Я долго шел вдоль набережной, чтобы умерить гнев.
21 декабря
Позавчера Софи вернулась домой с очень важной работой для совета директоров. Со своего наблюдательного пункта я до глубокой ночи следил по компьютеру, как продвигаются ее труды. Я видел, как она переделывает, исправляет, пишет, сверяется и снова пишет и исправляет. И так два вечера. По моей прикидке, около девяти часов напряженных усилий. Софи — настоящая работяга, ничего не скажешь. А сегодня утром — трах-тарарах! — куда-то пропал диск, который она совершенно точно убрала накануне в сумочку, прежде чем пойти спать. Она кидается к компьютеру. Он загружается — а она и так уже опаздывает, — весь файл с работой тоже пропал! Она целый час искала, перерыла и перепробовала все, чуть не плача. В итоге ей пришлось отправиться на заседание совета директоров без работы, которая была ей поручена. Полагаю, все прошло не так уж гладко.
А дальше, разумеется, начался настоящий обвал: это был день рождения матери Венсана. Надо было видеть, в какую он впал ярость — этот парень обожает свою мамочку, — я так понял, что Софи отказалась к ней ехать. Венсан метался по квартире и вопил. Мне не терпится прослушать запись. Как бы то ни было, в конце концов она решила пойти. Но в последний момент она, конечно же, не смогла найти подарок (он у меня со вчерашнего дня, через несколько дней положу его на место): новый приступ ярости Венсана. Они выбрались из квартиры с чудовищным опозданием. И в соответствующем настроении. Сразу же после их отъезда я поднялся к ним, чтобы выверить дозировку ее депрессанта.
23 декабря
Софи меня очень тревожит. На этот раз она действительно переступила черту. И еще как!
Вечером в четверг, когда они вернулись со дня рождения, я понял, что все обернулось хуже некуда. (Софи всегда не выносила свою свекровь, и нет причин, чтобы именно сейчас их отношения улучшились…) Они разругались в пух и прах. Кажется, Софи даже потребовала, чтобы они ушли, не дожидаясь конца вечеринки. И это на праздновании дня рождения! Когда теряешь подарок, лучше не закатывать скандалы!
Я не знаю в точности, что именно они друг другу наговорили: основной обмен мнениями между Софи и Венсаном произошел в машине по дороге домой. Когда они зашли в квартиру, то были уже на грани прямых оскорблений. Я не многое смог восстановить из произошедшего на дне рождения, но уверен, что старуха была агрессивна и язвительна. Согласен с Софи: она настоящая язва. Действует исподтишка, лицемерка и интриганка. По крайней мере именно это продолжала выкрикивать Софи Венсану, пока тот, окончательно выйдя из себя, не хлопнул поочередно каждой дверью в доме и в довершение всего не отправился спать на диван… На мой вкус, выглядело это несколько пошловато, но у кого какой стиль. Софи ни за что не пошла бы на попятную. А ведь в этот раз должна бы… Снотворное погрузило ее в сон, близкий к коме, но, как ни странно, утром она поднялась. Спотыкаясь, но поднялась. Венсан и она не обменялись ни единым словом. Завтракали они порознь. Прежде чем снова провалиться в сон, она выпила чаю, просматривая в компьютере почту. Венсан отбыл, хлопнув дверью. Она нашла Валери в мессенджере и рассказала, какой сон приснился ей этой ночью: она сталкивала свекровь с лестницы в ее загородном доме, старуха летела по ступенькам и приземлялась внизу со сломанным позвоночником. Мгновенная смерть. Софи проснулась оттого, что картинка показалась ей невероятно реальной. «Реальней реального, ты просто представить себе не можешь…» Софи не пошла с утра на работу. Сил не было ни на что. Валери, хорошая подруга, проболтала с ней больше часа, после чего Софи решилась выйти за кое-какими покупками, чтобы Венсан, в дополнение ко всему прочему, не обнаружил вечером, что в доме нечего есть… Так она и объяснила Валери, прощаясь: забежит в пару магазинчиков внизу, потом выпьет очень крепкого чая, примет душ, и еще не поздно будет показаться в конторе в подтверждение того, что она еще жива. Я внес свои коррективы во второй пункт программы. Поднялся к ним и занялся чаем.
