— Юзи.
— Чего тебе? Где же твое обещание оставить меня на сегодня в покое? — пробормотал он, пытаясь не производить впечатления человека, разговаривающего с самим собой.
— Думаю, нам надо обсудить это дело с Авнери.
В этот раз голос был старше. Юзи уже давненько не слышал его таким.
— Слушай, я сам разберусь, ладно? Я не ребенок. Без тебя обойдусь.
— Я твой друг, Юзи.
— Я в тебе не нуждаюсь. Не сегодня.
Голос умолк.
— Хорошо, — сказал он наконец.
— Вот и отлично, мать твою.
— Верь в себя.
— Ага, обязательно.
Юзи помотал головой, как будто хотел избавиться даже от воспоминания о Коле. Через окно кафе было видно, как Авнери разговаривает с официанткой, жестикулируя, будто изображает арбуз. Мимо прошла группа подростков. Они выглядели потешно: до невозможности узкие джинсы, асимметричные прически, очки «Рей Бен». Они дети. В Англии все дети. Никто не знает, какова реальная жизнь. Юзи докурил сигарету и, собравшись с духом, опять вошел в кафе. Авнери элегантно спровадил официантку и повернулся к нему.
— Лучше? — проговорил Авнери.
Юзи пожал плечами:
— Не хуже.
— Я больше не заказывал тебе эспрессо.
— Я этого и не ждал.
На этот раз Юзи позволил молчанию затянуться.
— Ладно, — сказал наконец Авнери, — тахлес, к делу.
Еврейское слово резануло по ушам, выскочив из ряда французских, и Юзи нервно окинул взглядом кафе.
— Расслабься, — сказал Авнери на иврите, — все в порядке. Та девушка не простая официантка. Здесь мы в безопасности. Даже если за тобой кто-то и следит, он не слышит, о чем мы сейчас говорим.
— Ты пытаешься вынести мне мозги.
— Дело вот в чем, — проговорил Авнери, отмахиваясь от Юзи. — Мне представляется, что мы с тобой в одной лодке.
— Неужели? Что ж это за представление такое?
— Ты всегда витал в облаках, мать твою, был единственным идеалистом из всех, кого я знал в Бюро. А я, я как все — хочу денег. Потому-то нам всегда так хорошо работалось вместе. Но сейчас нас обоих, можно сказать, послали на фиг. Остальное не важно.
Юзи нахмурился.
— Я ушел из-за коррупции, — сказал он. — А тебя понизили, потому что ты наехал не на того парня. Это не значит, что мы в одной лодке.
— Детали, детали, — весело проговорил Авнери. — Суть в том, что мы с тобой можем вместе срубить бабок. И в то же время сделать доброе дело.
— Доброе дело?
— У меня к тебе предложение.
Юзи понял, что ему уже нужна следующая сигарета. Авнери тоже это заметил; он подозвал официантку и заказал для Юзи еще один эспрессо. Они молчали, пока не принесли кофе. Потом, когда Юзи принялся отхлебывать из чашки, Авнери снова заговорил.
— Суть в том, — сказал он, — что меня опустили. Понизили до «боделя» — до курьера, мать твою, — дали работу, на которую только новичков из армии бросают. Меня, «катса», с моим-то опытом. Я посмешище. Это унизительно.
— А ты чего хотел? — просто спросил Юзи. — Использовал оборудование и персональные базы Бюро, чтобы шантажировать завсегдатаев Тель-Баруха.
[2]
Ужасная глупость.
— Откуда мне было знать, что тот парень окажется офицером Шабака?
— Не в этом суть.
— Да, братишка, вовсе не в этом. А хочешь знать в чем? Да вот в чем. Я с Бюро расстанусь, но перед этим у меня есть возможность огрести хорошую сумму. Восемьдесят миллионов долларов, брат. Восемьдесят миллионов. И я беру тебя в долю. Шестьдесят на сорок.
— Я слушаю.
— Дома дело идет к выборам.
— Разумеется.
— У меня есть друзья в оппозиции. Они хотят, чтобы я… помог им победить.
— У тебя есть друзья среди левых политиков?
— Левые, правые, мне все равно. Продажные ублюдки, все до единого. Театр абсурда, и вся страна в нем играет. Я, знаешь ли, просто подключаюсь к системе. Подключаюсь к системе. — Авнери ухмыльнулся.
Юзи поднял брови:
— Продолжай.
— Так вот, они предлагают нам восемьдесят миллионов долларов. Мы поделим их шестьдесят на сорок. Моя задача все устроить. Всю работу буду делать я. А тебе нужно всего-навсего слить информацию в «Викиликс».
— Какую информацию?
— Об операции «Корица».
— Ни за что.
— Дослушай до конца. Если об операции «Корица» заговорят в новостях, премьер-министру устроят импичмент быстрее, чем самому Ричарду Никсону. Правые провалят выборы, левых изберут. Мы получим свои восемьдесят миллионов долларов. Конец.
Юзи покачал головой:
— Ты правда думал, что я на это соглашусь? Ты идиот, Авнери. Я что, похож на самоубийцу?
Авнери прижал его руку ладонью.
— Послушай меня. Премьер использовал Бюро — использовал тебя — в своих целях. Я знаю, тебя это бесит, и не зря. Сейчас настало время выровнять баланс. Хочешь изменить ход истории? Хочешь поспособствовать установлению мира? Хочешь стать богатым, сказочно богатым сукиным сыном? Вот тебе способ.
— Поспособствовать установлению мира? — повторил Юзи. — Выдать сверхсекретную информацию значит поспособствовать установлению мира?
— Избавиться от нынешнего правительства значит поспособствовать установлению мира. Для тебя, по крайней мере, это так. Поддержать тех, кто стоит за мир. Разве не этого ты теперь хочешь? С твоими-то левыми принципами.
— Я не лезу в политику. Я не левый. Я просто солдат, который знает: когда премьер использует секретные службы для того, чтобы убивать оппонентов, пора сваливать. Я тебе не крестоносец какой-нибудь. Плевать я хотел на правительство.
Авнери поморщился.
— Давай посмотрим шире, — сказал он. — Ты хочешь, чтобы правительство бомбило Иран?
— А ты как думаешь? Конечно, я не хочу, чтобы бомбили Иран.
— Так вот. Планы атаки уже составлены, братец.
— Что?
— Я тебе говорю. Операция «Дождь в пустыне». Дерзкий удар с воздуха, призванный уничтожить предполагаемые ядерные разработки Ирана, — точечный и без лишнего шума, не такой мощный, чтобы разжечь войну. По крайней мере, на это надеется премьер. Избиратели будут в восторге. Пресловутая цель, ночной налет авиации, и вот вам пожалуйста: победа на выборах для наших друзей в правительстве.
— Но… иранской угрозы как таковой не существует.
