Мальчишки полезли за мобилами.
– Отправим это на CNN!
– Нет, лучше на «Animal Planet»!
– Э-э… госпожа Вульф! – окликнула Клео, охваченная легкой паникой. Никто, кроме родных Клодин, еще никогда не видел ее превращения. Даже лучшие подруги.
Гарриет повернулась к ним – и ахнула. Но Клодин могла только смотреть на мальчишек исподлобья и рычать. Стоит ей взмахнуть ногтями – и она изуродует их на всю жизнь. Стоит ей их толкнуть – и они вылетят на середину танцпола. Стоит как следует рыкнуть – и они с плачем бросятся к своим мамочкам менять памперсы. От одной мысли об этом Клодин сделалось легко и свободно. Она расплылась в улыбке. Больше они не будут ее доставать, это точно!
Ляля схватила Клодин за руку:
– Идем скорей, идем отсюда!
– Нет, погоди! – уперлась Клодин. Хватит дрожать и прятаться! Вульфы на протяжении многих поколений боялись превращаться на людях – боялись больше всего на свете. Но почему? Они бегают, дерутся и слышат лучше любого нормала, который осмелится преградить им путь! Один только их обмен веществ способен повергнуть Голливуд на колени. Это они – сильные! Это нормалам следует их бояться!
– Ну-ка, пошли! – приказала Гарриет, ухватила дочку за талию и потащила ее прочь из шатра. Ляля и Клео побежали следом.
– Стой! Пусти меня! – Клодин принялась вырываться – она вспомнила, как Клод несколько дней тому назад утащил ее от Клео точно таким же унизительным способом. – Пусти-и-и!!!
У вяза, обернутого золотой тканью, она наконец сумела вывернуться.
– Гляди! – Гарриет сунула ей под нос карманное зеркальце.
Ляля и Клео стояли рядом, источая нервозность. Но Клодин испытывала странное спокойствие. Она взглянула на себя в зеркало – второй раз за этот вечер. Только теперь ее шея была окутана пышным каштановым мехом. Кудряшки отросли до верха лифчика, вшитого в платье. И ногти стали длиннющие, как у Рианны. «И что им всем не нравится?»
– Ну все, Дини, свою большую ошибку ты совершила. Давай теперь поедем домой! – настаивала Гарриет. Глаза у нее сделались скорее оранжевые, чем карие. У нее тоже скоро начнется превращение…
– Зачем, мам? Все равно же все знают! Какой смысл?
– Эй! Привет! – раздался щебечущий голос со светящейся дорожки. В их сторону торопливо шагала Фрэнки Штейн с руками, раскинутыми для объятий. В нескольких шагах позади нее шли Бретт и Хит. – С днем рождения! Извините, что мы так поздно. На концерте Леди Гаги были, но мне пришлось уйти, чтобы подкраситься, и я…
С ее пальцев посыпались искры. Она остановилась и уронила распростертые руки.
– У тебя мех!
– Знаю, знаю! – Клодин хихикнула. – Так уж вышло.
– Теперь эти сережки будут смотреться особенно круто! – сказала Клео, протягивая ей подарок.
И на этот раз Клодин их взяла.
Гарриет скрестила руки на груди и тяжело вздохнула. Вздох вышел похожим на приглушенный рык.
– С днем рождения! – застенчиво сказал Бретт.
– Ага! – махнул рукой Хит. – С днем рождения!
Клодин, Ляля и Клео переглянулись.
Фрэнки взяла Бретта за руку.
– Все в порядке! Он хороший!
Ляля улыбнулась с облегчением, ее ослепительно-белые клыки сверкнули в лунном свете.
И тут вдруг двор заполнился знакомыми скрипучими звуками. Нечто вроде ракеты прошибло Клодин насквозь, от пяток до макушки. Диджей поставил их песню!
– А-а-а! – взвизгнула Ляля.
– А-а-а! – ответила Клодин.
– «If you’re one of us, then roll with us»
[32]
, – подхватили они вслед за Кешей.
У Клео снова зазвонил мобильник. Это был Дьюс. Она поспешно крикнула «Я тебе перезвоню!» и сбросила вызов. И тоже подхватила:
– «We running this town…»
[33]
– «You don’t wanna mess with us»
[34]
, – присоединилась Фрэнки.
И, не успели они сообразить, что происходит, как Клодин подхватила подружек и бросилась с ними через лужайку на танцпол. Все, отныне она будет как ее европейские родственники. Она не станет ничего скрывать!
Проталкиваясь сквозь месиво крутящихся тел, Клодин наконец очутилась посередине площадки, ровно к началу припева.
Они пели во все горло, и их голоса звучали в унисон с десятками других. Преследователи Клодин снимали все это на мобильники, но девочки не пытались прятаться, нет – пожалуйста, пусть себе снимают! Ляля широко улыбалась прямо в их крошечные объективы, Клодин кокетливо взбивала свой мех, а Фрэнки стерла свою косметику подолами их приличных рубашек. Вскоре рядом с ней очутился Бретт. Он помог ей стереть последние пятна пасты, похожей на жвачку для рук, оставшиеся у нее за ушами. Хэйли тоже пробралась в их круг и теперь танцевала с Хитом. Хит выдохнул столб огня, и все радостно завопили. Гарриет тоже была там и кричала вместе со всеми. Фрэнки вскинула руки над головой и принялась пускать искры в такт музыке. Преследователи окружили танцующую Клодин. Теперь они тоже танцевали вместе с ней.
Песни перетекали одна в другую, и казалось, что танец никогда не кончится. Приехали братья Вульф – Гарриет вызвала их звонком и строго-настрого приказала вести себя раскованно. Под конец диджей Духман потребовал доплату за три часа сверх оговоренного.
Клодин пообещала матери, что заплатит из своих сбережений, и Гарриет нехотя согласилась. В конце концов, шестьсот долларов – не такая уж высокая цена за свободу!
Жизнь снова вернулась в обычную колею. Только теперь все было иначе.
Билли не мог себе представить ничего более угнетающего, чем возвращаться в Салем одному, невидимым, как обычно. Любой скрип и шипение поезда будут терзать его, лишний раз напоминая о том, что по пути сюда он всех этих звуков просто не замечал. С чего, собственно? Ему было так весело!
Он подумывал о том, чтобы попросить Кандис приехать за ним, но его телефон остался у Фрэнки. По крайней мере, так он сказал самому себе. На самом деле ему было просто стыдно. Как объяснить свое поражение девушке, которая никогда не проигрывает?
И потому, поспешно отмыв волосы, Билли сломя голову помчался вниз, чтобы успеть уехать с сестрой Хита.
Съежившись на заднем сиденье «Тойоты» Гармонии, прижатый к холодному окну, он чувствовал себя насекомым, которое мистер Штейн расплющил между двумя предметными стеклами и изучает под микроскопом. Только еще хуже. Насекомое, по крайней мере, было бы мертвым, и ему не пришлось бы слушать, как Фрэнки хихикает и целуется с другим парнем.
