По коридорам бесконечного лабиринта разнесся разочарованный рев. Чудовище упустило на миг добычу, проскочив нужный поворот, и теперь рыскало по узким штольням, разыскивая след.
Хейдер не мог сказать, каким чудом ему удалось увернуться от первого удара. Может, зверь хотел поиграть с глупым человеком. Или посчитал, что в его сумрачном мире никто не способен состязаться в скорости с оборотнем. Как бы то ни было, бастард не только сумел кувырком проскочить под широкий замах лапы, но и успел встретить вторую атаку обнаженным мечом. Но здесь уже молниеносная реакция противника стала для мужчины неприятным сюрпризом. Острая сталь позволяла держать врага на расстоянии, но после каждой стремительной атаки на кольчуге появлялись все новые полосы от когтей. И не спасали ни сотни проведенных боев с дружинниками, ни хорошо сбалансированное оружие. До кровавой развязки оставались считаные мгновения.
Обозначив правой лапой удар в лицо человеку, оборотень коротко хлестнул левой сбоку, и меч закувыркался в зеленое марево, звеня на камнях. Не дожидаясь, когда зверь закончит атаку, Хейдер зацепил ногой песок с пола пещеры и швырнул колючее облако в глаза твари. Взвыв от бешенства, монстр отбросил от себя врага и наклонился к ближайшей заводи, окуная морду. Прежде чем лапы перестали тереть покрасневшие глаза, Хейдер успел скрыться в одном из коридоров, запутанном паутиною, разбегавшеюся от пещеры. Утробно хрюкнув, черная тень метнулась следом, начав погоню за человеком…
Сипло хрипя, бастард с трудом перевел дыхание и, спотыкаясь, побежал дальше. Безумная гонка продолжалась. Он уже утратил представление, где находится пещера и в какую сторону нужно двигаться к выходу из лабиринта. От неминуемой смерти спасало лишь то, что, провалившись в самом начале коридора на уровень ниже, Хейдер попал в сплетение старых выработок, где на стенах все так же устроились многочисленные грибные колонии. Их слабый неверный свет позволял хотя бы не разбивать себе голову о полуобвалившийся деревянный крепеж и не ломать ноги в завалах. Один раз оборотень почти настиг добычу, но бастард успел нырнуть в узкий лаз, сбив боком гнилое бревно. Не рискнув сунуться под посыпавшиеся камни, зверь вынужден был искать другой проход. При второй встрече человек поднялся на уровень выше и уронил на замешкавшегося противника ржавую вагонетку. Выкарабкавшись из-под остатков рудничного транспорта, чудовище в ярости кромсало ни в чем не повинное железо, пока Хейдер удирал во тьму, пытаясь путать следы.
Но везению пришел конец, когда один из коридоров начал смыкать стены, превращаясь в узкую непролазную щель. Холодные стены стремились слиться друг с другом, а за спиною послышался радостный рев преследователя: оборотень нагнал добычу и собирался убить беглеца. Перейдя с быстрого бега на широкий шаг, зверь двинулся правым боком вперед, стараясь добраться до зажатого между камнями человека. Когда чужое дыхание опалило разгоряченное лицо, бастард щелкнул приготовленным кресалом, и остатки промасленного факела вспыхнули ярким огнем. Хейдер сдвинулся навстречу противнику и ткнул пылающим концом в морду, метя в глаза. Тварь завыла, пытаясь отмахнуться от раскаленного огненного клубка, но узкий коридор играл уже против нее. Стремительные удары обрушились на оборотня сверху и снизу, оставляя проплешины оплавленной шерсти и куски обгорелого мяса. Кривые когти успели в ответ разодрать кольчугу на боку и груди бастарда, после чего лязгнула пасть и острые зубы перекусили факел пополам.
