Алена, однако, уже и сама добралась до Крымского моста и подошла к перилам. Внизу была холодная серая река, прыгать в нее было страшно, но если закрыть глаза и стиснуть зубы…
Издали, из «Жигулей», фотограф, высунувшись в окно и нацелив на Алену фотоаппарат с длинным телеобъективом, замер в ожидании рокового момента.
Тем временем Гжельский, стоя в своем кабинете перед стеклянной стеной с видом на Москву, задумчиво говорил полковнику Шилову:
— Не нравится мне эта история… Что-то тут не так…
У Шилова зазвонил мобильный телефон, он сказал в трубку:
— Шилов слушает. Что? Сейчас возьму! — и поспешно направился к двери.
Навстречу ему уже шла секретарь Гжельского с факсом в руке.
— Что это? — спросил Гжельский.
— Это от нашего человека из газеты «Московское время», — объяснил Шилов. — Завтрашний номер.
Действительно, факс был копией завтрашней газеты с крупным заголовком «ЛЮБОВНИЦА ГЖЕЛЬСКОГО БОЛЬНА СПИДом» и фотографией Гжельского с Аленой.
Гжельский, взглянув на этот факс, быстро сказал Шилову:
— Так, теперь все ясно. Займись газетой. — И стал поспешно набирать телефонный номер.
Алена уже кренилась к воде через перила Крымского моста, когда раздался телефонный звонок. Она замерла, открыла глаза. Телефон в ее сумочке продолжал звенеть. Алена, еще не придя в себя, заторможенно достала из сумочки мобильник, сказала пустым голосом:
— Да…
— Алена! — закричала трубка голосом Гжельского. — Алена, ты где? Отвечай!
— Не знаю… На каком-то мосту…
Голос Гжельского взлетел в панике:
— На каком мосту? — Но тут же перешел на тихие, ласковые ноты: — Аленушка, золото мое! Где ты? Я все проверил. Клянусь тебе, ты здорова! Где ты? На каком мосту?
Алена огляделась по сторонам:
— Не знаю… Напротив большого памятника Петру…
— Пожалуйста, стой где стоишь! — Гжельский, стоя в своем кабинете, прикрыл трубку рукой, сказал Шилову: — На Крымский мост! Живо! — И вместе с Шиловым побежал к лифту, на ходу ласково говоря в трубку: — Аленушка! Золото мое! Послушай! Послушай, что я тебе скажу…
Через несколько минут «кадиллак» Гжельского и два джипа сопровождения, завывая сиреной и сверкая мигалками, вылетели по осевой полосе на Крымский мост и, взревев ревуном и подрезая весь транспорт, причалили к тротуару возле Алены. Из джипов выскочили охранники, сгребли Алену, оторвали ее от перил и бросили в лимузин Гжельского. Машины рванули с места, Гжельский обнял Алену.
— С чего ты взяла, что у тебя СПИД?
— Мне сказал доктор… Он мне сделал анализы…
Ее трясло, но он продолжал:
— Фамилия доктора? Где тебе делали анализы?
— Кравченко, в клинике «Europa Medicine». Это очень дорогой доктор.
— Могу себе представить! — темно усмехнулся Гжельский. — Сейчас тебя отвезут в мою клинику, и ты увидишь, что ты абсолютно здорова.
— Ты шутишь…
Лимузин остановился у банка «Славянский кредит», Гжельский и Шилов вышли, а водитель с охранником повезли Алену на Мичуринский проспект, в Кремлевку. Там тот же врач, оторвавшись от окуляра того же лазерного микроскопа, сказал Алене:
— Ну и наделали же вы паники, девушка!
— То есть?
— А то! Нет у вас никакого СПИДа! Вы здоровы.
— Ура!.. — Алена вскочила, чмокнула врача и выбежала из клиники, готовая обнять весь мир. Как девочка, проскакала на одной ноге по тротуару аж до проходной, обняла по дороге дерево, поцеловала замшелого старика вахтера, выбежала на улицу и… изумленно остановилась, глядя, как лимузин Гжельского отчалил от тротуара и укатил. — Стой! Эй!.. — закричала она ему вслед, выхватила из сумочки свой мобильный телефон, набрала номер: — Алло, Олега Борисовича. Это Алена Бочкарева… — И изменилась в лице. — Куда уехал?.. Как это «за границу»? Зачем вы врете?! Алло!..
Но трубка уже гудела короткими гудками отбоя.
* * *
В тот же вечер в Москве произошло два странных события. В подъезде своего дома неизвестными грабителями был убит гинеколог Кравченко, у погибшего похитили портфель со служебными документами и кошелек. А в типографии, где печатался выпуск газеты «Московское время», случился пожар и весь тираж завтрашнего номера погиб в огне.
А наутро в Белом доме на Краснопресненской набережной, в небольшом и уютном конференц-зале, заново, после памятного расстрела, отделанном карельской березой, за овальным столом рассаживались олигархи, банкиры и маститые бизнесмены. Среди них были Гжельский и Солодкин. Все были вежливы, улыбались, пожимали друг другу руки. Во главу стола сел сорокалетний председатель правительственной комиссии, в руках у него была папка со стопкой запечатанных конвертов.
— Доброе утро, господа. Прошу садиться… — сказал он и подождал, пока все расселись. — Итак, сегодня мы проводим первый приватизационный аукцион. Правительство заинтересовано в том, чтобы в это трудное для страны время государство получило за свою собственность как можно больше. Поэтому сейчас в обстановке полного доверия, демократии и честной конкуренции мы вскроем эти конверты с вашими предложениями. Итак, первый лот — Братская ГЭС…
98
Вечером на Пречистенке в Доме-музее Пушкина состоялось знаменательное торжество. Взятый недавней реконструкцией под оригинальный стеклянный колпак, этот музей вместе с частью соседнего переулка является теперь местом элитарных презентаций и банкетов. И не зря — на первом, полуподвальном этаже дома находятся уютный зал-ротонда с колоннами и фонтан, здесь располагаются музыканты во фраках и официанты с шампанским на подносах. А на втором — часть старинной улочки под стеклянной крышей, а-ля променад пушкинских времен, сцена, бар и столы с закусками.
К девяти вечера оба этажа уже были заполнены хорошо одетой публикой, среди них было много известных лиц. На сцене у микрофона председатель правительственной комиссии, одетый демократично, без галстука, говорил:
— Дорогие друзья! Дамы и господа! Сегодня мы отмечаем успех первого приватизационного аукциона. Благодаря ему правительство получило возможность немедленно погасить свои задолженности по зарплатам и пенсиям. Вот только что мы получили телеграмму из штаба шахтерской забастовки: шахтеры забастовку сворачивают. Я уверен, что их примеру последуют и другие. Поздравить нас с этим успехом пришли сюда ведущие политики, депутаты Думы, губернаторы, звезды эстрады и искусства. А украшать наше общество согласились самые восхитительные девушки Москвы. Пожалуйста, девушки!
Тут из разных концов зала под старинную музыку вышли девушки модельного агентства «Элита-Люкс» в фантастических и космических нарядах — с какими-то фрегатами-шляпами на головах, в кринолинах пушкинских времен и в нарядах марсианки Аэлиты. Их гибкие фигуры дышали юностью, на лицах сияли очаровательные улыбки.
