— Братаны, я вам от души не советую. Тут одни занюханные румынки…
— Не трепись, — сказал Толстяк, — глянь, чё написано?
Действительно, на одной из вывесок под названием «BEST LEGS-S-S!» было написано: «NATASHA, RUSSIA».
— Пошли! — сказал Толстяк.
— Но это ж стриптизник, тут без обслуживания! — попытался остановить его Смотрящий.
— Не важно! Наши девочки! Мы договоримся!
— Зачем тебе наши? — резонно вмешался Молодой. — Ты их в Москве не видел?
— Нет, наших мы пропустить не можем! — И Толстяк решительно толкнул дверь.
Впрочем, на первом же этаже, где алжирцы онанировали у окон «стакана», его решительность поубавилась.
— Блин, я такого и на киче не видел…
Однако отступать было поздно — к ним уже подбежал лысый и усатый хозяин:
— Бонжур, товарьиш! Спасьибо! Добры вечьир!
— Во дает! По фене ботает! — сказал Толстяк и спросил у хозяина: — Ты, козел! Как ты узнал, что мы русские?
А хозяин, радостно улыбаясь, уже обнял гостей, подталкивая их наверх и сыпя по-французски:
— Сюда, пожалуйста! У нас прекрасный стриптиз! Живой контакт! Всего сто франков с человека! Вы не пожалеете! Наши девочки — очшен карашо! Садитесь! Всего четыреста франков! Живой контакт!..
Усадив их перед сценой и получив у Смотрящего деньги, он раздал гостям бокалы, достал откуда-то бутылку дешевого коньяку и стал наливать им, говоря без остановки:
— Наш стриптиз — the best! Live contact! Живой контакт! Но девушку руками не трогать! Еще сто франков за коньяк, мсье… — И вдруг хлопнул в ладоши: — Вуаля!
Тут же погас свет и зазвучал «Танец с саблями». Сцена и шест на ней осветились узким лучом, в этом луче появилась женская фигура. Одетая по-матросски и с бескозыркой «Аврора» на голове, она спиной выплыла на сцену и, двигаясь в такт музыке, повернулась лицом к зрителям.
— О! — изумленно сказал Толстяк. — Привет, Алена!
— Привет… — ответила Алена, вглядываясь в темноту зала. — А вы кто?
— А ты поди сюда, узнаешь.
Алена, танцуя, усмехнулась:
— Серый волк, что ли?
— Иди, иди! Не бойся!
— Нам нельзя подходить к клиентам, — сообщила Алена. — У нас контакт только голосом.
— Раздевайся! — негромко напомнил ей по-французски хозяин. — Делай стриптиз!
А Смотрящий удивленно повернулся к Толстяку:
— Ты же первый раз в Париже! Откуда ты ее знаешь?
— Да мы у нее на помолвке гуляли, — объяснил ему Молодой. — Алена, ты «Метрополь» помнишь?
— Раздевайся, раздевайся! — настаивал сбоку хозяин.
Алена, танцуя, стала нехотя раздеваться.
Толстяк восхищенно загорелся:
— Ого! Вот это да!
— Неплохо… — прищурясь, проговорил и Седой.
Смотрящий, поглядев на Седого, тут же сказал Алене:
— Эй, Аврора! Мы тебя забираем! Сколько за ночь?
— Нет, я делаю только стриптиз, — ответила она, танцуя.
— Да ладно, не выделывайся! — усмехнулся Толстяк. — Я тебя беру! Сколько?
— Отпадает. Я же сказала.
— Идем, мы тебе твой должок за верфь спишем…
— Оставьте ее. Она знаете чья? — вдруг сказал Молодой и повернулся к Алене: — Ты вообще знаешь, что тебя твой Красавчик третий месяц ищет?
— Нет у меня никаких Красавчиков, и вообще… идите вы! — На глазах у Алены вдруг появились слезы, и она остановила свой танец. — Идите отсюда!
— Нет, а что я сказал? — удивился Молодой.
— Идите! Идите! И тут достали!
— Эй! В чем дело? — закричал по-французски хозяин. — Что происходит?
Выйдя из стриптизника, Молодой достал из кармана мобильник, набрал номер и сообщил в трубку:
— Игорь, мы тут твою кралю только что встретили. В Париже…
141
Красавчик — какой-то потухший, небритый, без прежнего лоска и куража — прокатил, подняв воротник пиджака, на старом велосипеде по темной набережной Сены и свернул на мост у площади Шатле. Конечно, вряд ли он прикатил на этом велосипеде из Вильфранша в Париж, но то, что на сей раз его дела были хуже некуда, было очевидно.
Тем временем там, куда он направлялся, то есть на Сен-Дени, в стриптизнике «BEST LEGS-S-S!», шоу на втором этаже было в самом разгаре: под все тот же зажигательный «Танец с саблями» Алена демонстрировала стриптиз, снимая с себя бескозырку с надписью «Аврора», матроску, юбку. Турки и арабы ревели от восторга и орали «Наташа! На-та-ша!», а когда ее танец закончился и Алена убежала по витой железной лестнице наверх, в общагу под чердаком, эти крики перешли в скандирование. Под этот шум снизу пришли хозяин стриптизника и высокий араб с цветной татуировкой на могучих плечах. Хозяин сказал:
— Извини, Наташа, он тебя забирает.
— Я никуда не пойду, — ответила она, наливая котенку молоко в блюдце. — Я тут делаю только стриптиз, и ничего больше.
Араб, усмехнувшись, достал из-за пояса складной финский нож.
Хозяин, увидев, как лезвие выскочило из ножа, трусливо сбежал, а араб схватил котенка и молниеносным движением отсек ему голову. Отбросил трупик в угол и приставил окровавленный кинжал Алене к горлу.
— Ты, русская блядь! — сказал он по-французски. — Ты меня уже два месяца мучаешь! Или иди со мной, или я тебя прямо здесь…
Что-то негромко хлопнуло, и пуля выбила нож из руки араба.
Араб отскочил, а Алена в изумлении повернулась.
Красавчик стоял в проеме двери, наставив на араба пистолет с навинченным на дуло глушителем.
— Она идет со мной! — сказал он и, не спуская с араба пистолет, бросил Алене: — Собирайся!
— Мне нечего собирать…
— Тогда — ко мне, живо! За спину!
Вдвоем — сначала Алена, а за ней Красавчик с пистолетом наготове — они, пятясь, медленно спустились по витой лестнице, потом вышли на улицу. Красавчик вскочил на свой велосипед.
— Сюда! — показал он Алене на раму.
— На велике? — изумилась она.
— Садись!
Она повиновалась, и они укатили на велосипеде по ночной Сен-Дени.
Справедливости ради следует сказать, что никто их не преследовал.
142
Они ночевали на Монмартре, под открытым небом, на траве холма. Внизу расстилался Париж, его обрамленные гирляндами огней площади, улицы и набережные.
— И это все могло быть нашим… — сказал Красавчик. — Но выскользнуло из пальцев из-за твоего мерзавца мужа. Черт возьми, один раз в жизни я хотел сделать честный бизнес… Ладно, что ж! Бросим прощальный «оревуар» и уедем отсюда…
