Когда Аль-Зоуби покинул магазин, Юзи и Таненбаум взяли такси до ресторана у моста Согласия. Зная, что сириец заказал там ланч, Юзи забронировал столик напротив. Ждать им и в этот раз долго не пришлось. Как только Аль-Зоуби появился на пороге зала, Таненбаум отыскал его взглядом, поздоровался, удивился совпадению и спросил, как идут дела с покупкой люстры. Потом Юзи невзначай заметил, что у месье Перрена неслыханно высокие наценки, и похвалил Аль-Зоуби — дескать, тот очень мудро поступил, что не купил у него сразу. Сириец явно растаял от комплимента, и Таненбаум решил, что самое время пригласить его отобедать вместе. Аль-Зоуби согласился. Рубикон был перейден.
К тому времени, как подали основное блюдо, Юзи и Таненбаум заключили с Аль-Зоуби сделку. Они презентовали сирийцу буклет «Люп», в котором стояли необыкновенно низкие цены. Прямые поставки, объяснили они, без розничных надбавок. Юзи выждал момент и пообещал достать точно такую же люстру в стиле неорококо, как понравилась Аль-Зоуби, только тысяч на десять дешевле. Потом деликатно предложил выписать квитанцию на все тридцать пять тысяч. Наступила пауза. Юзи буквально слышал, как мозг Аль-Зоуби перемалывает возможные варианты: можно доставить боссу люстру стоимостью 35 тысяч, потратив при этом всего 25, а разницу положить в карман. Не бином Ньютона. Мужчины обменялись рукопожатиями. У Аль-Зоуби был вид человека, который считает себя умным — и удачливым — дальше некуда. Он сразу отдал залог и ушел счастливый.
Позднее в тот же день Юзи вернулся в антикварный салон «Перрен» и купил люстру за счет Бюро. Ночью она слетала в Израиль, где специалисты нашпиговали ее крошечными микрофонами и камерами с волоконной оптикой, и за несколько часов до отлета сирийской делегации Юзи с Таненбаумом доставили довольному Аль-Зоуби его покупку. Не прошло и недели, как люстру повесили прямо над письменным столом шефа секретной службы Сирии, в самом защищенном месте страны, и видеосюжеты с этого места постоянным потоком пошли в Тель-Авив. Идеальная операция: без крови, без смертей, без пыток. Немного находчивости в сочетании со старой доброй хуцпой.
[11]
Что может быть лучше?
21
— Зацени, — сказал Авнери, демонстрируя свой айфон. Он постучал пальцем по экрану и положил телефон на изящный кофейный столик. — Все прослушивающие устройства в радиусе пяти метров обезврежены.
— Никогда такого не видел, — проговорил Юзи.
— Модифицированный айфон, — отозвался Авнери, — штатный прибор Бюро.
— Техника не стоит на месте.
— Тебя, по крайней мере, обгоняет, — сказал Авнери, проводя рукой по золоченому грифону, исполнявшему роль столбика кровати, и окидывая взглядом комнату. — Приятное место. Пошловатое, но приятное.
— Что значит — пошловатое? — поинтересовался Юзи, сложив руки на затылке и повалившись на кровать с балдахином. — Это роскошь, мой друг. Неоклассическая роскошь.
— Неоклассическая?
— Да, неоклассическая. Невнимательно слушал на лекциях по британской культуре?
— То не лекции были, а мешок дерьма.
— Сам ты мешок дерьма.
— Откуда столько агрессии?
Юзи улыбнулся. У него было хорошее настроение. Ночью он хорошо спал, утром прошелся по магазинам и накупил одежды, воспользовавшись авансом, который Либерти выдала ему в счет первой зарплаты. А после обеда, который ему подали в номер, покуривал травку, смотрел фильмы и дремал. Теперь наступил вечер, и по телу приятно разливался адреналин. Скоро должны были прийти люди из «Викиликс».
Они были в «Хоум-хаусе», закрытом элитном клубе на Портман-сквер: в новом доме Юзи. Либерти умела выбирать. Крупные люксовые гостиницы кишели оперативниками из Бюро и несчетного множества других контор, поэтому требовалось подыскать нечто не столь бросающееся в глаза. «Хоум-хаус», закрытый черными полированными дверьми трех георгианских особняков, подходил идеально. Скромный снаружи и шикарный внутри, он находился в стороне от бурлящего котла дипломатического Лондона и был тем местом, где можно спрятаться, причем спрятаться с комфортом. А главное, облюбованный почитателями «новой романтики»,
[12]
клуб не представлял никакого интереса для Бюро.
— Нельзя получить все это просто так, — сказал Авнери. — Это заведение не из дешевых. Твоя мадам уже попросила тебя что-нибудь сделать?
— Еще нет. Но сегодня только первый день.
— Тут что-то неладно, братец. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Ты забываешь, сколько денег в героиновом бизнесе. Недооцениваешь преимущества, которые дают эксклюзивные поставщики. Я знаю, что делаю.
— Надеюсь, брат. Надеюсь. — Авнери приоткрыл занавески и выглянул на залитую дождем улицу. — Они опаздывают.
— Всего на пару минут.
— Меня дергает, когда люди опаздывают.
— Расслабься, Авнери. Выпей.
— Эта женщина тебя использует, — сказал Авнери. — Нутром чую.
— Она использует меня, я использую ее, — отозвался Юзи. — Рабочие отношения. Ты мне должен спасибо сказать.
— Спасибо?
— У меня для тебя новости.
— Какие?
— Я сливаю ей «джамбо».
— Ты сливаешь ей «джамбо»?
— Почему нет? Это спутает карты Бюро. Отвлечет их. Сделает операцию «Смена режима» более эффективной.
— Хорошо, но «джамбо»? Настоящие «джамбо»? Ты себе могилу роешь.
— Тут все или ничего, Авнери. Тотальная война. Не мне тебе рассказывать.
Авнери всмотрелся в лицо друга.
— Неужели КАМГ? — спросил он.
Юзи не ответил.
— Ты рассказал ей про КАМГ, да? Дерьмово, братец, дерьмово.
— Так ты хочешь проводить операцию «Смена режима» или нет? — спросил Юзи, раздосадованный, что Авнери — будучи старым другом — сумел прочесть его мысли.
— Ты только что перевел это на абсолютно новый уровень, брат, — сказал Авнери. — На абсолютно новый уровень.
Юзи сел и закурил сигарету. В кои-то веки он чувствовал себя сильным, уверенным, попавшим «в струю». Бюро понятия не имеет, где он, в этом Юзи не сомневался. Наконец-то он принимает бой. И на сей раз благодаря Либерти у него есть защита. Конечно, это не умаляет его безрассудства; вся эта затея по сути своей безрассудна. Но иногда — лишь иногда — безрассудство бывает силой.
