Я двинулся вперед и вверх по склону. В сером небе медленно
поднималось черное солнце. Стояла зачарованная тишь.
«А ты знаешь, что именно мы должны в итоге найти?» —
попытался выговорить я в сторону Фракир.
«Я уверена, что информация во мне есть, — последовал
ответ, — но вряд ли ее удастся извлечь, пока мы не дошли до места.»
«Надеюсь, ты не ошибаешься.»
«Я тоже.»
Склон становился все круче. Я не мог знать, сколько прошло
времени, но, вероятно, не меньше часа, прежде чем я одолел предгорья и начал
собственно подъем. За всю дорогу мне не встретилось ни одного следа и вообще
никаких признаков жизни, но несколько раз я натыкался на длинные, видимо,
природные рытвины, ведущие к высокому белесому обрыву. Должно быть, на его
штурм ушло несколько часов, потому что черное солнце перевалило через зенит и
начало клониться к западу, за вершину. Меня бесила невозможность ругнуться
вслух.
«Откуда мне знать, что я делаю именно то? Или иду, куда
надо?» — спросил я.
«Ты по-прежнему движешься в верном направлении, —
отвечала Фракир.»
«А долго еще?»
«Понятия не имею. Но когда доберешься, сразу пойму.»
«Солнце вот-вот скроется за горой. Ты не обознаешься в
темноте?»
«Думаю, когда солнце сядет, небо просветлеет. У негативного
пространства есть свои забавные особенности. Здесь что-нибудь всегда светло и
что-нибудь всегда темно. Не заблудишься.»
«Как по-твоему, что мы тут вообще делаем?»
«Полагаю, участвуем в одном из этих дурацких рыцарских
приключений.»
«Воображаемом? Или настоящем?»
«Они все состоят из того и другого помаленьку, но, чувствую,
в нашем здорово преобладает второе. С другой стороны, все, что ты встречаешь
между мирами, излишне тяготеет к аллегории, к символу — ко всей той дряни,
которую люди выпихивают в область бессознательного.»
«Другими словами, этого ты тоже не знаешь.»
«Наверняка не знаю, хотя пробавляюсь гениальными догадками.»
Я уцепился руками, подтянулся, вылез на следующий уступ.
Некоторое время шел по нему, потом снова полез вверх.
Солнце наконец скрылось, но темнее от этого не стало. Тьма и
свет просто поменялись местами.
Я вскарабкался на пяти-шестиметровый обрыв и остановился,
увидев за ним в скале углубление — даже не пещеру, а явно рукотворный свод,
такой высокий, что под него можно было бы въехать верхом.
«Надо же, — встрепенулась Фракир. — Оно.»
«Что?» — спросил я.
«Первый привал, — отвечала она. — Ты должен
остаться здесь и кое-что сделать, прежде чем пойдешь дальше.»
«Что именно?»
«Не проще ли войти и поглядеть?»
Я вылез на площадку, встал и пошел вперед. Углубление
заполнял все тот же рассеянный, непонятно откуда идущий свет. Я потоптался у
входа, заглянул внутрь.
Это походило на домашнюю часовню. Крохотный алтарь, на нем —
две свечи в ореоле дрожащей тьмы. В стенах вырублены каменные скамьи. Я
насчитал пять входов, кроме того, в котором стоял: три в дальней стене, один
справа и один слева. Посредине на полу — две груды доспехов. И нигде никаких
религиозных символов, никаких объектов поклонения.
Я вошел.
«И что мне здесь делать?»
«Стеречь свои доспехи. Всю ночь.»
«Допустим, — сказал я, подходя к грудам. — А
зачем?»
«Это мне неизвестно.»
Я поднял щегольскую белую кирасу, в которой стал бы похож на
сэра Галахада. Как на меня сделана!.. Я покачал головой, положил кирасу на
место Перешел к другой куче, поднял странноватого вида стальную перчатку. Тут
же бросил ее, переворошил кучу. Все тоже на меня. Только…
«В чем дело, Мерлин?»
«Белое, — сказал я, — судя по всему, придется мне
впору прямо сейчас. Черное — подобно тому, что носят во Дворе, и, полагаю,
будет мне впору в моем хаосском обличье. То есть оба комплекта на меня, но для
разных обстоятельств. Однако я могу надеть либо один, либо другой. Который мне
стеречь?»
«Полагаю, в этом-то вся и соль. Похоже, ты должен сделать
выбор.»
«Конечно! — Я щелкнул пальцами, не услышал
ничего. — Какой я тупица, если мой же шнурок должен объяснять мне
очевидные вещи!»
Я плюхнулся на колени, сгреб доспехи в одну безобразную
кучу.
«Раз уж стеречь, — сказал я, — так буду стеречь
обе. Не желаю ничего выбирать.»
«Мне кажется, кое-кому это придется не по вкусу,» — отвечала
Фракир.
Я отступил на шаг и обозрел кучу.
«Объясни мне еще раз про это ночное бдение, — попросил
я. — Что от меня требуется?»
«Сидеть до рассвета и стеречь оружие.»
«От кого?»
«Полагаю, от любых посягательств Силы Порядка…»
«…или Хаоса.»
«Я понимаю, куда ты клонишь. Кто угодно может подкрасться и
что-нибудь ухватить из кучи.»
Я сел на скамью у дальней стены, между двумя входами.
Приятно было расслабиться после утомительного подъема Однако какая-то мысль не
давала покоя. Наконец я спросил:
«К чему все это?»
«О чем ты?»
«Сидеть ночь напролет и глядеть на кучу железок. Допустим,
кто-нибудь правда войдет и попробует что-нибудь взять. Допустим, я даже его
убью. Наступает утро, оружие по-прежнему здесь, я по-прежнему здесь. Что
дальше? Что я выиграл?»
«Ты должен будешь облачиться в доспехи, препоясаться мечом и
идти дальше.»
Я подавил зевок.
«Знаешь, мне это как-то ни к чему, — сказал я, немного
помолчав. — Я не ношу доспехов, и меня вполне устраивает мой меч. — Я
похлопал рукой по эфесу. Он показался непривычным, как. впрочем, и все в этом
странном мире. — Почему не оставить железяки здесь и не двинуться к
следующему испытанию? В чем оно, кстати, состоит?»
«Не знаю. Логрус заложил в меня информацию таким образом,
что она всплывает по мере развития событий. Например, я не знала про эту
пещеру, пока ее не увидела.»
Я потянулся, сложил руки на груди. Прислонился к стене,
вытянул ноги, скрестил их.
«Значит, мы должны торчать здесь, пока тебя снова не осенит.»
«Верно.»
«Разбуди меня, когда все кончится,» — сказал я и закрыл
глаза.
Запястье резануло почти болезненно.
