Выбравшись из-за стола, гном тяжелой грудой навис над обиженно нахмурившимся бастардом и стал кричать, не пытаясь даже сдержаться:
— Я трачу драгоценное время ради тебя, для чего?! Для того чтобы свою глупую спесь потешить?! Или чтобы тебе несколько мгновений в будущей жизни выиграть?! Ты что, думаешь, мы тут играться сели?! Да?! Ах ты, болотная плесень! Что же это такое!
На крики в дверь просунулась голова Берра. Неодобрительно поморщившись, он решил не вмешиваться и удалился. Гэйлин тем временем продолжал брызгать слюною:
— Ты думаешь, война — это игрушка?! А как ты пехоту поведешь на приступ? Босыми?! Да?! А может, все же сапоги им закажешь?! И как ты это сделаешь, если не знаешь, сколько сапог для солдат можно сделать из одной бычьей шкуры?! И не знаешь, сколько шкур тебе даст стадо в жаркую засуху и сколько быков лучше не трогать, чтобы поголовье сохранить?! Тебя, тебя учат, дурака, тебе самое бесценное дают — знания! А ты лишь морду кривишь! Лордом он захотел стать, ха! Чудо просто, что тебя оборотень не прибил за твою пустоголовость! А я еще время трачу, учить пытаюсь! Зачем, зачем?! Ведь ему надо срочно бежать в горы, мечом махать!!! Какой из тебя хозяин новых земель, ты даже элементарного усвоить не можешь!
— Значит, найму хорошего проверяющего, — буркнул из чувства противоречия Хейдер.
— Хр-р-р! — взорвался гном, и приложил упрямца с левой руки.
Человек скувыркнулся и полетел бесчувственной кучей тряпья в угол.
— Бер-р-р-ра! — заорал глава клана. Скосив бешеные глаза на брата, осторожно сунувшего нос в двери, Гэйлин скомандовал: — Убери эту падаль, пока я топтать идиота не начал! В «холодную» его, пусть там о жизни подумает… Завтра с ним продолжу… И давай быстрее, а то задушу урода!.. Проверяющего он нанимать будет, болван болотный!!!
Ранним утром заскрипел засов, и факел осветил крохотную комнатку. Полюбовавшись на опухшее лицо бастарда, похожий на колобка гном вздохнул и бросил пленнику тюк с одеждой:
— Пошли, умник. Брат с тобою поговорить хочет. И как бы этот разговор не стал последним…
Вытянувшись перед насупленным хозяином Огаттеслутас, Хейдер молчаливо слушал. И про свою глупую голову, и про упрямство, и про нежелание строить свое будущее, пока есть такой случай. Упрямо нахмурившись, он лишь разглядывал сердитого Гэйлина, стараясь подавить в себе желание спорить.
Устав, громадный гном ткнул трубкою ему в лицо:
— Чего ты хочешь, бродяга? С отцом поквитаться, семью его вырезать? Так в этом деле мы тебе лишь обуза. Ты вполне способен все сделать самостоятельно и не один раз. Если этого хочешь, так зря время теряешь… А коли мечтаешь стать господином своих земель, так этому учиться надо и спасибо говорить, что показываем и рассказываем. Спасибо говорить, а не рожу кривить, как сейчас… Отпустим тебя, так ты перевал даже не захватишь. А если богам разум замутишь и земли своими объявишь, так и неделю не удержишь. Боги дураков любят, но сами отнюдь не идиоты…
— Ага, вот именно старые пеньки, которые здесь в скалы вросли, смогут меня научить, как выжить, как свои земли вернуть и от папаши уберечь, — не выдержал все же Хейдер.
