В следующее мгновение в лаборатории разверзся ад.
Загрохотала выворачиваемая мебель. Пронзительный звон и
хруст бьющегося стекла слился с безумным воем людей. Разливающиеся по столам и
полу декокты, фильтры, эликсиры, экстракты и другие магические субстанции
перемешивались и соединялись, некоторые при соприкосновении шипели и взрывались
клубами желтого дыма. Помещение мгновенно заполнил ядовитый смрад.
Сквозь дым, сквозь проступившие от вони слезы Цири с ужасом
видела, как по помещению с невероятной быстротой мечется что-то черное,
напоминающее гигантского нетопыря. Видела, как нетопырь на лету задевает за
людей, как те, кого он задевает, с криком валятся на пол. На ее глазах
пытавшегося бежать прислужника подхватило с пола и швырнуло на стол, где он
извивался, брызгал кровью и хрипел, окруженный разбитыми ретортами, перегонными
кубами, пробирками и колбами.
Разлившиеся смеси брызнули на лампу. Зашипело, завоняло, и в
лаборатории неожиданно вспыхнул огонь. Волна жара развеяла дым. Цири стиснула
зубы, чтобы не закричать.
На стальном кресле, том, что предназначалось для нее, сидел
худощавый седовласый, одетый в элегантный черный костюм, мужчина. Он спокойно
грыз и сосал шею перекинутого через колено бритого аколита. Тот тоненько
попискивал и конвульсивно подрагивал. Напряженные ноги и руки у него ритмично
подергивались.
Мертвенно-синие язычки пламени плясали по металлической
крышке стола. Реторты и колбы с гулом взрывались одна за другой.
Вампир оторвал острые клыки от шеи жертвы, уставился на Цири
черными, как агаты, глазами.
— Бывают обстоятельства, — проговорил он
менторским тоном, слизывая кровь с губ, — когда просто невозможно не
напиться. И не пугайся, — улыбнулся он, видя ее мину. — Не пугайся,
Цири. Я рад, что нашел тебя. Меня зовут Эмиель Регис. Я, сколь странным это ни
покажется, друг ведьмака Геральта. Прибыл вместе с ним, чтобы тебя спасти.
В пылающую лабораторию влетел вооруженный наемник. Друг
Геральта повернул к нему голову, зашипел и выставил клыки. Наемник дико взвыл.
Его вой долго еще не стихал вдали.
Эмиель Регис сбросил с колена неподвижное, обмякшее как
тряпка тело аколита, встал и совсем по-кошачьи потянулся.
— И кто бы мог подумать? — проговорил он. —
Такой хмырь, а до чего шикарная в нем была кровь. Это называется «скрытые
достоинства». Разреши, Цирилла, проводить тебя к Геральту.
— Нет, — буркнула Цири.
— Тебе незачем меня бояться.
— А я и не боюсь, — возразила она, героически
сражаясь с зубами, которые принялись было отбивать дробь. — Не в этом
дело. Но где-то здесь в узилище находится Йеннифэр. Я должна ее как можно
скорее освободить. Я боюсь за Йеннифэр… Пожалуйста, господин…
— Эмиель Регис.
— Предупредите, добрый господин, Геральта, что здесь
Вильгефорц. Это чародей. Могущественный чародей. Пусть Геральт будет
внимательным.
* * *
— Тебе следует быть внимательным, — повторил
Регис, глядя на тело Мильвы. — Потому что Вильгефорц — могущественный
чародей. А она освобождает Йеннифэр.
Геральт выругался.
— Дальше! — крикнул он, чтобы криком поднять у
своих упавший дух. — Вперед!
— Я чувствую в себе, — зашипел вампир, жутко
улыбаясь, — такую силу, что мог бы, наверное, весь этот замок развалить!
Ведьмак подозрительно глянул на него.
— Ну, вряд ли надо так-то уж, — сказал он. —
Но пробейтесь на верхние этажи и наделайте немного шума, чтобы отвлечь от меня
внимание. Я попытаюсь отыскать Цири. Не нравится мне, ох не нравится, что ты
оставил ее одну, вампир.
— Она потребовала, — спокойно объяснил
Регис, — таким тоном и поведением, которые исключали дискуссию. —
Признаться, она меня удивила.
— Знаю. Идите на верхние этажи. Держитесь! Я попробую
ее отыскать. Ее либо Йеннифэр.
Он нашел, к тому же очень быстро.
Налетел на них случайно, совершенно неожиданно, выбежав
из-за поворота коридора. И увидел. И картина эта вызвала такой приток
адреналина, что у него прямо-таки закололо в сосудах на кончиках пальцев.
По коридору несколько верзил волокли Йеннифэр. Чародейка
была избита и закована в цепи, что, однако, не мешало ей вырываться, брыкаться
и ругаться не хуже портового грузчика.
Геральт не дал верзилам очухаться от неожиданности. Ударил
только один раз, только одного, коротко, от локтя. Мужик заскулил по-собачьи,
завертелся и с грохотом и звоном врезался головой в стоящие в нише латы, сполз
по ним, размазывая кровь по пластинам.
Остальные — их было трое — отпустили Йеннифэр и отскочили.
Кроме четвертого, который схватил чародейку за волосы и приставил ей нож к
горлу над самым двимеритовым ошейником.
— Не подходи, — заорал он. — Я зарежу ее! Я
не шучу!
— Я тоже. — Геральт закрутил мечом мельницу и
заглянул дылде в глаза. То не выдержал. Отпустил Йеннифэр и присоединился к
дружкам. У всех в руках уже было оружие. Один сорвал со стенного паноплия
древнюю, но грозную на вид алебарду. Все, ссутулившись, не могли решить:
нападать или обороняться.
— Я знала, что ты придешь, — сказала Йеннифэр,
гордо выпрямляясь. — Покажи, Геральт, этим мерзавцам, на что способен
ведьмачий меч.
Она высоко подняла скованные руки, натянув связывающую
наручники цепь. Геральт схватил сигилль обеими руками, немного наклонился,
примерился и рубанул. Так быстро, что никто не заметил движения клинка. Оковы
со звоном упали на пол. Кто-то из наемников громко выдохнул. Геральт крепче
сжал рукоять, положил указательный палец на эфес.
— Стань тверже, Йен. Голову немного набок, пожалуйста.
Чародейка даже не дрогнула. Звон металла, по которому ударил меч, был едва
слышен.
Двимеритовый ошейник упал рядом с кандалами. На шее у
Йеннифэр расцвела одна — одна-единственная! — красная капелька.
Она засмеялась, массируя кисти. И повернулась к мужчинам. Ни
один не выдержал ее взгляда.
Тот, что держал алебарду, осторожно, словно опасаясь, чтобы
она не зазвенела, положил древнее орудие на пол.
— С такими, — проворчал он, — пусть Филин
дерется сам. А мне моя жизнь дорога.
— Нам приказали, — забормотал, пятясь, другой. —
Велели нам… Мы по приказу…
— Я ж ничего не сделал, — облизнул губы
третий, — вам, госпожа… В вашей камере… Заступитесь за нас…
