— Нет любовника? А это что? Это? Это? — в ярости выкрикнул он и стал швырять в нее фотографии, они разлетались и падали в грязь рядом с Аленой. На этих фотографиях была Алена с Красавчиком — в своей «альфа-ромео», в обнимку на улицах и пляжах Сен-Тропеза, Сен-Рафаэля, Фрежюса, при входе в отели и мотели в Вильфранше, Грасе, Гурдоне. — Это не любовник? — кричал Поль. — Это просто клиент? Да? Сколько ты с него берешь за ночь? Или ты по часам?
— Да это просто друг! Мой старый друг! Как ты можешь? Я же тебя спасла! Я жизнью из-за тебя рисковала!
— Друг? А это что? — Поль вдруг достал из кармана ожерелье Екатерины Второй. — Друзьям не дарят ожерелья стоимостью в миллионы франков! Ты знаешь, что это за ожерелье?
— Но он же потомок графа Орлова! Это их фамильное…
— Не ври! Я не идиот, я — монегаск! У нас лучшая в мире служба безопасности! Мне все проверили. Это ожерелье находится в розыске Интерпола, и твой любовник пытался продать его в Монте-Карло. А теперь оно хранится у моей жены! Краденая вещь — в моем доме!
Размахнувшись, Поль что есть сил швырнул ожерелье в джунгли.
Алена ахнула.
А ожерелье, даже под дождем сверкая своими голубыми бриллиантами, стало медленно погружаться в болото.
И буквально тут же со всех сторон раздался пронзительный крик.
Поль и Алена испуганно оглянулись и увидели то, что можно увидеть только в голливудских боевиках типа «Крокодил Данди» и «Роман с камнем»: обезьян — кричащих, скачущих по веткам, раскачивающихся на лианах и показывающих на тонущее ожерелье.
Одна из обезьян вдруг не вынесла соблазна, спрыгнула с раскачивающейся лианы, схватила тонущее ожерелье и ускакала с ним в джунгли.
Остальные, крича и хоркая, тут же унеслись за ней.
Поль выхватил пистолет, стал стрелять им вслед, и тотчас где-то в джунглях дико вскрикнула обезьяна, подстреленная, видимо, Полем. А Поль направил пистолет на Алену.
— Я и тебя сейчас пристрелю, мерзавка! И никто тут не будет тебя искать! Кому ты нужна в Таиланде? Твой труп сгниет в болоте! Признавайся в измене! Или — пулю в лицо!
— Только не в лицо! — закричала, плача, Алена. — Да, я тебе изменила, стреляй! Но в сердце, а не в лицо!
— Все, — тут же остыл Поль и продолжил по-деловому: — Я с тобой развожусь. Ты помнишь, что записано в брачном контракте? В случае твоей измены ты не получаешь ничего. Я аннулировал твои кредитные карточки, закрыл счет в банке. Оревуар, шлюха!
И он ушел к лимузину, сел в него и уехал.
Алена осталась одна в джунглях, посреди таиландских болот и под тропическим дождем. Мокрая до нитки, озираясь по сторонам, спотыкаясь, трясясь и плача от страха, она шла по следам лимузина на узкой дороге, но дождь быстро размывал и эти следы.
Где-то совсем близко снова закричали обезьяны.
Вздрогнув, Алена стала лихорадочно рыться в своей сумочке и вооружилась пилочкой для ногтей и трубкой мобильного телефона. Потом медленно, озираясь по сторонам, двинулась дальше.
Прямо перед ней вдруг выскочила из джунглей обезьяна с ожерельем Екатерины Второй, перебежала дорогу.
— Стой! — закричала Алена.
Обезьяна, хоркая, ускакала по веткам.
Алена, всхлипывая, двинулась дальше и услышала шум грузовиков. Она пригляделась — оказывается, совсем рядом, параллельно этой старой дороге в джунглях, было асфальтированное шоссе. По нему неслись грузовики и легковые машины.
Перебравшись вброд по топкому болоту, Алена вышла на шоссе и набрала на мобильнике длинный номер.
