Заказчик, как окрестил его Александр, вышел им навстречу из кухни, подвязанный полотенцем, благодушный, улыбающийся. Сказал:
– А я уже заждался! Я тут у тебя, Миша, похозяйничал маленько, ты не против? Прошу к столу! За едой и поговорим.
Он был из породы тех людей, которые всегда и везде берут командование на себя и чье лидерство признается безоговорочно. Эти люди везде чувствуют себя как дома, никогда не теряются, в огне не горят и в воде не тонут. Большой и толстый, с выпирающим животом, он двигался по кухне легко, словно танцевал: нарезал хлеб, расставлял тарелки, раскладывал закуски. Шибаев скользнул взглядом по его рубашке с засученными рукавами, часам, стоившим целое состояние, ему понравилось, что они простые, без наворотов, по дорогим замшевым туфлям. От этого человека за версту несло деньгами, хотя и считается, что они не пахнут. Шибаев отнес этого мужика к породе людей, которые, как царь Мидас, превращают в золото все, к чему прикасаются.
Они постоянно выигрывают в карты и рулетку. Картина, которую они случайно покупают в какой-нибудь занюханной лавке, оказывается шедевром известного мастера Возрождения, стекляшка, попавшая под ноги, – алмазом чистейшей воды, копеечный билетик лотереи, навязанный бойкой девицей на народном гулянии в парке, приносит громадный выигрыш. И так далее. Им даже не надо напрягаться. За них это делает фортуна, выбравшая их в любимчики. Можно было бы поговорить на тему, как попасть к ней в любимчики, закономерность это или случайность, и если закономерность, то как научиться управлять ею. Можно, но бесполезно, потому что ни до чего путного все равно не договориться. Если бы фортуну можно было приручить, то счастливых людей стало бы намного больше.
Лицо Заказчика было смутно знакомо Шибаеву, и он стал мучительно вспоминать, где мог видеть этого человека. Вспомнил – лет пять-шесть назад тот проходил свидетелем по делу об ограблении товарных поездов. Дело раскрутили шумное, хотя сели, как часто бывает, не главные исполнители, а «пикейные жилеты» и всякая второсортная, а то и третьесортная сошка. Сейчас перед ним сидел человек, резко отличающийся от давешнего скромного свидетеля. Это был хозяин, царь и бог, правящий своей империей справедливо, но строго, карающий отступников и милующий приспешников, щиплющий за розовую щечку счастливых невест, целующий в теплую макушку младенцев, раздающий продуктовые пайки и небогатые подарки неимущим.
Плюто коротко взглянул на Шибаева, проверяя впечатление от приема. Шибаев едва заметно кивнул: заметил, мол, оценил! Разговор завязался ни о чем – о жаркой погоде, ударившей неожиданно, о рыбалке и здоровом образе жизни, на который, увы, не хватает времени. Шибаев чувствовал, как Заказчик прощупывает его взглядом, и ожидал главного вопроса – почему он оказался там, где оказался. Он понимал, что о деле сегодня они говорить не будут. Если он пройдет испытание, то серьезный разговор впереди, если нет – то поговорят ни о чем и разойдутся.
– У вас, я слышал, проблемы со здоровьем, – заметил Заказчик. – Рановато в вашем возрасте.
Шибаев взглянул на Плюто. Гений дзюдо внимательно рассматривал свою чашку. Александр с сожалением подумал, что с надеждой на деньги, Испанию и юг Франции придется, видимо, проститься. Ну и фиг с ней, работой. Все равно для этих людей он навсегда останется волком, который, сколько его ни корми, всегда смотрит в лес. Доверять ему не станут как перебежчику и классовому врагу, все шишки будут валиться на его бедную голову, а в случае провала козлом отпущения единогласно выберут его, и никого другого. Еще и врать? Много чести!
– Нет, – сказал он, глядя в глаза Заказчику, – на здоровье не жалуюсь. Меня уволили за взятку…
Он скорее почувствовал, чем увидел, как шевельнулся Гений дзюдо, и с веселой злостью, ничуть не пытаясь оправдаться, стал рассказывать историю своего падения.
Он распрощался с Плюто у своего дома. Тот только и сказал туманно, видимо, не решив для себя, как отнестись к его поведению во время встречи:
– Круто ты взял… Я позвоню.
В словах его тем не менее Шибаеву послышался намек на одобрение.
Часы показывали два. Они просидели за столом около трех часов. Инга так и не позвонила. И не ответила на его звонки. В который раз Шибаев подумал, что нужно поставить автоответчик на домашний телефон – хотя уговора звонить на домашний не было. Он чувствовал себя виноватым перед Ингой, и вся затея с собственным трудоустройством уже казалась ему дурацкой.
Он мчался в Посадовку, поглядывая на телефон, и повторял мысленно: «Позвони, пожалуйста, позвони! Ничего не случилось, ничего не могло случиться… Сейчас она позвонит. Сейчас… Она знает, что нужно быть осторожной…» И еще: «Надо было отказаться от встречи, пустой номер, все равно из этого ничего не выйдет! Даже если я ему подойду, это не значит, что я соглашусь. Им нужен не столько я, сколько мои старые связи, и неизвестно еще, чего они от меня потребуют. Так что, уважаемый Ши-Бон, занимайтесь и дальше частным сыском и молитесь, чтобы не уменьшилось количество неверных жен и мужей».
Мобильник вдруг зазвонил, и Шибаев от неожиданности проскочил на красный. Схватил телефон и закричал в трубку: «Инга!» Но это оказалась не Инга, о чем он мог бы догадаться и сам – мелодия была другая. Звонил Тротил. Поздоровался довольно сдержанно, не шутил, как обычно, в голосе его звучала усталость.
– Работы до чертиков, – пожаловался он. – Совсем замотался. Раньше десяти домой не прихожу. И с рыбалкой не получается. А кто такая Инга?
Шибаев насторожился и пробормотал:
– Знакомая… А что у тебя?
– Как бизнес? – поинтересовался Тротил, и у Александра заныло под ложечкой от дурного предчувствия.
– Нормально. А… что у тебя? – повторил он.
– У меня как всегда. Сашок, тут такое дело, понимаешь… – Он замялся. – Помнишь девушку, которую машина сбила на окружном шоссе? Она была на одной из фотографий…
– Помню, – отозвался замороженно Шибаев. – А что?
– Свежий труп, женщина, – сообщил бывший коллега.
– Где? – выдохнул Шибаев.
– За городом, в леске около новостроек. Упакован в полиэтиленовый мешок. Обнаружил сегодня в шесть утра один из жителей, выгуливал собаку. Причина смерти – потеря крови из-за множественных разрывов внутренних органов. Он зверски избил ее, следов спермы нет. Похоже, тот же актер.
Шибаев почувствовал, как железная рука стискивает горло.
– Когда наступила смерть?
– Приблизительно сорок – сорок шесть часов назад. Слушай, я хочу у тебя спросить… – Трефилов снова замялся. – Ты занимался вплотную этим делом, у тебя что-нибудь есть?
Шибаев молчал.
– Мы тут подняли архивы за три последних года… Ты понимаешь, кое-что есть… схема вырисовывается… Саша! – позвал он.
– Извини, – пробормотал Шибаев, – я не совсем… – Он потер лоб рукой. – Вы уже знаете, кто она?
– Она работала на «горячей линии», секс-телефон, знаешь? Зовут Вика Никольская… Раньше была диктором на телевидении. Ее опознала женщина из дома рядом. Что я хотел спросить…
