Он вытащил из кармана пачку бумажных носовых платков и высморкался. Потом секунду внимательно рассматривал то, что выскочило у него из носа.
Джеми сощурился и оглядел остальных, словно хотел сказать: «И этому дурню доверили секретную технологию?»
— Мне кажется, наш товарищ хотел узнать, почему вы занимаетесь этим здесь, а не у себя дома, — мягко сказала Скай, — в Америке.
Шерман поискал глазами урну для мусора. Увидел ее возле рабочего стола отца Луиса, скатал салфетку в шарик, метнул и попал в край урны. Шарик отскочил, упал на пол рядом.
Скай хихикнула.
— Шерман-сенсей, пожалуйста, простите нас, — сказала Эрико, метнув на нее сердитый взгляд. — Мы никак не хотим вас обидеть.
— О, — отозвался он, — все в порядке. Меня уже предупредили, что вы народ, в некотором смысле… живой и жизнерадостный.
Он с готовностью улыбнулся.
— Как, впрочем, члены всех отрядов особого назначения, только вы несколько… моложе.
— Это все относительно, — ответил Холгар, а по губам Антонио пробежала бледная улыбка.
Доктор Шерман недоуменно нахмурился. Пожал плечами.
— Ну, да ладно. В общем, я вышел на… определенных людей из… правительства, но они сказали, что это их не интересует. И в тот же вечер моя лаборатория — единственная, кстати, в Америке — была разгромлена. Я в это время должен был быть там, работать, но ненадолго вышел погулять, подышать свежим воздухом. Когда вернулся и увидел, что там творится, испугался и убежал.
Охотники переглянулись: выходит, один из членов отряда сейчас находится фактически на вражеской территории. Джеми сжал зубы и пробормотал ругательство, а Холгар бросил Антонио сочувственный взгляд.
— И вы приехали сюда? — спросил Антонио. — В Испанию?
Шерман кивнул, глядя в пространство, словно видел там нечто, невидимое остальным, что-то такое, о чем он, возможно, предпочел бы забыть.
— Ну, да, я узнал, что Испания не подняла лапки кверху и не стала плясать под их дудку. И оказался прав.
Он поклонился, словно лично благодарил каждого из них.
Антонио снова не мог не вспомнить про Дженн, которая тоже бежала из Америки в Испанию, чтобы вступить в ряды бойцов, уничтожающих вампиров. Он вздохнул. Мысли о Дженн всегда мешали ему сосредоточиться.
— Позвольте мне рассказать о последнем нападении, — сказал Шерман. — Дело в том, что буквально перед тем как это случилось, я зашел в морозильную камеру, мне нужно было там взять кое-какие культуры. Потом услышал грохот и треск и не стал высовываться, сидел тихо, так вот и остался живой. А когда вышел, то увидел… — тут голос его понизился, — что все они… мертвые.
Антонио посмотрел на Джеми, слушавшего с крепко сжатыми челюстями. Казалось, вся поза ирландца говорила: «И мы все будем мертвые, если отправимся на эту чертову экскурсию».
Как и те трое Великих Охотников. Неужели их подставили?
Шерман шмыгнул носом и вытер его еще одной салфеткой. Он явно подцепил какую-то инфекцию. У вампира Антонио это вызывало отвращение. Инфекция поразила кровь, а запах заразной крови вызывает у вампиров именно такую реакцию. Холгар неловко повернулся в своем кресле, и Антонио не мог не подумать, уж не чует ли ее и этот оборотень. Эта инфекция, возможно, и спасла жизнь ученого во время последнего налета. Ни один вампир по доброй воле не станет пить его кровь, тем более что у них и так было чем заняться, у остальных крови хоть отбавляй, вампирам было не до этого недомерка.
Антонио опустил голову и кашлянул в кулак. Стоило ему только подумать о крови, в нем сразу происходила перемена. Он уже вполуха слушал объяснения доктора Шермана относительно свойств вируса. Если все, что он говорил, правда, то человечество наверняка выйдет из войны победителем. А что потом? При первом же случае Джеми использует вирус против него, для Антонио это была такая же истина, как и то, что солнце восходит на востоке и заходит на западе.
«Если только я не убью его первым».
Эта мысль уже не раз приходила ему в голову, но на этот раз отогнать ее было нелегко, как муху. Когда этот ирландец, горячая голова, начнет действовать против него или Холгара, и к чему это приведет?
В разговор вступил священник, и Антонио заставил себя прислушаться.
— Я позвонил вашему учителю, сообщил, что ваша встреча с доктором Шерманом состоялась, и он попросил передать, что вы выступаете через три часа и должны быть готовы.
— А разве нельзя сегодня отдохнуть, а выступить завтра вечером? — взмолился ученый. — Я столько натерпелся, я очень устал.
— Нельзя терять времени, — прямо ответил ему Антонио.
Но лицо этого человека казалось таким измученным, что Антонио даже подумал, уж не болен ли он.
— Уверяю вас, — гнул свое ученый, — несколько часов отдыха нисколько не повредит. Мы могли бы выступить завтра на рассвете.
Доктор Шерман нажимал на слово «выступить», стараясь говорить на языке спецназа. Антонио никак не мог понять, зачем они берут его с собой. Наверное, так надо, но для него это граничило с абсурдом.
Антонио посмотрел в сторону Эрико, надеясь, что Великий Охотник поддержит его. Но взгляд его перехватил Джеми. Ирландец хмуро улыбался.
— Верно говоришь, испанец, — процедил Джеми сквозь зубы.
Окланд, Калифорния
Дженн и Хеда
Куда ни взглянешь, окландские холмы покрыты белой завесой тумана. Окланд всего в восьми милях к востоку от Сан-Франциско, но погода здесь, как правило, такая же, в том числе и что касается густых туманов. Этот туман опустился, как только перестал дождь, все вокруг он накрыл белым покрывалом. Старые дома Окланда на склонах холмов, некоторые еще викторианской эпохи, и все в прекрасном состоянии, выстроились один за другим, образуя узенькие улочки. Сам город давно был поделен преступными шайками, но дома, расположенные на холмах, всегда поддерживали свое значение и статус.
Дженн поставила машину на небольшой стоянке, где жители пригорода в районе Залива обычно набивались битком в одну машину, чтоб дешевле было добираться до города. Стоянка была пуста, всякий хотел оказаться дома до темноты. И Дженн их в этом не винила.
Они с отцом вышли из машины и пошли вверх по крутому склону; их охватило потрясающее ощущение полной изоляции от остального мира. Дженн с удовольствием дышала холодным воздухом; через минуту она оглянулась, чтобы полюбоваться видом, который обещал быть восхитительным. Но Окланд и сам залив накрыло плотной пеленой тумана. Туман поглотил даже их машину, стоящую всего в сотне метров. «Мир, населенный призраками», — пришла в голову непрошеная мысль.
В Испании она скучала по туману и по бодрящему свежему воздуху. Она скучала по многому, что оставила дома. Сколько раз она грезила о том, как вернется домой, как ее встретят, о чем будут говорить. Но в ее грезах папа Че был жив, он приветствовал ее как героя, как равную себе. В ее грезах вампирам не было места… кроме Антонио.
