— Верно говоришь. А там, глянь, в середине, еще одно
озерко или рыбный пруд, вон, который там блестит… Можно использовать… Речка
тоже сгодится для рубежа, потому что и невелика, и болотиста… Как, Джулия,
ее?.. Мы ведь там вчера проходили. Помнишь?
— Забыла. Вроде бы Хохля. Или как-то так…
* * *
Кто тамошнюю округу знает, тот свободно сможет представить
себе все, что происходило, тем же, кои не столь хорошо со всем сим знакомы,
поясню, что левое крыло королевского войска до того места доходило, где ноне
поселение Бренна расположение имеет. Во времена же битвы никакого поселения там
не было, потому как в позатом году эльфами-Белками спалена она была до земли.
Так вот там, именно что на левом крыле, стоял реданский королевский корпус,
коим граф Руйтер руководил. А было в оном корпусе народу восемь тысяч в пехоте
и коннице преотменной.
Середина королевской силы стояла как раз насупротив холма,
коми после Шибеничным — Висельным, стало быть, — поименовали. Там, на
холму на том, стояли король Фольтест со свитою и коннетабль Ян Наталис, на всю
битву с высокости холма обозрение имевшие. Здесь главные силы войска нашего
сгруппированы были — двенадцать тысяч доблестных темерских и реданских
инфантеристов, в четыре огромадных четверобока уформованных, десятью хоругвями
конницы охраняемых, стоявших аж до северного краю пруда, местными жителями
Золотым именуемого. Серединная группировка имела во второй линии резервную рать
— три тысячи вызимской и мариборской пехоты, коими воевода Бранибор верховодил.
От южного же края Золотого Пруда по сам ряд садков рыбных и
заворот речки Хотли на позиции в милю широтой стояло войска нашего крыло
правое, состоящее из Добровольческой Рати Махакамских краснолюдов, восьми
хоругвей легкой кавалерии и бандеры знаменитой Вольной Кондотьерской Компании.
Команду над правым крылом держали кондотьер Адам Пангратт и краснолюд Барклай
Эльс.
Насупротив, в миле почитай али двух, на поле голом, за
лесом, построил нильфгаардское войско фельдмаршал Менно Коегоорн. Стоял там
народ железный, аки стена черная, полк при полку, рота при роте, эскадрон при
эскадроне, покуда хватал глаз конца им не было. А по лесу хоругев
[47]
и пик
вообразить себе можно было, что не токмо широкий, но и зело глубокий строй там
устроен. Потому как было того войска сорок и шесть тысячей, о чем в то время
мало кто ведал, и хорошо, потому как иначе у многих наших при видимости той
нильфгаардской мощи сердце и защемило.
А даже и у наихрабрейших воинов сердца забились под латами
аки молоты кузнечные, ибо явно стало, что сечь, да к тому ж кровавая теперь тут
начнется, и мало кому из тех, что в строях стоят, заход солнца дадено узреть
будет.
* * *
Ярре, поддерживая сползающие с носа очки, еще раз прочитал
написанное, вздохнул, потер лысину, затем взял губку, немного сжал ее и стер
последнюю фразу.
Ветер шумел в листьях липы, звенели пчелы. Дети, как все
дети мира, пытались перекричать друг дружку.
По ноге старика ударил летящий по траве мяч. Прежде чем он,
неуклюжий и неловкий, успел наклониться, кто-то из его внучат пронесся, словно
маленький волчонок, и, не останавливаясь, схватил мяч. Стол покачнулся. Ярре
правой рукой удержал чернильницу, культей левой придержал листки бумаги.
Звенели тяжелые от золотых шариков акациевой пыльцы пчелы.
Ярре продолжил свой труд.
Утро было хмурым, но солнце пробивалось сквозь облака и со
своей высоты явно о проходящих часах напоминало. Задул ветер, залопотали и
зашумели пропорцы, словно многих птиц стая, что к полету вспархивает. А
Нильфгаард как встал, так и стоял, аж все удивляться почали, почему бы это
маршал Менно Коегоорн не дает своим войскам приказа выступать?
* * *
— Когда? — Менно Коегоорн оторвался от карт,
окинул военачальников взглядом. — Когда, спрашиваете, я прикажу начинать?
Никто не отозвался. Менно поочередно взглянул на своих
командиров. Самыми напряженными и встревоженными выглядели те, кому предстояло
оставаться в резерве: Элан Трахе, командир Седьмой Даэрлянской, и Кеес ван Ло
из бригады «Наузикаа». Явно нервничал также Удер де Вынгальт, адъютант маршала,
у которого было меньше всех шансов принять активное участие в бою.
Те, кому предстояло ударить первыми, казались спокойными,
более того — явно скучающими. Маркус Брайбан зевал. Генерал-лейтенант Рец де
Меллис-Сток ковырял мизинцем в ухе, то и дело осматривая палец, словно и верно
ожидал увидеть на нем что-то заслуживающее внимания. Оберштер
[48]
Рамон
Тырконнель, молодой командир дивизии «Ард Феаинн», тихо посвистывал,
уставившись в одному ему известную точку на горизонте. Оберштер Лиам аэп Муир
Мосс из дивизии «Деитвен» листал свой неразлучный томик поэзии. Тибор Эггебрахт
из дивизии тяжелых копейщиков «Альба» почесывал затылок концом хлыста.
— Атаку начнем, — сказал Коегоорн, — как
только вернутся патрули. Меня беспокоят холмы на севере, господа офицеры.
Прежде чем ударить, я должен знать, что там творится, за теми холмами.
* * *
Ламарр Флаут трусил. Трусил чудовищно, страх ползал у него
по кишкам, ему казалось, что в утробе у него по меньшей мере дюжина скользких,
покрытых вонючей слизью угрей яростно пытается отыскать лазейку, через которую
можно было бы выбраться на волю. Час назад, когда патруль получил приказы и
отправился на разведку, Флаут в глубине души надеялся, что утренний холод
разгонит тревогу, что страх задушит рутина, отшлифованный ритуал, жесткий и
суровый церемониал службы. Он ошибся. Теперь же, по прошествии часа и, пожалуй,
пяти миль — далеко, опасно далеко от своих, глубоко, опасно глубоко на
территории врага, близко, смертельно близко от неведомой опасности, —
только теперь страх показал, на что он способен.
Они остановились на опушке пихтового леса, предусмотрительно
не высовываясь из-за растущих здесь больших можжевеловых кустов. Перед ними, за
полосой невысоких елочек, раскинулась широкая котловина. Туман стлался по
верхушкам трав.
— Никого, — отметил Флаут. — Ни живой души.
Возвращаемся. Мы уже, пожалуй, далековато зашли.
Вахмистр покосился на него. Далеко? Отъехали едва на милю. К
тому же ползли, словно хромые черепахи.
— Стоило бы еще, — сказал он, — заглянуть за
те холмы, господин лейтенант. Оттуда, думается мне, обзор будет получше.
Далеко, на обе долины. Если кто туда тащится, мы не сможем его не заметить. Так
как? Шмыгнем, господа? Тут всего парочка стае.
