — заявил Ионов в своем генеральском кабинете, — не имеет под собой ничего, кроме желания Лебедя снова обратить на себя внимание. У него просто жажда покрасоваться на страницах газет. Нет у нас и никогда не было никаких ядерных чемоданчиков, это просто чушь…
Шагая в поисках истины по улицам Дубны, Сусалов продолжил:
— В Дубне, от академика Подгорцева, замдиректора Института ядерных исследований, мы услышали примерно то же самое.
— Если бы такие чемоданчики производились, — усмехнулся Подгорцев, — поверьте, мы бы об этом знали. А еще точнее, мы бы принимали участие в их разработке. Все-таки мы — головной Институт ядерных исследований, верно? Но у нас никогда ничего подобного не было даже близко. И вообще, ну какие чемоданчики?! Это же элементарная безграмотность! Любому школьнику известно, что только защита плутония от самораспада весит несколько тонн. Чемоданчики! Ха!..
После этого Сусалов переместился в телестудию.
— Итак, дорогие зрители, кажется, мы с вами можем спать спокойно и не шарахаться на улице при виде каждого чемоданчика. И кремлевские власти, и ученые, и военные в один голос заверяют, что никаких ядерных чемоданчиков нет и не было. Привиделось это генералу в Париже. Кому, как говорится, мальчики кровавые в глазах, а кому — чемоданчики… И не стали бы мы занимать ваше время этой ерундой, если бы не вспомнили, как несколько лет назад один из ближайших сотрудников Ельцина заявлял о том, что красная ртуть все-таки существует. Более того, как показало парламентское расследование, этот сотрудник сам принимал участие в продаже красной ртути за границу. И потому мы пошли дальше, стали искать истину и — уже в который раз! — убедились, что все-таки нет дыма без огня. Вот интервью с ученым, которое говорит само за себя.
С этими словами Сусалов повернулся к сутулому старику, который сидел в студии спиной к камере. Тяжело дыша и постоянно пользуясь ингалятором, старик произнес:
— Да, действительно… Я занимался этой темой… И не только я… Это была большая программа… В нее вбуханы миллиарды… А Лебедь ошибается только в одном. Он говорит о двадцати чемоданчиках с ядерными боезарядами. В то время как я могу сказать совершенно точно… за время существования Советского Союза… было изготовлено сорок семь таких изделий… Эти изделия абсолютно уникальны. Ничего подобного нет во всем мире. Потому что главным компонентом для создания этого ядерного заряда… является жидкий плутоний, который синтезирован в Московском институте физики плазмы. Жидкий, понимаете? Связанный. Для защиты от него не нужны тонны свинца. А больше ни у кого его нет, нигде в мире…
Вслед за этим Сусалов оказался у проходной Института физики плазмы и сказал в камеру:
— Итак, именно здесь, за этой проходной, в Московском институте физики плазмы создано это фантастическое оружие. Но в дирекции института нам отказали в интервью и даже не пустили нас на территорию института. Сказали, что никаких комментариев на эту тему не будет. Так где же истина? За этой проходной или в заявлениях многочисленных хулителей генерала Лебедя? Мы обещаем в следующих передачах докопаться до истины. А сейчас — реклама!
Отвернувшись от телевизора, Красавчик полунасмешливо сказал сидевшему рядом с ним старику астматику:
— Ну что ж, Аркадий Васильевич, лед тронулся. Не за горами и мировая слава!
— Да уж была слава, была… — горестно отозвался старик и подышал ингалятором. — И звания были, и Гертруда, и цацки на пиджак. А что с этого? Вот, ингалятор не могу купить. А ведь он мне даром положен. И все лекарства — даром. А что мне даром дают? Аспирин, да и то российский. И всё. А на хрена мне аспирин? Чай с ним пить?
— А что? Неплохая идея! — согласился Красавчик. — Кстати, Аркадий Васильевич, не в службу, а в дружбу — поставьте чайку…
И пока старик ставил на кухне чайник и заваривал чай, Красавчик снял телефонную трубку, набрал номер.
На загородной подмосковной даче, на поле для игры в бадминтон, прозвучал телефонный звонок, а потом звонкий детский голос: «Папа! Папа, тебе звонят!» Арсений Сусалов прекратил игру и взял трубку радиотелефона:
— Алло!
— Ну что, — сказал ему Красавчик из квартиры старика астматика, — хорошая передачка, нам понравилось.
— Спасибо, — отозвался Сусалов. — Когда увидимся?
— Я сообщу.
— Как скажете. Я, как пионер, всегда готов.
— Я знаю.
Красавчик положил трубку, а старик принес с кухни заварной чайник, стал разливать по чашкам.
— Ладно, Аркадий Васильевич. — Красавчик перешел на деловой тон. — Сказав «а», нужно говорить «б». Родину продавать следует тоже талантливо. Давайте работать.
— Да уж… — согласился старик. — Это она нас бездарно профукала, а я… Я просто хочу получить то, что мне должны. И никого не продавая. — Он взял лист бумаги, сел возле Красавчика и принялся рисовать. — Значит, смотрите. Вот здесь у нас ускоритель, во дворе… Тут, в отдельном здании, — секретная лаборатория… Здесь выездные ворота… Продукция — то есть жидкий плутоний — выходит из этой лаборатории раз в месяц, ее грузят в спецмашину, бронированную, конечно. Вы ее видели. Обычно при ней и охрана — двенадцать человек. В штатском, но все вооружены. Как вы с ними обойдетесь — ума не приложу…
— Обойдусь, — заверил Красавчик. — Вы рассказывайте.
— Ладно… — Старик подышал ингалятором и продолжил, рисуя: — Движение этих машин такое: сначала подходят сюда. Здесь контроль между секретной зоной института и несекретной… Потом, при выезде за ворота, тоже контроль…
— А кто отвечает за охрану броневика?
— Отвечают два офицера — один наш, институтский, второй — принимающий, от потребителя.
— Фамилия вашего офицера? Приметы?
— Его фамилия Костюк. Кирилл Костюк. Очень высокий, рыжий, и морда — как из железобетона. В тридцать лет получил майора — думаю, не зря.
— Так… И сколько он везет этого плутония? В чем?
— За месяц мы получали полкило продукта… Перевозят его в контейнере, который держит в руках Костюк. Контейнеры, конечно, из чистого титана в свинцовой рубашке. Показать?
Красавчик изумился:
— А у вас есть?
— Обижаете, Игорь Алексеевич, — укорил старик. — Я сорок лет в институте оттрубил. Неужели контейнер не слямзил?
Он ушел на кухню, порылся под водопроводной раковиной и вернулся с тремя небольшими контейнерами, похожими на солдатские фляги.
— Вот. Думал в них ценности на огороде хранить. Да какие у меня теперь ценности? Даже медали продал, чтоб лекарства купить…
Красавчик посмотрел на контейнеры, потом на старика, потом снова на контейнеры. И прищурился, как при появлении очередной идеи…
