Цири смотрела на эльфов. Они были одного роста, то есть оба
чрезвычайно высоки. Но лицо Аваллак'ха было мягким, а черноволосый лицом
напоминал хищную птицу. «Светлый и черный, — подумала Цири. — Добрый
и злой. Свет и тьма…»
— Позволь, Зиреаэль, представить тебе Эредина Бреакк
Гласа.
— Очень приятно, — поклонился эльф. Цири ответила
наклоном головы. Не слишком изящно.
— Откуда ты узнал, — спросил Аваллак'х, — что
нам грозит опасность?
— Я и не знал. — Эльф внимательно разглядывал
Цири. — Мы патрулируем равнину. Разошлась весть, что единороги стали
беспокойными. Неведомо почему. То есть теперь уже ведомо. Из-за нее, ясное
дело.
Аваллак'х не подтвердил, но и не опроверг. Цири же гордым
взглядом ответила на взгляд черноволосого эльфа. Несколько мгновений они
глядели друг на друга, но ни он, ни она не хотели первыми опустить глаза.
— Значит, это и есть Старшая Кровь, — отметил
эльф. — Aen Hen Ichaer, наследница Шиадаль и Лары Доррен? Что-то не очень
хочется в это верить. Самая обыкновенная девчонка. Dh'oine. Человечья самочка.
Аваллак'х смолчал. Лицо у него было неподвижным и
безразличным.
— Предположим, — продолжал черноволосый, —
что ты не ошибся. Более того, примем за факт — ведь ты, говорят, никогда не
ошибаешься, — что в этом существе сидит глубоко укрытый ген Лары. И верно,
если приглядеться как следует, можно заметить определенные признаки,
свидетельствующие о родословной этой малютки. И верно, есть у нее в глазах
что-то напоминающее Лару Доррен. Не правда ли, Аваллак'х? Кто, если не ты,
больше других способен это оценить?
Аваллак'х и на этот раз не отозвался. Цири заметила на его
бледном лице признаки румянца. И удивилась. И задумалась.
— Короче говоря, — скривил губы
черноволосый, — есть в этой маленькой Dh'oine что-то стоящее, что-то
прекрасное. Я замечаю. И у меня такое ощущение, будто я увидел золотой
самородок в куче… перегноя.
Глаза Цири вспыхнули. Аваллак'х медленно повернул голову.
— Ты говоришь, — сказал он, четко выговаривая
слова, — совсем как человек, Эредин.
Эредин Бреакк Глас улыбнулся, показав зубы. Цири уже видела
такие зубы, очень белые, очень мелкие и очень нечеловеческие, ровные, как
из-под оселка. Ни резцов, ни клыков. Она видела такие зубы у мертвых эльфов,
лежавших рядами во дворе пограничной заставы в Каэдвене. Насмотрелась она на
такие зубы У Искры. Но когда улыбалась Искра, зубы выглядели красиво, у Эредина
же — как у упыря.
— А что, эта девочка, — сказал Эредин, —
которая пытается убить меня взглядом, уже знает причину своего появления здесь?
— Конечно.
— И готова сотрудничать?
— Еще не вполне.
— Не вполне, — повторил Эредин. — Ха,
скверно. Поскольку характер сотрудничества требует, чтобы оно было полным.
Иначе как полным — попросту невозможно. А поскольку от Tir na Lia нас отделяет
всего полдня езды, хорошо бы знать, к чему мы пришли.
— Зачем торопиться? — Аваллак'х слегка выпятил
губы. — Что мы выгадаем на спешке?
— Вечность. — Эредин Бреакк Глас посерьезнел, в
его зеленых глазах что-то вспыхнуло и тут же погасло. — Однако это твое
дело, Аваллак'х. Твоя забота. И твоя ответственность.
— Это сказал ты.
— Это сказал я. А теперь простите, но обязанности
взывают. Оставляю вам эскорт для безопасности. Переночевать советую здесь, на
этом холме. Если отправитесь в путь на заре, в Тир на Лиа прибудете
своевременно. Va faill. Да, еще одно.
Он наклонился, обломал и сорвал покрытую цветками ветку
мирта. Поднес ее к лицу, потом с поклоном вручил Цири.
— Это мои извинения, — сказал он кратко. — За
необдуманные слова. Va faill, Luned.
Он быстро отошел, через минуту земля дрогнула под копытами,
когда он уезжал с частью отряда.
— Только не говори, — пробурчала Цири, — что
мне пришлось бы с ним… Что это он… Если это он, то никогда в жизни…
— Нет, — медленно сказал Аваллак'х. — Не он.
Будь спокойна.
Цири поднесла ветку к лицу. Чтобы Аваллак'х не заметил
возбуждения и интереса, охвативших ее.
— Я спокойна.
* * *
Сухой чертополох и вереск уступили место буйной зеленой
траве, влажным папоротникам, сырая почва зажелтела лютиками, залиловела
люпинами. Вскоре показалась река, лениво текущая в обрамлении плакучих ив. У хрустально-прозрачной
воды был слегка коричневатый оттенок. Пахло торфом.
Аваллак'х наигрывал на своей флейте синкопированную
мелодийку. Погрустневшая Цири усиленно размышляла.
— Кто, — заговорила она наконец, — должен
стать отцом ребенка, который вам так необходим? А может, отцовство не имеет
значения?
— Отцовство имеет значение. Надо понимать, ты приняла
решение?
— Нет, не надо понимать. Просто выясняю для себя
некоторые вопросы.
— Готов помочь. Что ты хочешь знать?
— Ты прекрасно знаешь что.
Несколько минут ехали молча. Цири смотрела на лебедей, гордо
плывущих по реке.
— Отцом ребенка, — спокойно и по-деловому сказал
Аваллак'х, — будет Ауберон Муиркетах. Ауберон Муиркетах — наш… Как это вы
говорите… Верховный вождь.
— Король? Король всех Aen Seidhe?
— Aen Seidhe, народ Гор, это эльфы твоего мира. —
Мы же — Aen Ellе. Народ Ольх. А Ауберон Муиркетах, да, верно, наш король.
— Король Ольх?
— Можно сказать и так. Ехали молча. Было очень тепло.
— Аваллак'х…
— Слушаю.
— Если я решусь, то потом… позже… я буду свободна?
— Ты будешь свободна и уйдешь, куда захочешь. Если не
решишь остаться. С ребенком.
Она пренебрежительно фыркнула, но ничего не сказала.
— Так ты решила?
— Решу, когда будем на месте.
— Мы уже на месте.