— Это я, — сказала она в трубку. — Муж все знает. Он меня только что хотел убить. Из-за тебя…
136
Звонок Алены застал Красавчика в его новом офисе в мэрии Вильфранша.
— А где ты? — спросил он в трубку своего мобильного, хозяйски развалившись в кресле за письменным столом. За спиной у него на стене висели портреты графа Орлова и Екатерины Второй, из окна был прекрасный вид на Вильфранш и Средиземное море. — В Таиланде? Спокойно, без паники! Доберись как-нибудь до аэропорта, там в кассе «Эр Франс» тебя будет ждать билет до Ниццы, я сейчас закажу. А в Ницце я тебя встречу. Пока! — И, дав отбой, тут же набрал «Эр Франс». — Бонжур, я хочу заказать билет Бангкок — Ницца для мадам Лепер-Бочкаревой. На мою кредитную карточку. Только через Париж? Хорошо, я согласен…
Тут в его офис вдруг вошли какие-то рабочие и стали выносить мебель, компьютер, копировальную машину. Красавчик в изумлении повернулся к ним на вращающемся кресле:
— Эй, что вы делаете? — И в трубку: — Извините, мадам, это я не вам. Да, да, выписывайте, она возьмет билет в аэропорту! — И, дав отбой, снова рабочим: — В чем дело? Подождите!
Но те продолжали молча выносить мебель и снимать со стен портреты графа Орлова и Екатерины Второй.
Красавчик рассвирепел:
— Черт побери, в чем дело? — И повернулся к мэру Вильфранша, вошедшему в кабинет: — Что случилось, Клод? Что это значит?
— Мне позвонил Поль Лепер, — сухо сообщил мэр. — Ты никакой не потомок графа Орлова, а вор и аферист. Убирайся отсюда и скажи спасибо, что ни мне, ни Леперу неохота пачкать свое имя в газетах.
— Но минуточку! Клод! Русские инвестиции — это не афера, это честный бизнес! Я уже договорился с сибирскими нефтяниками, с Норильском, с алмазниками Якутии…
— Вон отсюда! — И мэр повернулся к рабочим: — Выбросите его!
137
Знаменитая летняя духота в Париже рано или поздно заканчивается мощной грозой. И тогда гром раскалывает небо над Эйфелевой башней, ливень сечет отбеленные химеры собора Парижской Богоматери, потоки воды катят под столиками уличных кафе, прохожие ныряют под козырьки и навесы магазинов и даже клошары прячутся от грозы в подземных переходах и в метро. Улицы и площади пустеют, порывы ветра терзают промокшие флаги, гонят по мостовым поломанные зонтики, сорванные со стен рекламные плакаты и прочий мусор. Зябко и неуютно становится в Париже, если у вас нет тут своей квартиры, номера в отеле или хотя бы десяти франков на чашку кофе в теплом кафе.
Набросив на голову капюшон дешевой брезентовой куртки, ссутулившись, сунув руки в карманы, Алена брела по Парижу, ступая по лужам и обрывкам истерзанных ветром афиш. Конечно, она не вернулась из Таиланда в Ниццу. Что ей там было делать теперь, после того, как муж чуть не убил ее за связь с Красавчиком? И зачем ей было снова встречаться с этим Красавчиком, который не принес в ее жизнь ничего, кроме несчастий? Прилетев из Бангкока в Париж, где у нее была пересадка на самолет до Ниццы, Алена вышла из аэропорта Шарля де Голля с твердым намерением начать в Париже новую жизнь — самой, без всяких мужей, Красавчиков и Фондов поддержки воздушных путешествий в защиту мира и прогресса.
Но оказалось, что уютный, милый, красивый и нежный Париж радушен только до тех пор, пока вы платите за его красоту и уют разноцветными франками или на худой конец уныло-зелеными долларами. А если у вас нет тут работы, стипендии, мужа или богатого любовника, то — «пардон, мадемуазель, обращайтесь в Армию спасения»…
