— Зачем Чечену элитные шлюхи? — буркнул Борисов. — Ему местных хватает.
— Кто знает, — протянул Мечко. — Деньги есть, может себе позволить…
— У них еще багажа прилично с собой было, — добавил Звездоцветов. — И «черные» им помогали нести.
— М-м-м, — Андрей изогнул брови. — И как девицы на это отреагировали?
— На что? — не понял Алик.
— На то, что чичики взяли их вещи…
— Нормально. Как будто так и надо.
— Леший тоже помогал?
— Не, Леший нет. Он с ними базарил о чем-то…
— О чем базарил, не слышал? — спросил Борисов.
— Я далеко стоял, а те глазами так и зыркали по сторонам. Решил не засвечиваться, а то вдруг что…
— Правильно решил, — похвалил Роман. — Леший тебя в лицо знает, мог насторожиться.
— Поезд откуда? — Мечко облокотился на стол.
— Из Москвы.
— Тогда с чего ты взял, что тетки из Прибалтики?
— Лилька с Розой на площади работали, они и сказали, что акцент у обеих сильный. Слышали, когда те в машины садились…
На шныряющих повсюду цыганок с привязанными к спинам младенцами никто обычно не обращает никакого внимания. Максимум — бросают брезгливо-презрительный взгляд и проходят мимо, торопливо кинув копеечку в грязную ладонь.
И мало кто отдает себе отчет в том, что горластые цыганки и их чумазые и частенько завшивевшие отпрыски — это разветвленная агентурная сеть, тщательно просеивающая всю доступную им информацию и подробно докладывающая обо всем виденном и слышанном мужьям и старшим братьям, которые затем доносят все сколь бы то ни было важные сведения до цыганского барона.
— Отправь завтра гадалок на площадь перед «Предпортовой», — дал Борисов указание Мечко. — Пусть пару дней покрутятся да посмотрят, куда эти бабы ходить будут. У нас в гостинице люди есть?
— Найдем…
— В номерах пошерстить надо. Но незаметно. — Роман погрозил помощнику пальцем. — Знать, зачем к чичикам эти бабы приехали, не помешает.
— Я выясню, — пообещал Мечко.
* * *
Получивший ценные указания Деда Пихто посредник оделся и убыл, дабы передать условия освобождения части заложников оперативному штабу во главе с начальником УФСБ. Хватов потребовал миллион долларов аванса, две бутылки коньяка «Арарат», причем обязательно в хрустальных литровых бутылках, килограмм икры и несколько свежих лавашей. Психолог долго не мог взять в толк, почему именно лаваши, а не примитивные булки, на что майор-спецназовец разорался о каких-то «национальных пристрастиях» в пище и чуть не «пристрелил» одного курсанта, желая продемонстрировать, что добивается четкого исполнения своих распоряжений.
Неадекватность террориста — явление распространенное.
На захват заложников часто решаются люди с расстроенной психикой, которые для храбрости накачиваются алкоголем или наркотиками. С одной стороны, их немного заторможенное состояние помогает штурмовой группе быстро и без потерь провести операцию по освобождению пленников, с другой — несет в себе опасность непредсказуемых действий. Взрыв ярости может вызвать совершенно невинная фраза, трансформирующаяся в затуманенном мозгу террориста в нечто противоположное по смыслу. Поэтому почти все, даже самые необычные требования преступников стараются выполнить, чтобы до поры до времени поддерживать в них ощущение безнаказанности и развития успеха задуманного.
— А нам действительно икру принесут? — удивился Мальков.
— Без вопросов. — Хватов погладил живот в предвкушении трапезы. — Вот только коньяк пить нельзя.
— Что-нибудь усыпляющее подмешают? — догадался старший лейтенант.
Остальные «террористы» засмеялись.
— Да-а-а, — Оленев легонько хлопнул Егора по плечу, — молод ты еще и неопытен. Ничего подмешивать не будут. Ни нам, ни настоящим злодеям. Это ж легко вычисляется… Просто наша задача — не клюкнуть по маленькой, а приготовить коллегам достойную встречу. В подогретом состоянии у нас это хуже получится. Но ты, если хочешь, можешь принять на грудь… Однако учти: алкоголиков мы в своем коллективе не терпим и безжалостно уничтожаем собственными руками.
— Я просто спросил, — надулся Мальков.
— Не обижайся, — миролюбиво сказала Алена. — Игорь шутит.
— А нам можно выпить, если вы не будете? — спросил кто-то из курсантов.
— Еще одно слово — и голышом побежишь по морозу, — не поворачивая головы, отрезала Незабудкина. — Сделаю из тебя парламентера-активиста. Усек?
Говорун засопел, но спорить не стал. Единственная дама среди «террористов» играла роль редкостной стервы и строго выполняла свои обещания, в чем «заложники» могли убедиться на примере двух курсантов, с прохладцей отнесшихся к словам Незабудкиной, а затем проползших на брюхе из одного конца самолета в другой, подгоняемые пинками Иванидзе и Хватова.
Егор показал Оленеву кулак:
— Ты б мне еще пыхнуть
[60]
предложил…
— О траве базара не было. — Майор повернулся к Хватову: — Кстати, Боря, а что ты в этот раз «дури»
[61]
не заказал?
— А надо? — Дед Пихто заговорщицки ухмыльнулся. — Ты только скажи, мне несложно.
— Мы, по объявке, не наркушники, — вмешался Иванидзе. — Так что с нас и коньяку хватит.
— Ты фляжку взял? — серьезно спросил Оленев у референта-новичка.
— Зачем? — растерялся Мальков.
— Как зачем? Коньяк туда перельем, потом выпьем. Бутылки, скажем, при штурме разбились…
— Не взял, — огорчился старший лейтенант, будучи совершенно не в курсе традиций контртеррористических учений.
— Эх, молодо-зелено… — Заместитель начальника пресс-службы сделал грустное лицо. — Никакого уважения к традициям. Даже флягу не прихватил. Придется грелку искать.
— Да ну тебя! — Мальков понял, что майор опять решил приколоться.
— Умный! — Оленев взъерошил себе пятерней волосы. — Второй раз быстрее сообразил. Чувствуется аналитический склад ума…
Посматривающий в иллюминатор Иванидзе сделал предупредительный жест рукой:
— По местам. Идут…
Глава 7
Вальс в спальных мешках
В сторону самолета по полю двигалась целая процессия, состоявшая из психолога с бутылями коньяка в руках, заместителя Панина генерала-майора Сидорова, несшего икру и лаваши, сотрудника Сбербанка с большой холщовой сумкой и двух мрачных охранников с эмблемами федерального казначейства на рукавах черных курток.
