Приподнявшись в стременах, Хаваскатт вдохнул морозный воздух и проорал, не щадя голоса:
— Отомстим!!!
Щиты дрогнули от неожиданности, а затем со всех крыш, из-за спин замерших крестьян ударили стрелы. Где-то злые стальные наконечники вгрызались в окованное дерево, но большая часть попала в не прикрытые ничем лица, вцепилась в горячие тела, пробивая теплые куртки с редко нашитыми бляхами. Строй смешался.
Не дожидаясь, пока солдаты повернут, командир наемников тронул коня вперед и закричал в перекошенные от страха лица:
— Чего ждете, братья?! Бей их, бей! Они уже бегут!!!
Толпа с кольями в руках медленно шагнула вперед. Если бы солдаты прикрылись, сплотили ряды, если бы метнули хотя бы одно-другое копье навстречу — то крестьяне побежали бы без оглядки. Но разорванный строй беспорядочно шагнул назад, показав свой страх. Стрелки продолжали убивать ополченцев, не жалея стрел, и вслед за попятившимся противником пошел опьяненный будущим успехом вал. Пошел, подхватив животный крик:
— Отомстим!!!
С уханьем толпа вломилась в смешавшуюся группу солдат.
Наемникам даже не пришлось обнажать мечи, как почти две сотни крестьян смяли ополчение. У забора еще возились, пытаясь свалить крошечную группу людей, не глядя тыкающих копьями, а остальных уже молотили вовсю, без разбора, топча и чужих и своих.
Хаваскатт подъехал ближе к воротам и указал мечом на крошечный очаг сопротивления. Больше десяти стрелков безнаказанно расстреляли с крыш остатки противника и стали спускаться. К командиру подскочил залитый чужой кровью баткарл. Он все же не утерпел и успел где-то влезть в гущу потасовки.
— Сколько их на улице? — спросил Хаваскатт, убирая меч в ножны.
— Трое. Было пятеро, но двоих ребята сняли, остальные удирают.
— Два десятка за ними. Добить. Разведать дорогу и назад. Будем уходить.
— Понял, сделаем.
— Как местные закончат, пусть оружие разбирают, сжигают все дотла и по домам.
Посмотрев на груду тел, где еще кричали раненые, седовласый убийца насмешливо скривил рот:
— А ты хотел все бросать и бежать… От кого?.. Нет, мы не только всю добычу возьмем, мы еще и домой без потерь вернемся… Только так…
ГЛАВА 4
Блэтэлла, вторые эндрегты, третий день
(18-й день 3-го месяца)
Ранним утром, в рассветных сумерках, Хейдер вскочил с кровати, услышав разъяренные крики от околицы. Накинув на себя легкую куртку с короткой кольчужной рубашкой поверх, обнажил меч и вывалился из сеней на улицу. Мимо еще спящего дома к окраине деревни бежали спешно собравшиеся крестьяне. Кто-то щеголял добытыми вчера трофеями, кто-то просто подпоясался и тащил лук и стрелы или на скорую руку смастеренное копье. Повернув вслед за ними, бастард помчался к разгорающейся схватке.
Потеряв в сожженном поместье четвертую часть ополченцев, командир городской стражи встал перед выбором: или возвращаться назад, склонив голову под тяжелую длань лорда, или попытаться ответить ударом на удар и хоть как-то выправить положение. Решив, что первая неудача была случайной и отряд просто попал в засаду, он приказал переночевать в лесу и ранним утром атаковал одну из мятежных деревень. К несчастью незадачливого командира, наемники заставили крестьян наладить охрану, и задремавший было хлебороб на крыше сарая успел все же поднять тревогу.
Теперь у низкого плетня кипела драка. Не имея возможности сбить в глубоком снегу какое-либо подобие строя, ополченцы дрались поодиночке, медленно пробиваясь вперед. Отмахиваясь от них копьями и мечами, крестьяне орали от страха и пятились. Там, где на одного солдата приходилось по три-четыре противника, отступление прекращалось и сменялось беспорядочными атаками. Сугробы во многих местах были залиты кровью. То с одной стороны, то с другой хлопали луки, и тогда кто-то или вскрикивал, или падал молча в снег.
Проскочив в первые ряды, Хейдер достал ближайшего ополченца и, открыв на сегодня счет личным жертвам, закричал:
— Отходим к домам, отходим! Там перегородим дорогу и укроемся! Пока стрелки не начали нас выбивать! За заборы, перегораживай дорогу!
Пока бастард раздавал приказы, еще один солдат попытался его атаковать. Повернув корпус, Хейдер пропустил холодную сталь копья слева от себя, ткнув походя в открытое бедро противника мечом. Подхватив выпавшее у раненого врага оружие, бросил копье суматошно мечущемуся молодому парню в распахнутой шубе и еще раз прокричал:
— За заборы! Укрываемся! Пусть штурмуют и теряют людей!
Выкрикивая непристойности в адрес ополченцев, деревенские откатились назад, к ближайшим домам. И пока командиры солдат надрывали глотки, формируя подобие строя, крестьяне успели спрятаться от вражеских стрелков за заборами и крошечной баррикадой, успев выкатить и перевернуть на главной улице несколько телег.
К замершим у забора защитникам подбежал, согнувшись, Хаваскатт. Осторожно глянув в узкую щель, он обернулся, нашел глазами Хейдера и спросил:
— Сколько их и как атакуют?
— Я видел чуть больше сотни, — ответил молодой мужчина, вытирая пот. — Пытаются атаковать строем, но хватит их до ближайшего забора. Прямо не пройти, а дорога узкая, в любом случае придется перестраиваться и сбиваться в кучу.
— Мои ребята подстрелили еще одного вон там. Но в лесу никого нет. Похоже, сил у них не хватает окружить деревню полностью.
— Но и нам по сугробам на конях не пробиться.
— Именно так. Поэтому нам надо не просто их отбросить от деревни. Нам надо их уничтожить полностью, как и вчерашний отряд.
— Думаешь, они полезут также без оглядки?.. Вряд ли будут впустую терять людей. Я боюсь, потопчутся на околице и начнут жечь дома. А потом двинутся дальше, по пепелищу.
Наемник еще раз глянул в щель и пробормотал:
— Согласен. За щитами они пересидят наш обстрел, а сами могут долбить хоть все утро зажженными стрелами… Придется их заставить атаковать. Спрячем часть людей у церкви. Там есть хитрый подвал, второй выход из которого неплохо замаскирован. И отправим детей и женщин вон туда, в кустарник и дальше, в лес. Пока не рассвело, с жердинами сойдут за отряд, отправленный для атаки с тыла. Сами отойдем к середине деревни.
— Поверят? — засомневался Хейдер.
— Я бы поверил. Враг отходит, часть отправляется в обход. И ты либо разрешаешь врагу уйти, либо атакуешь… Как в деревне начнется схватка, так засадной отряд и ударит с тыла. Без семей крестьяне станут драться смелее, а не станут оглядываться каждый миг за спину…
Поправив перевязь с оружием, командир наемников коротко отсалютовал бастарду:
— Командуй… Вам надо продержаться не более четверти хинка. Беспокойте их стрелами, можешь запалить телеги, как они двинутся. И отводи потихоньку людей. Мы ждем вас за площадью.
