Но солнце здесь светило ярче, поэтому она продолжала шагать к шоссе, с колом наготове, держа вещмешок так, чтобы, если понадобится, быстро сбросить его с плеча. Все остальные в ее отряде умели использовать висящий на плече вещмешок как оружие, но у Дженн для этого был недостаточно силен плечевой пояс.
Она вышла на дорогу и в нерешительности остановилась; на асфальте валялось еще несколько сгоревших, брошенных автомобилей. Солнечные лучи падали на искореженный металл; она насторожилась и собралась с духом на случай, если наткнется на мертвое тело. Дженн до сих пор не привыкла к виду трупов. Но остатки машин были в таком состоянии, что явно прошел не один год с тех пор как их охватило пламя; был ли то несчастный случай, или кто их поджег намеренно, кто его знает; если что и осталось от людей, некогда в них сидевших, то разве что груда костей. Эта мысль мало ее утешила, но она продолжала шагать вперед. За спиной слышался стрекот цикад и лягушачий хор; зловеще каркала какая-то птица. Так что жизнь в Новом Орлеане бьет ключом.
До слуха ее донесся какой-то звук, похожий на стрекот крыльев стрекозы; он становился все громче, и когда она проходила мимо «Инфинити», почувствовала подошвами, что дорога дрожит. Похоже, ее догоняет автомобиль, надо же, он едет по дороге, где давно уже никто не ездил!
Она обернулась, щитком приставила ко лбу ладонь. Ярдах в пятидесяти, скрипя тормозами, какой-то черный фургон объезжал насквозь проржавевшую машину техпомощи. Ветровое стекло темное, как и окошко со стороны водителя. Тонированное стекло. По спине ее пробежал холодок. Неужели патруль, о котором ее предупреждал водитель грузовика? Неужели Проклятые осмелились ехать, когда солнце еще не село? Ни один вампир не стал бы так рисковать.
Фургон дал полный газ, набрал скорость и помчался прямо на нее. Сбросив с плеча вещевой мешок, она бросилась бежать. Фургон приближался. Мотор завывал на полную мощь. Она побежала быстрей. Вой перешел в оглушительный рев.
«Деревья!» — вспомнила она.
В чаще растущей вдоль дороги дубовой рощи преследовать ее будет невозможно. Но, может быть, этого они и хотят? Что, если за толстыми стволами и густыми ветвями затаились вампиры? Что тогда делать?
Охотников учили любую ситуацию оценивать стратегически. Следовательно, прежде всего надо удрать от фургона. Если он ее собьет, она погибнет наверняка. А она во что бы то ни стало должна остаться живой. Значит, надо как можно скорее скрыться в чаще деревьев.
Фургон с ревом догонял ее, но она развернулась на каблуках и рванула к ближайшему дубу. Ладони вспотели и стали скользкими, но она крепко сжимала в одной руке единственный кол, в другой бутылочку со святой водой. Сердце бешено колотилось, но она старалась дышать, как ее учили: два шага — вдох, два — выдох, только так можно сохранить силы достаточно долго. После освещенного солнцем открытого места глаза не сразу привыкли к полумраку рощи, и она поняла, что пора сбавить скорость, иначе лоб расшибет о какой-нибудь ствол. Лоб саднило — расцарапала свисающим с веток испанским мхом, когда мчалась, не разбирая дороги.
Фургон резко остановился. Припав на корточки и прижав кулак ко рту, чтобы не слышно было ее быстрого дыхания, Дженн прислушалась: кто же выйдет из машины? Пот заливал глаза, и она вытерла лоб рукавом. Больно щипало все лицо; Дженн только сейчас поняла, что исцарапала его, продираясь сквозь заросли.
— Какая-то девчонка, — раздался крик; похоже, кричал парень. — Vite!
Вслед за этим она услышала громкий свист.
«Vite» по-французски значит «первый», но это же слово может означать «поспеши», «быстрей». Дженн немного знала французский, буквально несколько слов, ее научила одна студентка из Академии. Ее звали Симон, она провалилась на экзаменах, очень огорчилась, зато осталась жива. Можно считать, повезло. Большинство покидало Академию в похоронных мешках.
Кажется, Дженн попала в ловушку. Сердце стучало так, что готово было выскочить из груди, кровь кипела. Нечеловеческим усилием воли она выровняла дыхание. Глаза еще не совсем привыкли к полумраку, фактически она ничего не видела.
Еще один свист буквально оглушил ее; она так испугалась, что едва устояла на ногах. Если бы это случилось, разбилась бы бутылочка. Перенеся вес на другую ногу, она закрыла глаза, чтобы поскорей привыкнуть к темноте.
Раздался ответный свист… откуда-то сзади. Она открыла глаза. Значит, свистевший был здесь, в роще.
«Антонио», — подумала она. Всякий раз, когда смерть была близка, она думала о нем.
В памяти всплыло его лицо. Она не двигалась, боялась, что запах ее страха несмотря на душный, тяжелый воздух почуют преследователи.
За спиной совсем близко раздались чьи-то шаги. Это мог быть и вампир, и человек. Тот, кто вышел из фургона, вышел на солнечный свет, значит, он, скорей всего, человек, если, конечно, фургон не заехал в густую тень. Но свистел еще один, значит, их как минимум двое. Наверное, пытаются ее окружить.
Наконец-то стали видны неясные очертания деревьев, с ветвей которых, словно силки, свисали стебли испанского мха. Слегка приподнявшись, она неслышно скользнула за ствол ближайшего дуба. Осторожно высунула голову, пытаясь хоть что-то разглядеть в полумраке.
— Попалась, — сказал кто-то, и на затылок ей обрушился страшный удар.
Новый Орлеан
Отец Хуан Джеми, Эрико, Холгар, Скай и Антонио
— Слава богу, существуют подвалы, — сказал отец Хуан, когда Антонио вышел из грузового лифта и дверь закрылась.
Все подобрали снаряжение. Свои вещи в багаж никто не сдавал. Все свое несли с собой, на спине. И значит, оружия было у них маловато.
— Вон там дверь, она ведет в эксплуатационный тоннель, а оттуда можно попасть в тоннели канализации.
Отец Хуан выразительно посмотрел на Джеми.
— И не курить, — добавил он.
Джеми недовольно запыхтел, но сигарету спрятал. Все устали, испачкались с головы до ног, не исключая Антонио. Путешествие днем, когда светит солнце, далось ему нелегко. В Нью-Йорке задержали их рейс, он испугался, что придется шагать пешком под лучами солнца. К счастью, от самолета до здания аэропорта и в Нью-Йорке, и в Новом Орлеане вел специальный тоннель.
Эрико с отцом Хуаном подошли к серой металлической двери. Антонио заглянул в лицо Скай: не чует ли она поблизости вампиров; потом посмотрел на Холгара: не видит ли он чего необычного. Сам он ничего такого не чуял. Нервы у всех были напряжены до предела. Агент отца Хуана в Новом Орлеане послал по электронной почте инструкцию, как связаться с группой местных бойцов, но лично встретиться отказался. Мотивировал тем, что это очень опасно, что, помогая им, он и так рискует и делает это лишь потому, что, будучи католическим священником, хочет помочь отцу Хуану.
— Пока все идет как надо, — объявил отец Хуан, проходя через дверь, которую придерживала Эрика. — Где-то там должна быть тачка ремонтников. На ней доберемся до входа в канализацию.