На работу Софи в этот день не пошла. Она пребывала в полусне и не очень помнила, что делала. Но в конце дня Венсану позвонил отец: мать, мадам Дюге, упала с лестницы и пролетела целый пролет. Естественно, Софи совершенно раздавлена этими событиями.
26 декабря
Похороны состоялись сегодня утром: я видел, как моя парочка уехала вчера вечером с чемоданами, и лица на них не было. Наверное, отправились поддержать вдовца в его загородный дом. Софи очень переменилась. Она измотана, осунулась, двигается механически, такое ощущение, что в любое мгновение может рухнуть.
Замечу в ее оправдание, что Рождество с телом старухи на втором этаже — это довольно тяжелое испытание для нервов. Я зашел к ним и положил подарок для усопшей мамаши хозяина дома в вещи Софи. Думаю, когда они вернутся с похорон, их ждет волнующее открытие.
6 января 2001 года
Софи в тяжелейшей депрессии. После смерти свекрови ее мучает сильнейший страх перед будущим. Когда я узнал, что началось расследование, то сильно забеспокоился. К счастью, оказалось, что это чистая формальность. Почти сразу дело было закрыто, а смерть признали результатом несчастного случая. Но у Софи, как и у меня самого, на этот счет свое мнение. Теперь мне придется еще тщательней оберегать Софи. Ничто не должно ускользнуть от меня, иначе ускользнуть может сама Софи. Я чувствую, как моя бдительность стала острой, словно лезвие бритвы. Иногда меня самого охватывает дрожь.
После событий этих дней Софи больше не может говорить с Венсаном о своих трудностях. Так она оказалась обречена на одиночество.
15 января
Сегодня утром они снова уехали в деревню. Давно уже не бывали в Уазе. Я покинул Париж через полчаса после них. Обогнал их на северной автостраде и спокойно поджидал на выезде из Санлиса. На этот раз следить за ними было несложно. Сначала они заехали в агентство по недвижимости, но вышли оттуда без риелтора. Я вспомнил о доме, который они осматривали где-то в окрестностях Крепи-ан-Валуа, наверное, туда они и направлялись. Но там их не оказалось. Я подумал, что потерял их, но несколькими километрами дальше обнаружил их машину, припаркованную у ограды.
Это был большой дом причудливой конструкции. Ничего общего с тем, как обычно здесь строят: каменное здание с деревянными балконами и, очевидно, сложным внутренним устройством, в нем наверняка полно всяких закутков и укромных уголков. Рядом старинная рига, которая, видимо, станет гаражом, и пристройка, где образцовый муж устроит себе мастерскую… Дом окружен садом, огороженным стеной, но с севера камни обвалились. Именно там я и прошел, предварительно укрыв мотоцикл на опушке рощи, начинавшейся прямо за усадьбой. Я использовал индейские хитрости, чтобы подобраться к ним поближе. Наблюдал за ними в бинокль. Двадцать минут спустя я увидел, как они идут по саду, обняв друг друга за талию. Они что-то тихонько говорили друг другу. Как глупо. Словно кто-нибудь мог их услышать здесь, в пустынном саду, перед большим заброшенным домом, за окраиной деревни, испокон веку погруженной в спячку… Впрочем, наверное, это любовь. Несмотря на следы огорчения на лице Венсана, оба выглядели радостными, даже счастливыми. Особенно Софи. Временами она крепко прижимала руку Венсана к себе, будто хотела удостовериться в его присутствии и поддержке. И все же печальное это было зрелище: парочка, в зимнюю пору бредущая по просторному саду, обнимая друг друга за талию.