Но гном лишь криво усмехнулся в ответ:
— Мы-то выжили, наперекор всему. Здесь, где каждая крупица руды как подарок Гударов. Где лишь голые мертвые скалы и тухлая вода под ногами… Мы выжили, а ты подохнешь, не успев ни свой город заложить, ни людей собрать. Лорд — это не тот, кто поднял свое знамя на ближайшей балаганной ярмарке. Лорд — это воин, способный держать свой народ в кулаке годами, кто оставит детям налаженное хозяйство и верных последователей, которые не перегрызутся у еще не остывшего тела. Лорд должен думать за себя и за тех, кто ему жизни доверил. И для этого он обязан учиться, потому как потом некогда будет науки грызть. Потом надо будет свой дом строить и от загребущих соседей отбиваться…
— Я справлюсь…
— Это мы справимся. Мы знаем и умеем. А ты сгинешь. Или, что еще хуже, нас всех вместе с собою во тьму утащишь, потому как горяч и нетерпелив без меры… Мы вернемся домой, а вот с мечтою поддержать тебя и быстрее родные очаги увидеть придется расстаться. Потому как дать тебе шанс и заплатить за него нашею кровью — это уже слишком… Решай, бастард, чего хочешь… Я устал с тобою прописные истины разжевывать. И ты либо примешь то, что я решу, или пойдешь прочь… Не хочешь учиться — проваливай, сил моих больше нет твою пустую голову в нужную сторону поворачивать…
Хейдер, помолчав и понурив голову, произнес, стараясь убрать недовольные нотки в голосе:
— Какой смысл пихать мне в голову цифры, не объясняя их значение? Стоило бы тебе объяснить, для чего понадобятся кожи, я бы молчал и на ус мотал. А ты лишь дерешься…
— Нет у меня времени каждое слово разжевывать. Ты или успеешь наверстать то, что у нас дети с няньками проходят, или так неучем и помрешь, — сердито пыхнул трубкою гном. — Не о том речь ведем. Отвечай, чего ты хочешь? Или глупым козликом к себе в горы скакать, или меня слушать и науки постигать, какие сочту нужным преподать?..
Бастард вздохнул и покорно пробормотал:
— Готов науки постигать. Ты прав… Хотя объяснения бы не помешали.
— Значит, учиться хочешь?! — делано удивился здоровяк, недобро разглядывая молодого мужчину, дерзко косящего из-под насупленных бровей. — Ну, раз хочешь, то поспособствую. Но сначала урок выполнишь… В подземелье пойдешь, к оборотню. До того, как его на болотах нечисть тяпнула, отличным мастером был. Тоже все бегать любил, все о вольном ветре мечтал… Будешь ему помогать, станешь изучать тонкости ремесла, как доспехи ковать. Будешь подмастерьем на наковальне работать, молотом махать. Будешь воду таскать, уголь из шахты возить, шлак в отбой сбрасывать. Будешь учиться терпению, занимаясь тяжелой монотонной работой. О тебе забудут, пока я не сочту нужным позвать обратно. На год, на два, на десять лет, если понадобится. Может быть, иногда я буду вспоминать о тебе. Звать сюда, в этот зал. И буду смотреть, насколько заданный урок хорошо ложится в твою пустую голову. Сочту, что рано тебя к книгам допускать — еще на десять лет в забой отправлю… Подумай, бродяга, хорошенько. У меня жалости к тебе нет. Как сказал, так и будет… Стоит ли оно того, в темноте гнить и перегретым кузнечным воздухом грудь сушить…
Хейдер замолчал в этот раз надолго. Он задумчиво разглядывал мрачного гнома, прислушивался к своим воспоминаниям. Долгий поход по снежному лесу, гибель крестьян под мечами латников. Пожары и грабежи, перечеркнувшие все надежды на справедливый суд и помощь обездоленным. Злое лицо отца и гремящий обвал, чуть не похоронивший раба в глубинах Фьерранлонда. И тихий голос наставника перед возвращением обратно в густые леса:
— Твои главные враги, малыш, — это спешка, невнимательность и неумение слушать. Боги любят смелых, и лишь торопыги своими руками рушат собственное счастье. Думай, Хейдер, и ты не пробежишь мимо своей удачи…
Приняв решение, мужчина решительно отбросил любые сомнения и тихо произнес:
