— А он кто такой?
— Повелитель мертвых. Ты разве не знала, что вампиры поклоняются разным богам, как и люди? — Она кивнула. — А вот католиков среди вампиров довольно мало.
— Да, мы об этом слышали, — спокойно сказала Скай, она даже бровью не повела.
— Поэтому трансформацию из человека в вампира они называют «обращением». Возрождением к новой жизни.
— Но если вампиры Нового Орлеана поклоняются Барону Самди…
— Ему поклоняются и люди, и довольно много. А Маман Бриджит — удивительная дама, просто очаровательная. Внешне, конечно, жутковатая, но очень милая. Она лечит людей, как и я тоже. Особенно тех, кто близок к смерти от колдовства.
— Правда? — сказала Скай, раскрыв широко глаза. — Отлично. Нападение вампиров можно к этому отнести?
— Нет, — Алис добавила еще две фиолетовые свечи, а к ним одну черную. — А еще она весьма положительно относится к мщению, если считает, что это оправдано.
— Похоже, на нашей стороне действительно неплохая дама, эта ваша «лоа», — сказала Скай. — Как считаешь, Эрико?
Эрико стояла в тени, но ей показалось, что в нее ударил луч света.
— Я буддистка, — ответила она. — У нас нет богов.
— Тогда во что же ты веришь, детка? — спросила Алис.
— В мой народ, — ответила Эрико.
Но так ли это на самом деле?
Она подвела свой отряд. Джеми и Антонио ненавидят вампиров не меньше ее. «Или, по крайней мере, делают вид».
Вампиры похитили у Дженн сестру, и она сейчас у них в лапах.
«Если девушка, которую видела Скай, точно ее сестра».
Скай никогда не демонстрировала своей ненависти к вампирам, а с ее прикидом по моде готов и неспособностью использовать приемы агрессивной магии, не исключено, что она скрывает горячую симпатию к вампирам или к одному из них. К Антонио? Или к кому-то, кого она оставила в Англии? Эта Скай весьма скрытная особа.
«Я стала охотником, потому что хотела убить вампира, а почему бы ей не стать охотником, чтобы спасти какого-нибудь вампира. Нас всех готовил отец Хуан, он учил нас убивать вампиров. А поди ж ты, одного из них приютил у себя и даже подкармливает собственной кровью, когда никто не видит».
Остается Холгар. Раскусить этого оборотня, пожалуй, трудней всего. Что им движет, с чего это вдруг ему тоже захотелось стать охотником, когда большинство его соплеменников присягнули Проклятым в своей преданности. И всем нравится, потому что забавен, за исключением, правда, Джеми.
«Может быть, Джеми прав, не доверяя ему. Мы ведь о нем ничего не знаем».
«А может быть, действительно, я ни во что не верю».
Алис тем временем внимательно за ней наблюдала.
— Вера способна горы сдвинуть с места, — проронила она. — Это ж хуже всякого ада, если ни во что не веришь.
А Марк все стучал в барабан. Алис чиркнула спичкой и зажгла фиолетовые свечи. Желтые язычки пламени осветили комнату, и по ней заходили тени, словно призраки обретали плоть и кровь. Атмосфера в комнате тоже изменилась, казалось, потолок футов на пять опустился, и Эрико нахмурилась; она не верила, что из этого ритуала выйдет что-нибудь путное. Не хватало, чтобы что-то пошло не так, у них неприятностей и без того выше крыши.
Но она продолжала наблюдать, совсем потеряв счет времени. Прошло уже, кажется, несколько часов, не меньше. Ритм барабанного боя становился все быстрей, и Алис, стоя перед алтарем «вуду», принялась соблазнительно вертеть бедрами. Эрико даже была немного шокирована: уж очень сексуально двигалась эта женщина. К ней присоединилась и Скай, она встала к Алис лицом и подражала ее движениям. Как будто обе исполняли танец живота. Скай самозабвенно закинула голову назад, а Алис выплясывала вокруг нее, вертя тазом и вращая плечами.
Марк закрыл глаза, губы его ракрылись, словно в экстазе.
— А-а-а, — сладострастно простонала Скай — так стонут женщины, занимаясь любовью.
Не двигаясь с места на своем наблюдательном пункте, Эрико пригладила волосы.
— О-о-о… а-а-а-а…
— Маман Бриджит, — пробормотала Алис, дергая бедрами и поглаживая их обеими руками. — Ecoutez-moi.
Слушай меня.
— О-о, о-о, — вскрикивала Скай, вскинув руки над головой.
В последний раз бросив на них сердитый взгляд, Эрико повернулась на каблуках и отправилась искать отца Хуана. Барабанный бой стучал ей в спину, когда она шла по коридору, когда зашла в импровизированную больничную палату, где со стен свисали ободранные обои, и на чисто вымытом полу, на матрасе, заправленном свежей простыней, лежал Лаки. В другом углу комнаты лежал еще один матрас, а рядом домашние тапочки как раз по ноге Алис.
Отец Хуан и Антонио стояли возле Лаки на коленях, лицо раненого было землисто-серым. В руках Антонио держал книгу, Библию или требник, он раскрыл ее перед отцом Хуаном, чтобы тот мог читать. На плечи священника был накинут черный шарф. Рядом на полу стояло блюдечко с какой-то жидкостью, кажется, маслом, а также горела белая свеча. Лоб Лаки блестел, словно смазанный маслом. Значит, у них тут тоже обряд. Безумие какое-то. Хуже, чем безумие.
Отец Хуан замолчал, и они с Антонио, как по команде, подняли головы. До слуха продолжал доноситься бой барабана и стоны Алис. Кровь бросилась Эрико в лицо.
— Этот обряд вуду… в нем есть что-то дикое, — начала она.
Стоны зазвучали громче.
Отец Хуан обменялся взглядом с Антонио и снова посмотрел на нее. Ясное дело, что оба прекрасно слышат все, что происходит, но они смотрели на нее такими глазами, словно не понимали, чего она хочет. Сконфузившись, Эрико опустила глаза и уставилась в пол. Ей не хотелось больше предпринимать что-либо с отцом Хуаном.
— Вуду, — помолчав, сказал священник, — да, действительно, все это может показаться нам диким. Но не этим людям.
— Ah so desuka, понимаю, — пробормотала она, опуская глаза, потому что в Японии это считается проявлением учтивости; по крайней мере, она так подумала.
Но скорей всего потому, чтобы он не видел, как она стиснула зубы.
Минуту все молчали. Эрико продолжала рассматривать все тот же квадратик пола.
Барабанный бой становился все громче. Крики все неистовей.
Ей хотелось умереть.
Отец Хуан прокашлялся.
— Эрико, не могла бы ты остаться здесь? Мне кажется, нам надо обсудить наши дальнейшие действия.
«Ну, наконец-то, — подумала Эрико. — Большое спасибо».
— Hai, hai, sensei, — ответила она, кланяясь.
Эрико опустилась на пол, приняв традиционную позу «сейдза», стоя на коленях, уперев ягодицы в пятки.
— Пойду посмотрю, как там Дженн, — сказал Антонио.
