— Это абсолютно новый подход: принизить мой университет. — Он перевел взгляд на Лорен: — А тебя как зовут?
Девочка покраснела.
— Л-лорен Рибидо. «Академия Фиркрест».
— А. Хорошая школа, дает хорошие знания. — Он улыбнулся. — Не нервничай. Почему ты выбрала Южную Калифорнию?
— Журналистика.
Энджи об этом не знала, и ее опять охватила родительская гордость.
— Думаешь, из тебя получится новый Вудворд
[17]
или Бернстайн, да? — поинтересовался мужчина. — Какой у тебя балл?
— Я среди лучших учеников класса. У меня примерно три и девяносто две сотых, а еще много грамот по различным предметам.
— А какой результат итогового годового теста?
— В прошлом году я набрала тысячу пятьсот двадцать. Потом я написала его еще раз. Но те результаты не учли.
— Тысяча пятьсот двадцать баллов — впечатляющий результат. А спортом ты занимаешься? Ведешь общественную работу?
— Да.
— А еще она работает по двадцать пять часов в сутки, — вставила Энджи.
— Впечатляет.
И тут Энджи решила сделать главный ход:
— Вы знакомы с Вильямом Лейтоном?
— С деканом бизнес-школы? Конечно. Он же преподает у нас.
Энджи кивнула.
— Я училась в школе и дружила с его дочерью. А что, если он напишет Лорен рекомендацию?
Мужчина внимательно оглядел девочку, достал из кармана латунную коробочку и вынул визитку.
— Вот мои координаты. Отправь свое заявление на мою личную почту. Я сам передам его в приемную комиссию. — Затем он обратился к Энджи: — Рекомендация Лейтона очень пригодилась бы.
Лорен все еще не верила своему счастью. Она то и дело заливалась беспричинным смехом. Где-то в районе Келсо Энджи не выдержала и попросила ее прекратить рассыпаться в благодарностях. Но Лорен ничего не могла с собой поделать. Впервые в жизни с ней обращались как с Человеком.
И у нее появился шанс поступить в университет. Шанс.
Она повернулась к Энджи.
— Спасибо. Я так благодарна тебе! — в очередной раз повторила она.
— Знаю-знаю, — рассмеялась Энджи. — Ты ведешь себя так, будто тебе помогли впервые в жизни.
— Да, действительно впервые, — проговорила Лорен с грустной улыбкой.
То, что сделала Энджи, имело для нее огромное значение. Впервые ей не пришлось самой пробивать себе дорогу.
14
Школьный двор гудел от множества голосов. Заканчивалась третья неделя ноября, а в университетах полным ходом шел прием заявлений. Все буквально помешались на высшем образовании. Никто ни о чем больше не говорил. Лорен уже заполнила дополнительные заявления на финансовую помощь и на стипендию, сделала все необходимые копии документов и написала все требуемые эссе. Энджи — это было чудо из чудес — удалось раздобыть для нее рекомендацию доктора Лейтона. Сейчас перспектива поступить на бюджетное место не казалась Лорен такой уж нереальной.
— Слышала про Эндрю Ванамейкера? Дед запихнул его в Йель. Решение по предварительному зачислению еще не принято, а он уже знает ответ. — Ким Хелтн привалилась к дереву и вздохнула. — Если я не поступлю в Свартмор, отец меня уроет. Ему плевать, что я ненавижу снег.
Они все — компания ребят, друживших с первого года старшей школы, — собрались во дворе.
— Я бы убил за Свартмор, — сказал Джаред, гладя Ким по спине. — А вот мне предстоит поступать в Стоун-Хилл. Еще одно частное католическое учебное заведение. Я уже боюсь свихнуться от всего этого.
Лорен лежала, положив голову Дэвиду на колени. Впервые за долгое время светило солнце, а трава была сухой. Несмотря на холод, солнце грело — она щеками чувствовала его ласковое прикосновение.
— А мне идти в мамину альма матер, — сказала Сьюзен. — Ура! Я поступаю в Университет Вильгельма и Марии. Он крупнее любого другого в стране.
— А у тебя, Лорен, как дела? Есть ответ по стипендии? — спросила Ким.
Лорен пожала плечами:
— Я пока что заполняю бумаги. Еще одно эссе на тему типа «почему я достойна», и я закричу.
— Она поступит на бюджет, — сказал Дэвид. — Она же самая умная ученица в школе.
Лорен услышала гордость в его голосе. В иной ситуации она бы улыбнулась, но сейчас ее голова была занята только их будущим. Дэвид уже подал заявление в Стэнфорд, и ни у кого не вызывало сомнения, что он туда поступит. При мысли, что им предстоит разлучиться, Лорен холодела, а его это, казалось, совсем не беспокоило. Он был уверен в их любви. Как можно быть в этом уверенным?
Ким дернула за колечко, и из банки с колой раздалось шипение.
— Жду не дождусь, когда закончится вся эта муть с заявлениями.
Лорен прикрыла глаза и перестала прислушиваться к разговору. Неожиданно ее охватило неприятное предчувствие. Наверное, все дело в погоде, решила она. Обычно после таких холодных и ясных дней следуют бури, когда небо быстро затягивают тучи, плывущие с запада на восток. А может, дело в разговорах о поступлении. Как бы то ни было, Лорен не покидало ощущение, что грядет нечто нехорошее.
Трава была покрыта серебристым утренним инеем. Энджи сидела на задней террасе, пила кофе и смотрела на океан. Ритмичный шорох волн был ей знаком так же хорошо, как биение собственного сердца.
Она сидела и слушала звуки, служившие фонограммой ее юности: гул прилива, стук дождя по листьям рододендронов, скрип качалки на видавших виды досках пола. Единственное, чего не хватало, — это голосов, причем голосов детей, которые с воплями носятся вокруг и хохочут. Она повернула голову, собираясь что-то сказать своему мужу, и тут сообразила, что его рядом нет, что она одна.
Энджи медленно встала и пошла в дом за кофе. Она уже взялась за кофейник, когда в дверь постучали.
— Иду! — крикнула она.
На пороге стояла ее мать в длинном, до щиколоток, фланелевом халате и зеленых резиновых садовых башмаках.
— Он хочет, чтобы я пошла.
Энджи нахмурилась, покачала головой. У мамы был такой вид, будто она плакала.
— Заходи, мама, не стой на дожде. — Она обняла мать за плечи и подвела к дивану. — Ну, в чем дело?
Мария сунула руку в карман и достала оттуда белый конверт.
— Он хочет, чтобы я пошла.
— Кто? — Энджи взяла конверт.
— Папа.
Энджи увидела в конверте два билета на «Призрак оперы». Это была одна из немногочисленных слабостей папы: постоянные места в Театре на Пятой авеню в центре Сиэтла для него и для мамы.
