Юзи знал, что под мышками и по спине у него расползаются темные пятна. Ему было все равно. Он мимоходом, по-товарищески обнял Авнери, сел и вынул пачку сигарет.
— Эх, братец. Никак не расстанешься со старой одеждой, — сказал Авнери (он почему-то говорил по-французски), зажимая между пальцев полу его пиджака. — Ты неисправимый параноик.
Юзи отдернул пиджак. В низы бортов были вшиты маленькие свинцовые грузики, благодаря которым при резком повороте пиджак распахивался, и оружие можно было вытащить одним движением. Много лет назад они оба оттачивали это движение на тренировках: повернулся — выхватил, повернулся — выхватил, повернулся — выхватил.
— Этот пиджак меня вполне устраивает, — ответил Юзи, тоже переходя на французский. — Ты сам не захотел говорить по телефону. Вечно тебе явку подавай.
— Явку? Ты даже от жаргона до сих пор не отучился, братишка. Для тебя все закончилось, понимаешь? Ты ушел. И должен теперь с этим распрощаться.
— Нельзя распрощаться с самим собой. Ты это знаешь.
— Можно, Адам. Можно распрощаться со своим прошлым.
— Юзи. Зови меня Юзи.
— Ты стесняешься имени, которое дала тебе мать?
— Пошел ты.
— Послушай, мы не можем больше играть в наши игры. Это реальная жизнь.
Наступила пауза, во время которой оба с отработанной непринужденностью машинально изучали зал.
— Ты хорошо выглядишь, Авнери.
— И хорошо живу. Хотелось бы сказать то же самое о тебе.
— Так скажи, — раздраженно буркнул Юзи.
— Твой французский, как всегда, превосходен.
— Да, спасибо.
— Я решил, что французский отлично подойдет для сегодняшнего дня. Творческий язык.
Юзи пожал плечами и постучал пальцами по пачке сигарет. У Авнери зазвонил айфон.
— Сколько можно баловаться игрушками? — проговорил Юзи. — Вечно у тебя «Эппл» такой, «Эппл» сякой. Всегда последняя модель.
— Я заказал тебе двойной эспрессо, — сказал Авнери.
— Нет зажигалки?
— Мы в Англии, помнишь?
— Черт.
Юзи, распаренный и злой, отложил сигареты. Официантка принесла ему кофе. Серьезная, красивая девушка с карандашом за ухом. Юзи представил ее в военной форме; она бросила на него взгляд и отвернулась. Он размешал кусок сахара и выпил всю чашку залпом. Кофе обжег язык, и ему это понравилось. Успокоившись, Юзи повернулся к своему собеседнику.
У Илана Авнери были габариты и манеры десантника. Его крупный нос, лошадиные зубы и довольно узкое лицо придавали ему обманчиво дружелюбный вид. Они с Юзи пришли в Бюро вместе; каждые три года набирали по пятнадцать человек, если удавалось подыскать достаточное количество хороших кандидатов (на каждого из пятнадцати приходилось по пять тысяч забракованных). Семеро их однокашников по той или иной причине провалили выпускные экзамены; двоих распределили в Шиклут аналитиками прослушивания; двое, Юзи и Авнери, стали «катса», оперативными офицерами; и ходили слухи, что Голдинг, самый религиозный из группы, стал «кидоном» — профессиональным убийцей.
— Мы братья, Адам, — сказал Авнери. — Переходи работать ко мне. У меня сейчас свой бизнес.
— Ты что, перестал ворошить дерьмо для лондонской резидентуры?
— Разумеется, нет. Но там больше геморроя, чем денег, а у меня долги. Так что я завел открытый бизнес.
— Открытый, — язвительно повторил Юзи. — Сколько лет тебя знаю, у тебя всегда все шито-крыто.
— А ты? По-прежнему зарабатываешь на том, на чем я думаю? — спросил Авнери.
— Мало что меняется, — сказал Юзи, — даже когда все по-другому.
— Ты мелкая сошка, Адам. Ты стал мелкой сошкой.
— А мне сейчас большего и не надо. Скромный заработок. Ничего крупного.
— Я тебя потрушу немного.
— Тридцать фунтов за коробок.
— Хорош заливать. — Авнери поскреб длинной ложечкой по дну стакана и отправил в рот пенку. — Ты же не возьмешь с меня денег, братишка.
Юзи почесал в затылке и пожал плечами.
— Неудивительно, что ты до сих пор носишь пиджак с грузиками, — небрежным тоном проговорил Авнери. — Я серьезно. Переходи ко мне работать.
— У меня уже есть постоянная работа, — сказал Юзи.
— И кто же ты?
— Оперативный сотрудник службы безопасности.
— Охранник?
— Оперативный сотрудник службы безопасности.
— А на самом деле? — подозрительно спросил Авнери.
— Говорю тебе, это не прикрытие. Обычная работа.
— Чушь собачья. Кого ты охраняешь?
— Школы, синагоги, — устало проговорил Юзи. — Все в таком духе.
— Я же говорю, охранник.
— Я же говорю, оперативный сотрудник службы безопасности.
— Берешь от жизни лучшее, — фыркнул Авнери, допивая кофе и откидываясь на спинку стула. — Не хочу видеть тебя в таком жалком состоянии, Адам.
— А я вообще не хочу тебя видеть, — сказал Юзи, разгрызая кубик сахара.
— Ты как лошадь, — сказал Авнери. — Хрустишь сахаром, как лошадь.
Они умолкли. Юзи взял свою чашку, увидел, что она пустая, и поставил на место. Нервозность не проходила, ему нужно было выкурить сигарету. «Ну же, Авнери, — думал он, — хватит разговоров о погоде». Но Авнери еще не созрел.
— Как та девушка? — спросил Юзи, просто чтобы не молчать.
— Она свое дело знает, — ответил Авнери. — А ты? Есть с кем расслабиться?
— Не особо, — отозвался Юзи.
— Нужно тебе кого-нибудь подкинуть. У меня полно знакомых девчонок.
— Сводник ты, сводник.
— Официантка, например. Только не говори, что не заметил ее, — с похотливой хрипотцой проговорил Авнери. — Она этим славится. И тебе отсосет. Нужно всего-навсего подойти и положить член ей в рот.
— Катись ты, Авнери, — сказал Юзи, — ты просто хочешь увидеть, как мне его откусят. Выйду покурю. Оставайся здесь, если хочешь.
Юзи поднялся с кресла и вышел из кафе, не обращая внимания на реплики Авнери. Оказавшись на улице, он ощутил ни с того ни с сего подкатившую волну гнева. Что бы там Авнери ни собирался ему сказать, почему нельзя просто взять и все выложить? Ходит вокруг да около. Юзи никак не мог вытащить сигарету из пачки. Он был в ярости, ему хотелось как следует выругаться. Вот дерьмо. С Авнери по-другому не бывает. Юзи знал, что встречаться с ним — ошибка. Но как это ни странно, он жаждал этого гнева, этих обид и ненависти. Они напоминали ему о доме.
Он курил сигарету, и его ярость утихала. В ухе опять начало зудеть, и Юзи раздосадованно провел ладонью по лицу.
