— Ты блуждаешь в тумане, — резко прервал Эмгыр,
забрасывая на плечо плащ с саламандрой. — Ты ничего не знаешь и знать не
должен. Я пригласил тебя не для того, чтобы рассказать историю своей жизни. И
не для того, чтобы перед тобой оправдываться. Единственное, что ты заслужил,
это заверение, что с девушкой не случится ничего скверного. Перед тобой у меня
нет никаких долгов и обязательств, ведьмак. Никаких.
— Есть! — Геральт прервал так же резко. — Ты
нарушил заключенное соглашение. Не выполнил данное тобою слово. Солгал. Это
долги, Дани. Ты нарушил клятву, будучи князем, и у тебя есть долг как у
императора. С императорскими процентами. За десять лет!
— Только-то и всего?
— Только-то и всего. Потому что лишь столько мне
полагается, не больше. Но и не меньше! Я должен был явиться за ребенком, когда
ему исполнится шесть лет. Ты не стал ждать обещанного срока. Ты надумал украсть
его у меня прежде, чем наступит срок. Однако Предназначение, о котором ты все
время толкуешь, посмеялось над тобой. Все следующие десять лет ты пытался с ним
бороться. Сейчас ты ее получил, получил Цири, собственную дочь, которую некогда
по-сволочному и подло лишил родных и с которой теперь собираешься по-сволочному
и подло наплодить детей, не убоявшись кровосмешения. Не требуя от нее любви.
Между нами говоря. Дани, я не знаю, как ты сможешь глядеть ей в глаза.
— Цель оправдывает средства, — глухо сказал
Эмгыр. — То, что я делаю, я делаю ради потомков. Ради спасения мира.
— Если миру предстоит уцелеть таким образом, — поднял
голову ведьмак, — то пусть лучше этот мир сгинет. Поверь мне, Дани, лучше
будет, чтобы он сгинул.
— Ты сильно побледнел, — сказал почти мягко Эмгыр
вар Эмрейс. — Не нервничай так, а то, чего доброго, грохнешься в обморок.
Он отошел от шкафа, отодвинул стул, сел. У ведьмака
действительно кружилась голова.
— Обернуться Железным Йожем, — начал спокойно и
тихо император, — был единственный способ принудить моего отца
сотрудничать с узурпатором. Все происходило после переворота. Отца —
низложенного императора — арестовали и пытали. Однако он не позволил себя
сломить. Тогда испробовали другой метод: на глазах отца нанятый узурпатором
чародей обратил меня в чудище. Чародей немного добавил по собственной
инициативе. А именно — юмора. Эмгыр — на нашем языке значит «Еж», или, как ты
меня называешь, — «Йож». Отец, как я сказал, не дал себя сломить, и его
убили. А меня под насмешки и хохот выпустили в лес и натравили собак. Жизнь я
сохранил, меня не очень активно преследовали, поскольку не знали, что чародей
работу спортачил и по ночам ко мне возвращался человеческий облик. К счастью, я
знал нескольких человек, в преданности которых мог быть уверен. А было мне
тогда, к твоему сведению, тринадцать лет.
Из страны мне пришлось бежать. А то, что освобождения от чар
мне надо было искать на Севере, за Марнадальскими Ступенями, вычитал по звездам
один чуточку спятивший астролог по имени Ксартисиус. Потом, уже став
императором, я подарил ему за это башню и оборудование. До того ему приходилось
работать на взятом напрокат инструментарии.
О том, что случилось в Цинтре, ты знаешь сам, нечего
напрасно терять время, чтобы углубляться в эти дела. Однако я не согласен с
тем, что к этому как-то причастен Вильгефорц. Во-первых, я тогда его еще не
знал, во-вторых, я питал сильную антипатию к магикам. Впрочем, не люблю их до
сих пор. Да, чуть было не упустил: обретя престол, я отыскал того волшебника,
который лизал зад императору и истязал меня на глазах отца. Я тоже проявил
чувство юмора. Магика звали Браатенс, а на нашем языке это звучит почти как
«жареный».
Однако достаточно воспоминаний, возвратимся к делу.
Вильгефорц тайно навестил меня в Цинтре вскоре после рождения Цири. Назвался
агентом людей, которые в Нильфгаарде были мне по-прежнему верны и скрывались от
узурпатора. Он предложил помощь и вскоре доказал, что помочь действительно
может. Когда, все еще не очень ему доверяя, я спросил, почему он это делает, он
откровенно сказал, что рассчитывает на благодарность. На милость, привилегии и
власть, которыми одарит его великий император Нильфгаарда. То есть я,
могущественный владыка, подчинивший себе половину мира, человек, потомок
которого станет властелином мира. Рядом с такими великими владыками, заявил он
не смущаясь, он и сам надеется взлететь высоко. Тут он достал перевязанные змеиной
кожей свитки и предложил моему вниманию их содержание.
Таким образом я познакомился с предсказанием. Узнал о судьбе
мира и вселенной. Узнал, что должен сделать, и пришел к выводу, что цель
оправдывает и венчает средства.
— Ну конечно.
— Тем временем в Нильфгаарде, — Эмгыр пропустил
иронию мимо ушей, — мои дела шли все лучше. Мои сторонники обретали все
большее влияние; наконец, поддержанные группой линейных офицеров и кадетским
корпусом, они решились на государственный переворот. Однако для этого был необходим
я. Законный наследник престола и короны империи, истинный Эмрейс — кровь от
крови Эмрейсов, собственной персоной, мне предстояло стать чем-то вроде знамени
революции. Между нами говоря, многие революционеры питали надежду на то, что
ничем сверх того я не буду. Те из них, которые еще живы, до сих пор не
перестают об этом сожалеть.
Но, как было сказано, оставим отступления. Мне необходимо
было возвратиться домой. Пришла пора Дани — лжепринцу из мехта и липовому
цинтрийскому герцогу — напомнить о своих правах на трон. Однако я не забывал о
предсказании. Вернуться надо было обязательно вместе с Цири. А меж тем Калантэ
внимательно, очень внимательно следила за моими руками.
— Она никогда тебе не доверяла.
— Знаю. Думаю, что-то знала о той ворожбе. И сделала бы
все, чтобы мне помешать, а в Цинтре я был в ее власти. Значит, необходимо было
вернуться в Нильфгаард, но так, чтобы никто не догадался, что я — Дани, а Цири
— моя дочь. Развязку подсказал Вильгефорц: Дани, Паветте и их ребенку
предстояло умереть. Сгинуть без следа.
— При организованном вами кораблекрушении.
— Именно. При переходе из Скеллиге в Цинтру Вильгефорц
намеревался втянуть корабль магическим насосом, когда тот будет проплывать над
Бездной Седны. Я, Паветта и Цири должны были предварительно запереться в
специально защищенной каюте и выжить. А экипаж…
— Выжить был не должен, — докончил ведьмак. —
Так начался твой путь по трупам.
Эмгыр вар Эмрейс некоторое время молчал. Наконец заговорил,
и голос его звучал сухо:
— Он начался раньше. К сожалению. В тот момент, когда
оказалось, что Цири на борту нет.
Геральт поднял брови.
