Был лишь один минус — университет находился в восьми часах езды от Стэнфорда.
Ей нужно убедить Дэвида в том, что неплохо было бы ему попробовать поступить не только в Стэнфордский университет, но и в Университет Южной Калифорнии.
Другим вариантом для нее был Университет Санта-Барбары. Но, если честно, она была по горло сыта католическими учебными заведениями.
— …Очень плотная. Идеальная кожа. Лорен? Ты слушаешь?
Она повернулась к нему:
— Конечно. Ты рассказывал о коробке передач.
Дэвид расхохотался:
— Ага, час назад. Я так и понял, что ты меня не слушаешь.
Лорен почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.
— Извини. Я думала об университете.
Дэвид переставил поднос на прикроватную тумбочку.
— Ты все время переживаешь из-за будущего.
— А ты не переживаешь?
— А что это дает?
Прежде чем она успела ответить, он поцеловал ее, и все мысли об университете и о неопределенности их будущего тут же улетучились. Она снова растворилась в его поцелуе, в его сладких объятиях.
Несколько часов спустя, когда они выбрались из кровати и застелили постель, Лорен почти забыла о своих тревогах.
— Поехали в Лонгвью кататься на коньках, — предложил Дэвид.
Лорен всегда радовалась, когда им удавалось выбраться на каток. Но сейчас, оглядев свою одежду, она поморщилась. Куртка изношена донельзя, да и обувь не лучше. В таком виде ей не стоит появляться на катке.
— Сегодня ничего не получится. Мне нужно искать работу.
— А в субботу?
Она подняла на него глаза. И вдруг отчетливо поняла, что их разделяет нечто большее, чем несколько футов пространства этой комнаты.
— Я понимаю, тебе надоело все это слушать, но что мне делать?!
Дэвид шагнул к ней.
— Сколько?
— Сколько чего?
— Сколько она задолжала? За квартиру?
Лорен готова была провалиться сквозь землю.
— Я никогда не говорила…
— Верно, не говорила. Но я же не дурак, Ло. Так сколько вы задолжали?
Лорен очень пожалела о том, что не может взмахнуть волшебной палочкой и перенестись отсюда куда-нибудь подальше.
— Две сотни. В понедельник уже первое число.
— Две сотни. Столько, сколько я заплатил за новый руль для велика и переключатель передач.
Лорен не знала, что сказать на это. Для него эта сумма была мелкой, ему столько выдавали на карманные расходы. Чтобы не видеть лица Дэвида, она наклонилась и стала подбирать с пола свои вещи.
— Я хотел бы…
— Нет, — отрезала она, не решаясь поднять глаза. От стыда она едва не плакала. Она понимала, что он не хочет обидеть ее, что он любит ее и искренне пытается помочь ей, но все же…
— Почему нет?
Лорен медленно выпрямилась и наконец отважилась посмотреть ему в глаза.
— Всю жизнь, сколько себя помню, — сказала она, — я видела, как моя мама тянет деньги из мужчин. Все это начинается с мелочей. Деньги на пиво или сигареты, потом пятьдесят баксов на новое платье или сотня, чтобы оплатить электричество. Эти деньги… они все меняют.
— Я не такой, как те мужики, и ты это знаешь.
— Да пойми ты: мне необходимо, чтобы у нас все было по-другому.
Он так ласково погладил ее по щеке, что у нее к горлу подкатил комок.
— Значит, ты не позволишь мне помочь тебе?
Ну как ему объяснить, что любая помощь с его стороны превратится в реку, которая поглотит их?
— Просто люби меня, — прошептала она, обнимая его и прижимаясь к нему.
Дэвид приподнял ее над полом и целовал до тех пор, пока она снова не заулыбалась.
— Мы идем кататься на коньках. Все, никаких возражений.
Лорен очень хотелось поехать, ей нравилось круг за кругом скользить на коньках, ни о чем не думать и опираться на теплую руку Дэвида.
— Ладно. Но сначала мне надо заехать домой переодеться. — Она не удержалась от улыбки. Как же приятно поддаваться на уговоры, устроить себе выходной от проблем.
Дэвид взял ее за руку, вывел из комнаты и направился по коридору к спальне родителей.
— Ты куда, Дэвид? — Лорен покорно шла за ним, недоумевая.
Он подошел к гардеробной и открыл дверь. Автоматически зажегся свет.
Гардеробная оказалась больше, чем гостиная в квартире Лорен.
— Мамины куртки вон там. Выбери одну.
Лорен на негнущихся ногах прошла в помещение и оказалась перед перекладиной, на которой висели куртки миссис Хейнз. Их было по меньшей мере двенадцать. Кожаных, кашемировых, шерстяных, замшевых. И все имели такой вид, будто их никогда не надевали.
— Выбирай любую, и поехали.
Лорен не могла шевельнуться. От бешеного сердцебиения она даже начала слегка задыхаться. Она вдруг почувствовала себя уязвленной, ущербной в своей нищете. Попятившись, она повернулась к Дэвиду. Если он и заметил, как неестественно блестят ее глаза, насколько натянута ее улыбка, то никак этого не показал.
— Я только что вспомнила. Я же захватила с собой приличную куртку. Так что все в порядке.
— Ты уверена?
— Конечно. Я только одолжу у тебя твой свитер. Поехали.
7
Энджи ехала по прибрежному шоссе к окраине города. Тихий океан, казалось, копил силы, готовясь к осеннему шторму. Пенистые шапки прибоя разбивались о серый песок, под напором ветра деревья клонились прочь от воды. Небо в красноватых отсветах потемнело, ветер выл в ветвях и бился в лобовое стекло. Шел такой сильный дождь, что щетки, включенные на самый быстрый режим, не справлялись с потоками воды.
На Азалия-лейн Энджи повернула налево и оказалась на узенькой улочке. Когда-то на проезжей части был уложен асфальт, но сейчас его практически не осталось, и машина, как пьяная, качалась из стороны в сторону, пробираясь по рытвинам.
Благотворительная организация «Помоги соседу» располагалась в конце этой убогой улочки в бледно-голубом викторианском особняке, который являл собой резкий контраст со стоявшими по соседству невзрачными серийными домиками, доставленными сюда на специальных трейлерах. На его ограде, в отличие от остальных заборов, где красовались предупреждения «Осторожно, злая собака», висела табличка «Добро пожаловать».
Энджи заехала на засыпанную гравием парковку и с удивлением обнаружила, что там уже стоит довольно много машин и грузовиков. Хотя было раннее утро воскресенья, вокруг кипела работа. Она поставила машину рядом с красным пикапом. У пикапа были голубые дверцы, а в окне виднелась пирамида для винтовок. Прихватив свои пожертвования — консервы, кое-какие туалетные принадлежности и косметику, а также несколько подарочных сертификатов на покупку индейки, выданных ей местной продуктовой лавкой, — она проследовала к ярко раскрашенной парадной двери, у которой ее встретил добродушный керамический гном.