Хейдер рванулся дальше по узкой щели, пытаясь протиснуться как можно глубже. Длинная лапа успела вцепиться в остатки защиты, но старые наборные кольца не выдержали, и мужчина выскользнул из окровавленных лохмотьев, оставив врагу и клочья рубахи, и изодранные куски нашитого металла. Обдирая грудь и спину, Хейдер забивался все глубже во тьму, прочь от обезумевшего от боли и разочарования зверя. Дальше и дальше, в глубину камня, в неизвестность. Время остановилось, потеряв смысл существования в какофонии оглушающих воплей и ярких пятен перед глазами от недостатка воздуха. Но прежде чем Хейдер успел потерять сознание от удушья, стены неожиданно расширились, и покрытое ссадинами и отметинами когтей тело полетело вниз…
Где-то посреди бесконечной тьмы ковылял на четвереньках выпавший из реальности человек. Наверху ночь давно сменилась днем и снова спрятала солнце от взоров людей. А здесь, в жарком воздухе подземелья, лишь еле слышное бормотание отражалось глухим эхом от стен:
— А пиво я поставлю тебе, гном… Сначала бороду повыдергаю по волосинке… Но поставлю… Шутить он вздумал, пенек старый… Сторожит и не боится… Поди, подкармливает собачку рабами, вот и не боится… Ну ничего, я тебя самого скормлю, седая кочерыжка… Собачке… Скормлю… Я собачку больше не боюсь… Я никого не боюсь… И про плешивых оборотней все-все знаю… Все-о-о… Он сейчас раны зализывает, силы теряет… Его сейчас можно голыми руками брать, после беготни… Мне Ванстелл это рассказывал, а старик вас даже лечил одно время, псин шелудивых… Врачевал и мне потом хворостиной вколачивал… Не испугался бы морды зубастой, у ручья бы и навалял… Но ничего, я по этим норам страх растерял, в себя пришел… Мне бы теперь только до хижины дойти, я тогда… Я…
Упав на бок, бастард провел рукою по осунувшемуся лицу. Полежал, забормотал снова:
— Мокро… Кровь снова пошла… Кровь… Соленая… И кислая… Кислая… Кровь?!
С трудом пошарив рукой перед собою, человек почувствовал, что песчаный сухой пол сменился грязью. Рядом была вода. Вода, способная продлить жизнь. Подарить еще один миг существования в безграничной тьме, наполненной тихим журчанием ручья…
Оборотень сидел на полу, поставив пустой котелок между лап. Выскребая остатки каши, зверь жаловался самому себе на несправедливость окружающего мира. Испятнанное огнем тело немилосердно болело, глаза чесались. А вместо сытного обеда приходилось довольствоваться жалкими остатками вчерашнего ужина. Закончив со скудною трапезою, хозяин дома недовольно клацнул зубами и швырнул котелок в угол. Не успел стихнуть звон посуды, как дверь приотворилась и в хижину зашел покрытый кровавыми коростами человек.
Посмотрев равнодушно на оборотня, Хейдер поудобнее перехватил меч и произнес:
— Я думаю, пора заканчивать эту беготню. Мы оба устали, да и время потратили изрядно. Не мы выбрали друг друга противниками, но нужно завершить, что должно. Раз и навсегда. Вот, я даже не поленился, свою зубочистку нашел. Чтобы было чем в мохнатого сторожа потыкать…
Острая сталь рассекла горячий спертый воздух, и прыгнувший на человека зверь зашелся в истошном крике. Не дожидаясь, когда пропустивший удар оборотень сумеет ответить, бастард отшатнулся влево, разворачиваясь вокруг своей оси, и кровавая полоса прочертила бок и спину монстра. Скрюченное тело рухнуло вперед, вышибая тяжелою головою дверь. Поединок завершился…
Огромный гном лежал на кровати. Окровавленные тряпки туго пеленали грудь и живот. Рядом, на полу, бросив на истертые дубовые плахи грязную ветошь, свернулся калачиком бастард. Измученный человек спал, обняв обнаженный меч.
С трудом сев в кровати, хозяин хижины поморщился, дотронувшись до повязки. Скосив глаза на обожженную бороду, грустно вздохнул и перевел взор на спящего гостя. Скрипя от боли зубами, гном опустил ноги на пол и осторожно пнул Хейдера:
