— Здорово! — сказал Марк, откидывая назад волосы.
Эрико объявила, что схватка закончена и Джеми победил по всем пунктам. Но, по всему, Марку было наплевать на свое поражение. Он очень устал, тяжело дышал, и пот с него катился градом.
— Надо обязательно попробовать, потренироваться. В соседнем квартале у нас есть спортзал, мы там занимаемся. Слушай, проведи с нами несколько тренировок, ты не против?
«Как вы можете сейчас об этом говорить? — хотелось закричать Дженн. — Моя сестра в плену у Авроры! И нам ничего не известно про Скай, жива ли она…»
— Думаю, это можно устроить, — сказал отец Хуан, поднимая бокал с вином.
Марк залпом опорожнил бутылочку с водой.
— За мир, — сказал отец Хуан.
— За войну, — возразил Марк.
Дженн снова заглянула в мобильник. Она проверяла его всего минуту назад. На экранчик упала чья-то тень; ах, это Антонио встал, подошел к отцу Хуану и сверху вниз посмотрел ему в глаза; Дженн сразу поняла, что с ним что-то не так. От него исходили волны тревоги; темные волосы обрамляли его лицо с полуприкрытыми глазами и стиснутыми челюстями; обычно полные губы теперь были плотно сжаты в тоненькую белую линию. Сжатые в кулаки руки он прижимал к бокам.
Вот Антонио наклонился и что-то прошептал священнику на ухо. Отец Хуан внимательно выслушал, допил вино и встал. Антонио посмотрел на Дженн, стараясь поймать ее взгляд. По лицу было видно, что ему стыдно.
— Нам с Антонио надо кое-что обсудить, — сообщил отец Хуан остальным. — Встретимся за обедом.
— Ну, конечно, обсудить, — проворчал Джеми.
Холгар с Эрико разом уставились на ирландца, он повернулся на каблуках и схватил полотенце, висевшее на спинке стула. Вытер лицо, что-то еще пробормотал и отвернулся, не глядя, как отец Хуан и Антонио выходят из трапезной.
— Они говорят неправду, — заявил Джеми, глядя на Дженн в упор. — Помнишь свой устав?
— Что? — спросил Марк, сжав в кулаке пустую пластиковую бутылочку так, что она затрещала. — Что все это значит?
— Ничего, — ответила Эрико.
Она вытянула руки над головой, сделала наклон вперед, кончиками пальцев коснувшись носков. Через секунду она была уже на полу, ноги вытянулись в шпагат, голова касается пола. Снизу вверх посмотрела на Марка — тот с восхищением наблюдал за ней. Рядом с Эрико всякий чувствовал себя так, будто с ним старшая и намного более опытная сестра. Хеда, например, считала Дженн настоящим героем, но как только в отряде Марка узнали, что Эрико — Охотник с большой буквы, Великий Охотник, они смотрели на нее, раскрыв рты. Дженн давно заметила, что Эрико не любит подобного к себе внимания. Дженн, кстати, тоже; становится неприятно, когда вокруг ее персоны поднимают ажиотаж. Для самоутверждения ей вполне хватает того, что среди саламанкийцев она чувствует себя на своем месте.
И еще она страстно хотела разыскать сестру.
— Ты про Японию, Марк, что-нибудь слышал? Мои родители живут в Киото, — сказала Эрико с превосходным английским выговором, усвоенным ею в школе и присущим высшим слоям британского общества.
Впрочем, она прекрасно владела и американским вариантом английского, а также мастерски пользовалась сленгом.
— Киото очень красивый город, — отозвался Марк.
Эрико подняла голову. Он улыбался.
— Ah so desuka, — сказала Эрико, грустно улыбаясь в ответ. — Hai.
[62]
— Обе воюющие стороны, и вампиры, и люди, постарались сделать все, чтобы предохранить там от уничтожения культурные ценности. До войны я путешествовал по Азии. Изучал искусство.
До войны. До войны каждый занимался чем-то другим.
Кроме Антонио.
«Отец Хуан сейчас подпитывает его», — подумала Дженн. Она сразу поняла это, когда они вместе покинули трапезную. Она никогда не видела, как Антонио питается. Он ей не разрешал. А что касается того, чтобы подпитываться от нее… однажды она заикнулась было, но он оборвал ее и послал подальше, так что она закаялась предлагать.
Она тогда почувствовала огромное облегчение.
«Если ему понадобится моя кровь, дам без колебаний», — твердила она себе. Постоянно. Но сама мысль об этом кружила ей голову. Ее тошнило, она была на грани обморока. Если у нее такая реакция, значит, она любит его не по-настоящему? И разве тот факт, что он отверг ее предложение, не доказывает его искреннюю любовь к ней?
В трапезную, прервав размышления Дженн, сунула голову Сюзи.
— Обед готов, — объявила она.
Не успела Дженн и глазом моргнуть, как Эрико вскочила и подбежала к двери. С поклоном она пропустила Марка вперед, что он, секунду поколебавшись, и сделал. Джеми сердито посмотрел в спину Марка, но Эрико, не заметив этого, вышла вслед за ним.
Дженн встала и тоже пошла к выходу. Проходя мимо Джеми, она почувствовала, что он двинулся вслед за ней, да так близко, что она ощущала его тепло — тепло человеческого тела, которого ей так не хватало от Антонио в часовне.
— Они лгут, — злобно прошептал Джеми. — Вот погоди, сама увидишь.
Новый Орлеан
Скай
— Извини, конечно, но осторожность не помешает, усекла? — говорил вампир, когда они со Скай брели под Французским кварталом по системе канализации.
Впрочем, Скай прекрасно все видела, несмотря на черную шелковую повязку, которую вампир, кстати, его звали Ник, повязал ей на глаза перед тем как вести в логово Авроры. Надеясь, что вампиры еще не научились чуять, что рядом совершаются магические действия, она рискнула и применила особое заклинание, дающее способность видеть сквозь ткань. Слава Великой Богине, он ничего не понял! Для опасных ситуаций у нее широкий набор средств защиты, но все они противоречат священнейшему принципу ее веры: не навреди.
Ник чем-то напомнил ей Джеми, такой же юный и отважный, но без татуировок и с акцентом калифорнийского серфера. В окружении Авроры он был новеньким, доказав, что достоин этого, во время нападения на Дженн и Хеду. Ник хвастался, что именно он тащил «сестренку охотника» за волосы и затолкал ее в клетку, а потом помогал грузить на борт личного самолета Авроры. Скай и бровью не повела, только вслух пожалела о том, что ее не было с ними.
— Никогда не видела охотника живьем, — соврала она.
— И не советую, честное слово! — ответил он.
И теперь, холодной рукой вцепившись в ее столь же холодную ладонь, он вывел ее из-под земли наверх; стояла ночь, и ярко светила луна. Надо же, так быстро кончился день; она понятия не имела, который час. Освещенное луной лицо вампира побелело, как слоновая кость. Воздух был свеж, и приходилось делать усилия, чтобы дыхание было незаметно.
Не останавливаясь даже затем, чтобы осмотреться и проверить, нет ли слежки, он повел ее вверх по бетонным ступеням, которые привели к дорожке, обсаженной с двух сторон дубами; дорожка вывела к прелестному, овальной формы дворику с чугунной винтовой лестницей, ведущей в верхние апартаменты, обозначенные двумя белыми колоннами. Дворик был вымощен булыжником и украшен изящными алебастровыми урнами с темно-розовыми и оранжевыми цветами. Делая вид, что она ничего не видит, она нарочно споткнулась о ступеньку.
