Пока все это происходило, я не испытывал никаких эмоций — ни страха, ни удивления, ни интереса. Мой разум просто пропускал через себя всю ту информацию, что шла извне, и не воспринимал ее как нечто особенное. И лишь в конце всего этого «полета» я почувствовал, что нечто пошло не так, как надо. В голове что-то щелкнуло, и пустота завыла сотнями тревожных сирен. Что-то пошло не так, и я, подхваченный силой притяжения, куда-то стремительно полетел…
У, йо!.. Встреча всей грудной клеткой и лицом с землей — это, я вам скажу, то еще счастье. Твою маман!.. Упал все же… Ай-ай… Как же головой приложился, гудит — аж жуть! Что же случилось? Ведь что-то было со мной, но что? Ни черта не помню…
Бабах!
В голове словно разорвался снаряд. Столь реалистичных звуковых галлюцинаций от ударов головой у меня еще не было. Двигаться не было просто сил — дух вылетел от удара мгновенно. Ни руки, ни ноги не шевелились, а вздохи шли через раз. Еще голова болит дико…
Бабах!
Ой! А это что? Я так сильно головой стукнулся, что у меня слуховые галлюцинации? Похоже на то…
Не-э, это, похоже, реальный взрыв. Я что, опять в армии? Учения?
Переборов себя, перевернулся на спину и посмотрел в… предрассветное небо?! Э! Я не в армии… Я в Кубинке был! Днем! Часа два дня было! А тут еще не рассвело до конца. Включите свет, дышать не видно! Гул взрывов стал нарастать и учащаться, появилась ощутимая вибрация земли. Секунды в реальности — и годы в голове. Это что же такое? Я вырубился? А чего же тогда нет шума толпы? Чего земля вибрирует? И кто так кричит? Крик был знатный: он появился неожиданно — истерика и дичайшая боль, смешавшаяся с безысходностью, такие вопли слышны даже сквозь взрывы. От такого крика по телу пробежались мурашки и проступил холодный пот. Внезапно меня обняла тишина — не было шума толпы, пропали взрывы, даже крик исчез. И голова неожиданно прошла… Сознание уже кричало от непонимания, тело же продолжало вести себя флегматично. Взгляд лениво сместился влево, небо сменилось темными кронами деревьев.
Та-а-ак.… Теперь вправо. Опять деревья? Непонятно…
Дыхание восстановилось, тело вновь стало послушным — надо вставать. Сначала осмотрим себя на предмет ранений и травм. Так, на мне все та же американская форма, никаких телесных повреждений вроде нет, после удара уже все прошло. Это хорошо…
А что у нас с окружающим миром? Просека: слева и справа лес… Назад почему-то оборачиваться не хотелось — наверное, уже тогда сработало подсознание, и мозг решил подготовиться. Все как в какой-нибудь психологической драме, насыщенной сюрреализмом. Это там героя обыкновенно мучают галлюцинации — настолько реальные, что происходит полная потеря осознания, где правда, а где вымысел. Проклятье! Не здесь я был. Не те запахи. Не то время!.. Слегка потянуло кислой гарью. Надо встать и оглянуться…
Встал. Теперь обернись, Артур. Резкий разворот на месте — и из легких вырывается непонятный полустон-полувсхлип. Метрах в ста от меня по просеке стоят полуразрушенные постройки.
Мама, я домой хочу! Мне эти шутки не нравятся! Ноги же при этих мыслях независимо от моего желания понесли меня навстречу неизвестности. Шаг за шагом я приближался к строениям. Это что-то военное. И напоминает мне… Пограничную заставу? По спине пробежали мурашки. Такие заставы я десятками видел на фотографиях довоенного периода и начального периода войны. Несколько зданий и сараев, вышка на заднем плане, нечто вроде плаца или спортплощадки прямо на моем пути. Приближаясь к площадке, пытаюсь понять, что же это за бугры меж воронок. Тут под ногой оказалось что-то мягкое, и я, охнув, отскочил.
Мать моя в кедах! Туловище ополовиненного пограничника с вывалившимися наружу кишками не было приятным зрелищем. Проблевавшись в ближайшую воронку, оглянулся на останки и повторил процедуру с опустошением желудка. Не, так нельзя, надо обойти останки бойца стороной. Хотя смысла в этом ни на грош. По плацу было разбросано, да, именно разбросано, множество тел, я их не заметил сразу потому, что форма на них была заляпана темными пятнами крови и покрыта слоем земли. Они что, были на построении?
Кто-то застонал, кто-то зашевелился. Есть живые!.. Слава богу!.. Ноги, не желая толком слушаться, тряслись, а голова на удивление четко отвечала на единственный вопрос «Что происходит?» сухим и жутким: «Война». Вот не приходило мне в голову, что это какие-нибудь сверхреалистичные съемки очередного фильма о войне. Ну не приходило! Бывал я на настоящих съемках: там везде софиты, провода, рельсы для двигающихся камер, в стороне всегда трейлеры с актерами, техникой и генераторами стоят. А тут ничего этого нету!
Неужели… Неужели… Стоя посреди площадки, сжав кулаки, я ошалело оглядывался, пытаясь понять — что делать? Мысли, собираясь в кучу, просветлялись. Первое, что затребовал разум, — так это разжиться оружием, ибо в том, что это война, сомнений не возникало, ну никаких! И то, что эта война — ТА САМАЯ, Великая Отечественная, Вторая мировая, Самая Кровопролитная Война! По фиг, по фиг! Тут граница рядом! А немцы скоро подомнут погранцов, сидящих сейчас в секретах, и пойдут смотреть: а что у них там с заставой? А я что, идиот тут сидеть, и при этом без оружия?! Надо выживать, сражаясь.
Так размышляя, я уловил странную деталь. На площадке лежало несколько солдат в форме, не похожей на советскую, а рядом — пятеро офицеров РККА, или, точнее, командиров. Приблизившись, я ахнул! Эти странные формы, не похожие на советские образцы, были американскими! Офицеры армии США — в полевых униформах пехоты, такой же, как и у меня, только с некоторыми различиями в деталях. Мать-перемать!!! Да не было же амеров в 1941 году на территории СССР, и уж тем более на советской пограничной заставе! Я бы со своей въедливой любовью к истории Второй мировой точно знал о таком событии. Но ведь не знаю, а факт налицо!
Стоп. Это же шанс! Это же объяснение, откуда я взялся! Главное — не попасть в руки энкавэдэшников из особого отдела, а уж американцам я чего-нибудь и расскажу, они маленько прогрессивнее будут в таких делах — может, и не убьют. Успокаиваясь, начал понимать, что надо делать. Для начала надо помочь раненым.
Шага сделать не успел, как рядом кто-то застонал. Обернувшись, буквально перед собой увидел, как зашевелилась куча земли. Ни секунды не раздумывая, стал разгребать кучу и извлек на свет капитана. Облик его был неприятным — весь в крови, форма изорвана и покрыта грязью, голова разбита, и это только на первый взгляд.
— Who is here?
[2]
— прошептал кэп.
Спасибо моим учителям по английскому! Владение английским было у меня на высоком уровне.
— Это я, сэр! Вас накрыло взрывом, сэр! — затараторил я по-английски и мысленно ахнул. Я так бегло и совершенно без акцента на английском не говорил! Что за чертовщина?! Млин, я уже боюсь…
— Пауэлл, это ты? — Ухватив меня за рукав, офицер открыл глаза и уставился в предрассветное небо. Он же ничего не видит! Зрачки расширились до такой степени, что я не вижу радужки. — Что случилось? Где сержант Хэнрикс? Где Джэймисон?
