— Надеюсь, ты знаешь, — сказал он, — что это
всего лишь символы?
— Все в жизни всего лишь символы.
Она вытянула Ласточку из ножен.
— Идем, Геральт.
— Идем. Держись ближе ко мне.
Внизу, с оружием во вспотевших руках, ожидали наемники
Скеллена. Филин быстрым жестом послал на лестницу первую группу. Кованые
ботинки загрохотали по ступеням.
— Помедленнее, Цири, не спеши. И ближе ко мне.
— Да, Геральт.
— И спокойнее, девочка, спокойнее. Помни, никакой
злости, никакой ненависти. Просто мы должны выйти и увидеть небо. А все,
вставшие у нас на пути, должны умереть. Не сомневайся.
— Я не сомневаюсь. Я хочу видеть небо.
До первой площадки они дошли без помех. Наемники отступали,
удивленные и сбитые с толку их спокойствием. Но через мгновение трое прыгнули к
ним, с криком размахивая мечами. Они умерли тут же.
— Все разом! — орал снизу Филин. — Прикончить
их! Прыгнули следующие трое. Геральт быстро шагнул навстречу, обманул финтом,
прошелся одному снизу по горлу. Развернулся, пропустил Цири под правую руку.
Цири гладко хлестнула второго под пах. Третий хотел спастись прыжком через
перила. Не успел. Геральт отер с лица брызги крови.
— Спокойнее, Цири.
— Я спокойна.
Следующая тройка. Просверк клинков, крик, смерть. Густая
кровь капала вниз, стекала по ступеням. Наемник в изукрашенной латунью разбойничьей
одежке прыгнул к ним с длинной списой. Глаза у него были дикими от наркотиков.
Цири быстро ударила наискось, отбросила древко. Геральт рубанул. Отер лицо. Они
шли вниз, не оглядываясь. Вторая площадка была уже близко.
— Убить! — орал Скеллен. — Вперед! На них!
Все вместе! Убить!
На ступенях топот, крик. Сверкание клинков, рев. Смерть.
— Хорошо, Цири. Но спокойнее. Без эйфории. И ближе ко
мне.
— Я всегда буду рядом с тобой.
— Не тычь от плеча, если можно — от локтя. И
осторожнее.
— Я осторожна.
Сверк клинка. Крик, кровь.
Смерть.
— Хорошо, Цири.
— Я хочу увидеть небо.
— Я очень тебя люблю.
— Я тебя тоже.
— Осторожнее. Уже близко.
Вспышка клинков. Вой. Они шли, догоняя стекающую по ступеням
кровь. Шли вниз, все время вниз, по лестнице замка Стигга.
Нападающий поскользнулся на окровавленных ступенях, упал им
под ноги, завопил, умоляя смилостивиться, обеими руками прикрывал голову. Они
прошли мимо, не глядя.
До самой третьей площадки никто не решился преградить им
путь.
— Луки! — орал снизу Стефан Скеллен. — Хватайте
арбалеты! Бореас Мун должен был принести арбалеты! Где он?
Бореас Мун — о чем Филин знать не мог — был уже весьма
далеко. Он мчался прямо на восток, прижав лоб к конской гриве, выжимая из коня
все, что он мог дать.
Из остальных посланных за луками и арбалетами вернулся
только один.
У отважившегося стрелять дрожали руки и слезились от
фисштеха глаза. Первый бельт едва скребнул балюстраду. Второй попал в ступени.
— Выше! — надрывался Филин. — Поднимись выше,
идиот! Стреляй вблизи!
Арбалетчик прикинулся, будто не слышит. Скеллен грязно
выругался, выдернул у него из рук арбалет, прыгнул на лестницу, опустился на
одно колено и прицелился. Геральт быстро заслонил собою Цири. Но девушка
мгновенно вывернулась из-за него, а когда щелкнула тетива, она уже стояла в
позиции. Вывернула меч в верхнюю кварту, отразила бельт с такой силой, что он
долго вертелся, прежде чем упасть.
— Очень хорошо, — буркнул Геральт. — Очень
хорошо, Цири, девочка. Но если ты еще раз сделаешь подобное, я выпорю тебя.
Скеллен бросил арбалет. И вдруг понял, что остался один.
Все его люди, сбившиеся в кучу, были в самом низу. Ни один
не решался ступить на лестницу. Их было вроде бы поменьше, опять несколько
человек куда-то побежали. Не иначе как за арбалетами.
А ведьмак и ведьмачка спокойно, не убыстряя и не замедляя
шага, шли вниз, вниз по залитым кровью ступеням лестницы замка Стигга. Рядом,
плечо к плечу, гипнотизируя и обманывая противника быстрыми движениями клинков.
Скеллен попятился. И пятиться не переставал. До самого низа.
Оказавшись среди своих и увидев, что отступление продолжается, он бессильно
выругался.
— Парни! — крикнул он, а голос сфальшивил и
надломился. — Смелее! Вперед на них! Разом! Вперед, смелее! За мной!
— Идьте сами, — проворчал кто-то, поднося к носу
ладонь с фисштехом. Филин ударом кулака запорошил ему наркотиком лицо, руки и
грудь кафтана.
Ведьмак и ведьмачка спустились со второй площадки.
— Когда они окажутся внизу, — зарычал
Филин, — их можно будет окружить. Смело, парни! За оружие!
Геральт глянул на Цири. И чуть не взвыл от ярости, увидев в
ее серых волосах беленькие, блестящие серебром прядки. И тут же взял себя в
руки. Сейчас не время было злиться.
— Осторожнее, — сказал он глухо. — Ближе ко
мне.
— Я всегда буду рядом с тобой.
— Внизу будет жарко.
— Знаю. Но мы — вместе.
— Мы вместе.
— Я с вами, — сказала Йеннифэр, спускаясь следом
за ними по ступеням, красным и скользким от крови.
— Держаться! Держаться! — ревел Филин.
Некоторые из тех, что бегали за арбалетами, возвращались.
Без арбалетов. И очень напуганные.
Из всех трех ведущих к лестнице коридоров донесся грохот
выбиваемых бердышами дверей, звон железа и топот тяжелых шагов. И неожиданно из
всех трех коридоров вывалились солдаты в черных шлемах, латах и плащах со
знаком серебряной саламандры. Услышав громкие и грозные окрики, наемники
Скеллена со звоном побросали на пол оружие. В менее решительных нацелились
арбалеты, острия глевий и рогатины, их поторопили еще более грозными криками.
Теперь послушались все, поскольку стало ясно, что черные солдаты прямо-таки
сгорают от желания кого-нибудь прикончить и только ждут повода. Филин стоял у
колонны, скрестив руки на груди.
— Чудотворная помощь? — проворчала Цири. Геральт
отрицательно помотал головой. Арбалеты и копья нацелились и в них.
