– Вчера по Би-би-си… опять передавали… про какую-то демонстрацию на Пушкинской… – медленно, с придыханием, но и с капризностью в голосе сказал Брежнев Андропову, не обращая внимания на Гольского, стоявшего перед длинным столом для заседаний.
– Я знаю… – ответил Андропов, поигрывая пальцами по тексту своего проекта решения относительно еврейской эмиграции.
– Выходит, мы ще Щаранского не успели посадить, а вже другие у тюрьму хотят, за компанию? – подпел Брежневу его друг Константин Черненко.
– Потому что по этому Щаранскому нет приговора! – вместо Андропова жестко сказал Кулаков. – Давно надо было дать ему вышку и не цацкаться! Сразу стало бы тихо!
Андропов промолчал, и Гольский знал почему. Дело Анатолия Щаранского, передавшего американцам полный перечень лагерей и тюрем в СССР, здесь обсуждали месяц назад. Но поскольку не так-то просто подвести это под статью «измена Родине», решили это не афишировать, и пот Прокуратура бьется над свидетелями «шпионской деятельности» Щаранского уже больше года…
– А почему они вообще именно возле Пушкина устраивают эти сборища? – требовательно уставился Кулаков на Андропова.
Этому быстро растущему конкуренту Брежнева было ровно шестьдесят, но выглядел он на сорок восемь – крупный, широкоплечий, с крепким костистым лицом, высоким лбом и легкой сединой на висках, которая только оттеняла его моложавость.
Андропов пожал плечами, но его холодные, светлые глаза не уступили взгляду Кулакова. Гольский знал этот взгляд своего шефа – безмятежная пустота, в которой невозможно прочесть ничего. Но не дай вам Бог встретить такую безмятежность в глазах Андропова, спрятанных за очками…
– И еще это… Юрий Владимирович… – снова сказал Брежнев и вдруг повернул голову к Гольскому: – Нет, пускай он мне скажет… Скажи мне, э-э-э, милок… Правда в народе говорят, что у меня жена яврейка? И поэтому я, значит, разрешил явреям эмиграцию?
Гольский не только знал об этих слухах, но и догадывался, откуда они исходят – из все той же Политической службы безопасности КГБ СССР. Глухая вражда андроповского аппарата КГБ к брежневской группировке в ЦК вышла наконец из-за кулис серого монолита Лубянки и сделала первый, пробный шаг на общественной арене – привязала Брежнева к жидам. Не очень оригинальный ход, конечно, но зато проверенный историей. Однако что ответить Брежневу? Гольский растерянно посмотрел на своего начальника. Но Андропов даже не поднял головы от текста проекта постановления, словно этот мелкий, не государственной значимости вопрос Брежнева не имел к нему никакого отношения. И в тишине этой паузы вдруг неестественно громко прозвучало бульканье воды, наливаемой в дальнем конце стола из бутылки в стакан. Это Юрий Игунов, ставленник Кулакова в Отделе пропаганды ЦК и автор книг «Вторжение без оружия» и «Иудаизм без грима», налил себе нарзан.
– Ну? – требовательно сказал Брежнев Гольскому. – Говорят в народе, что я на яврейке женат, а?
– Честно говоря, я такого не слышал, Леонид Ильич, – услышал Гольский свой голос.
– Если об этом не говорили по Би-би-си, то можешь не беспокоиться, Леонид, – вдруг сказал Черненко. – Даже если есть такие слухи, хто же им поверит, пока голоса не подтвердят!
Эта незамысловатая шутка развеселила все Политбюро, включая желчного Суслова и самого Брежнева. Даже Андропов чуть раздвинул в улыбке свои узкие губы. А Брежнев так закашлялся от смеха – старческим, трудным, до покраснения глаз смехом, – что, откашлявшись, бессильно откинулся в кресле, перевел дыхание и сказал через силу:
– Ты это, Костя… Ты не шути больше… Ну тебя у п… с твоими шутками!…
– Так, продолжим, – сухо сказал Суслов, он вел заседание.
– Переходим к еврейской эмиграции. Пожалуйста, товарищ Гольский, какая у вас по этому вопросу вводная информация?
Гольский открыл свою папку. Вся нужная Политбюро информация умещалась на одной страничке – таков был порядок. Небожители, склонные к длинным речам, сами не любили слушать доклады больше минуты и могли просто уснуть. Но они же могли задать вопросы, любые вопросы, и поэтому в папке Гольского была еще сотня страниц самой подробной информации по всем аспектам еврейской эмиграции из СССР.
– С 1971 года по сегодняшний день разрешение на эмиграцию в Израиль выдано 127 тысячам лиц еврейской национальности. Отказано – 19 тысячам, – сказал Гольский. – В соответствии с решением Правительства на этот год запланировано выдать около 40 тысяч разрешений. Одновременно по заданию Идеологического отдела ЦК нами проведен анализ процессов, происходящих в обществе в связи с этой эмиграцией. В этой работе были задействованы самые различные организации – от Института общественного мнения Академии наук до наших спецслужб. Результаты показывают, что сам факт возможности для какой-то части населения уехать из страны производит все более отрицательное, заразительное действие на другие, нееврейские нации. Например, за последние два года резко возросло давление на правительственные органы со стороны немцев, армян, закарпатских украинцев, а также со стороны религиозных сект – пятидесятников, адвентистов седьмого дня и прочих. Если раньше их просьбы о выезде носили единичный и разрозненный характер, то теперь мы вынуждены говорить о рождении организованных движений, выступающих не с просьбами, а с требованиями о массовой эмиграции немцев в ФРГ, армян – в США, украинцев и пятидесятников – в Канаду. У этих движений имеются лидеры, центры и своя самиздатская пресса. Нет сомнения в том, что западная разведка, оказывая материальную и техническую помощь этим движениям, планирует использовать их в качестве рычагов свержения советской власти. Об этом, в частности, говорит анализ радиопередач Би-би-си, «Голос Америки» и «Радио "Свобода"», вещающих на языках всех пятнадцати советских республик. Тема борьбы за право на эмиграцию заняла в их программах ведущее место.
Одновременно следует отметить влияние еврейской эмиграции на движение крымских татар, месхов и чеченцев, выселенных в свое время из Крыма и Кавказа в Сибирь и Казахстан. Здесь также налицо переход от отдельных просьб к организованным движениям, митингам и прочим сборищам, выступающим с требованиями вернуть им их землю.
И последнее. Несколько лет назад, когда практически все евреи-эмигранты уезжали в Израиль, этот процесс никак не сказывался на настроениях коренных народов нашей страны. Но с тех пор, как все большее число еврейских эмигрантов едет вместо Израиля в США, Канаду и Австралию, – с этого времени мы наблюдаем резкое увеличение попыток русских, украинцев и других восстановить переписку с родственниками, покинувшими страну в двадцатые и тридцатые годы, завязать связи с иностранными туристами и любым способом, даже с помощью фиктивных браков, выехать из СССР. Особую активность в этом проявляют грузины и другие кавказские нации, где стоимость так называемой еврейской невесты уже достигла 10 тысяч рублей!…
Тут Польский оторвал взгляд от текста и бросил быстрый взгляд на членов Политбюро, ожидая от них смеха или хотя бы улыбки. Потому что даже беглая благосклонная улыбка этих патриархов партии могла определить вашу карьеру на много лет вперед.
