— Что-то вроде того.
— Классная шутка, Авнери, обхохочешься.
— Только не давай задний ход.
— Не дам.
— Я достану тебе досье, не волнуйся.
— Слушай, Авнери. Подожди, не клади трубку.
— Что еще?
Юзи вдруг понял, что не может говорить. Он прижал телефон к груди, поднял глаза к черному как деготь небу и заставил себя глубоко дышать. Потом высосал последнюю искру жизни из сигареты, затушил окурок и снова поднес телефон к уху.
— Ты еще здесь? — прочистив горло, сказал он.
— Здесь, Адам.
— Слушай, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.
— Что?
Юзи еще раз глубоко вдохнул.
— Ко мне приходили из Бюро.
— Дьявол. Вот дьявол. Они знают о нас?
— Нет. Они ничего не знают. Объясню при встрече. Но мне нужно, чтобы ты сделал мне слик. Ничего запредельного, обычный джентльменский набор.
— Что, паспорт? Деньги?
— Именно.
— Пистолет?
— Если получится.
— Черт. Вот дерьмо. Черт.
— Слушай, все не так страшно. Мне просто нужен путь к отступлению. На крайний случай.
— Ладно. Запоминай. Лондон, Ист-Энд-роуд, восемьдесят три. Дом принадлежит сайану, бизнесмену. Снаружи, в зеленой распределительной коробке. Слик будет там сегодня с полуночи. Паспорт — я уже приготовил для тебя канадский.
— Спасибо, Авнери.
— Распределительная коробка будет заперта. Нужно поднять всю штуковину вверх, и она откроется. Внутри будет чемодан с двойным замком. Коды — девяносто восемь двадцать шесть и двадцать тридцать четыре. О’кей?
— О’кей, — сказал Юзи, запоминая.
— И не давай задний ход. Пожалуйста. Время поджимает. Операция по желтому кеку…
— Знаю, скоро начнется. Не волнуйся, я в игре.
— Когда встретимся?
— Не знаю. Я позвоню.
— Удачи.
На другом конце повесили трубку.
Юзи разобрал телефон, чтобы его не отслеживали, и положил в карман. Потом сделал еще несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы. Он злился. Хотелось покурить травки. Он спустился под землю.
В метро было людно, и сидячего места Юзи не досталось. Правое колено немело, спина была вся в синяках, а голова… м-да, голова. Юзи поймал свое отражение в окне вагона. Хоть с лицом более или менее порядок. Должно быть, Шайло и Лауфер получили четкое указание не наносить повреждений тяжелее такой-то степени. Иначе он бы вряд ли унес ноги. Возможно, тут не обошлось без Московица. Или Ротема. Может быть, его старые кони еще не совсем о нем забыли.
Юзи приехал на Слоун-сквер и зашагал по продуваемым ветрами улицам, мимо газетных киосков и группок зажиточных лондонцев, к универмагу в начале Кингз-роуд. Там он купил новую одежду: серый костюм, голубую рубашку, коричневые туфли. Стильно и как раз по нему, самое дорогое, что было, и в то же время не бросается в глаза, по меньшей мере в этой части города. Выйдя из магазина, Юзи отправился в кафе и там, в туалете, вставил в полы пиджака грузики. Теперь костюм готов.
В другом магазине Юзи приобрел коричневое кашемировое пальто с бархатным воротником, бумажник и портфель для оружия и наличных. Потом решил добавить посеребренную зажигалку «Зиппо» и портсигар. В новый бумажник он переложил деньги и карты, а портсигар загрузил сигаретами. Затем, укрывшись в примерочной, собрал телефон, зарядил «рорбау» и спрятал его за поясом. Вернувшись на улицу, Юзи отдал старую одежду, рюкзак и бумажник бродяге. В них могли остаться миниатюрные устройства прослушивания или слежения. Юзи хотел начать с чистого листа.
Одна из купюрных «катушек» здорово похудела, но в портфеле оставалось более чем достаточно. Юзи даже точно не помнил сколько. Он чист — ни жучков, ни хвоста — и полон первобытной ярости. Бык, истекающий кровью на арене. Чувствуя, как прибывает прежняя сила, Юзи остановил черный кэб и распорядился, чтобы его везли в Кенсингтон-Руф-Гарденс. Теперь он был готов к Либерти.
19
Юзи как-то раз бывал в Кенсингтон-Руф-Гарденс, когда еще работал на Бюро в ранге «катса». Выступая в роли русского торговца оружием, он пытался сбыть представителю грузинского правительства партию старых израильских автоматов «галиль». Бюро в свое время занималось подготовкой грузинского спецназа, и теперь грузины рвались обеспечить солдат тем оружием, которое использовалось на тренировках. Бюро придерживало поставки, чтобы Юзи, он же русский торговец, мог зайти с черного хода и продать по завышенной цене. Идея была в том, чтобы грузины — которые платили Бюро огромные суммы по договору о военной подготовке — не поняли, как это самое Бюро их обдирает.
Полученные излишки, объяснили Юзи, пойдут на финансирование деятельности Бюро за рубежом. Он не протестовал против операции открыто. Но черная полоса для него уже началась. Он пререкался с Игалем из-за заданий, которые ему поручали, и методов, которые ему рекомендовали применять. Ему приказали хладнокровно убить трех человек и посоветовали быть наглее и жестче. Несколько раз Игаль в сильных выражениях объяснял ему, что он должен доверять вертикали управления. Юзи понимал, что рискует карьерой, но не мог переступить через собственное мнение. А потому жил надеждой, что его кони, Московиц и Ротем, смягчат удар, который нанесет ему Игаль, когда его слабое терпение лопнет.
Юзи вошел в лифт следом за двумя женщинами в шубах и стал в углу. Никто не обратил на него внимания. В новой одежде он хорошо вписывался в здешний круг. Женщины вышли; Юзи доехал до верхнего этажа в одиночестве. Двери бесшумно раскрылись. Все было таким, как он помнил: декоративные аквариумы, тихое позвякивание приборов, официантки в черном, великолепные виды на Лондон. Юзи надеялся, что известные ему с тех пор пути отхода тоже остались нетронутыми.
Заслышав имя Евы Клюгман, официант едва заметно повел бровью и с особой бережностью принял у Юзи пальто. Потом он исчез. Юзи подошел к огромному окну и посмотрел на город. Взгляду открывались миллионы отдельных жизней. Рождения, смерти, мечты и разочарования, жестокость. Так много обычных людей. Как же вышло, что он вращается вокруг общества по орбите, то погружаясь в насилие и ужас, то выныривая из них? «Рорбау» лип к его спине как магнит, как проклятие.
Официант жестом пригласил Юзи следовать за ним и вывел через ресторан на частный балкон. Юзи заказал водку с тоником, и официант растворился, оставив его одного. Было холодно, но над головой жгли ночной воздух газовые обогреватели. Вокруг ни души. В памяти всплывали сцены мятежа, вспыхнувшего двадцать лет назад в лагере беженцев Дейша. Юзи прошелся по балкону, глядя на город внизу, сверкающий, холодный и прекрасный. Одну руку он держал в кармане, поближе к «рорбау». Балкон огибал угол здания. Юзи вышел за поворот; там, облокотившись на перила, стояла женщина. На миг Юзи показалось, что она в хиджабе. Потом он сообразил, что это Либерти, закутанная в норковый мех. На шее у нее горели бриллианты, на локте висела маленькая сумочка, а в руке голубовато мерцал коктейль, который не мог быть ничем иным, кроме как водой с перно. И снова она была воплощением элегантности, но на сей раз иным воплощением. Более могущественным, более таинственным, более опасным.
