— Новых законов. Законов вольного народа, кто будет жить в этом хегтигдеме… А еще лорд Хейдер велел передать, что если гарнизон вздумает умереть за его отца, то пощады не будет. Милорд готов решить вопрос по-хорошему. Но за пролитую кровь он спросит без жалости и пощады. И если у твоих парней замерзший палец дрогнет на спусковом крючке или ты вздумаешь меня в самом деле повесить, то гоблины снимут с еще живого дурака кожу, натянут ее на барабан и заставят бить в него, пока господин дурак не помрет уже навсегда… Может, они тебя и мертвого заставят плясать, не знаю, я этих коротышек и сам боюсь…
Медленно повернувшись, парень спокойно подошел к своим саням, расправил наброшенную шкуру и устроился поудобнее. Собаки завозились и начали подниматься, выстраиваясь в привычный походный порядок. Парламентер поправил мохнатую шапку, сложил ладони рупором и прокричал напоследок:
— Так ты подумай, главный крепостной господин! Завтра милорд получит ответ или твою голову! А захочешь пугать нас стенами и смелыми солдатами, так посчитай хорошенько! У тебя полсотни и еще два новобранца, ты не только стены, ты свой ночной горшок защитить не сможешь! Хе…
— Я господин фастни, болван! — заверещал в спину парнишке комендант крепости.
Но тот уже поехал, вздымая клубы снега из-под полозьев.
Повернувшись к подпирающему рядом стену солдату, Буггар с тихим бешенством прошипел:
— Нет, ты слышал?! Какой-то бастард считает, что может меня напугать, прислав щенка в драной одежде! Он меня стращать еще будет!
Флегматичный ветеран посмотрел вслед исчезающей в сияющем мареве собачьей упряжке и нехотя сплюнул:
— Молодой еще, кучу лишнего наговорил… Но смелый. Я заметил, что он вспотел, когда рядом стоял, но ни лицо не отер, не дрогнул… Думаю, и на плаху так же пошел бы, с улыбкой… Крепкие парни на побережье…
— Ничего, они еще попрыгают, шутнички-сыроеды!.. Они еще…
— А неплохо новый лорд обещает. Пенгар в год за двор. И за большое стадо, кому надо… Наверное, и купцов не обидит… А если местный — так вообще бесплатно живи…
— Какой пенгар? — не понял командир крепости, медленно успокаиваясь.
— Налогов… Лорд Дейста берет раз в десять дороже, как я помню… И шкуры принимает по плохим ценам… Охотники в последнее время жаловались, что тяжело жить стало… Если его сынок тут сядет да от папаши отобьется, то много желающих будет в деревню перебраться из соседних земель…
— Какой сынок, какая деревня?! — просипел господин Буггар. — Мы — гарнизон Лэгпассы! Нам тут границу держать, как на мечах клялись! О чем ты?!
— С кем держать будем, господин фастни? Из ветеранов я да еще пара парней. Остальные — новобранцы и бывшие крестьяне, которые за долги на службу подались. А местных набирать опасно. У них через одного родня с побережья. Коли их на стены погонишь, так они ворота и откроют. Не будут они со своими воевать… Как с полусотней крепость удержим?
— Как-как! Удержим! Потому как слово давали! И если не удержим, то уже сам Дейста с нас шкуры снимет, не пожалеет!
— Тогда гонца слать надо, за подмогой… Чтобы ополченцев из ближайших деревень прислали, пока будем рыбаков отгонять. С ними продержимся до подхода войск… Перевалы замело, не должны нас по горам обойти. А тут кругом кручи непролазные, в правильном месте крепость поставили… Вот только зима в этот раз подзадержалась чуток. Но со дня на день тепло вернется, снег уже водой набряк. Сам знаешь, за пару недель может сойти. И тогда нас с обеих сторон зажмут.
Отерев вспотевшее лицо, командир крепости поймал себя на мысли, что он испугался куда больше маленького паршивца, зубоскалившего под прицелом арбалетов. Зло выругавшись, Буггар тихо скомандовал ветерану:
— На сегодня с караула тебя снимаю. Отбери, кто покрепче, пусть воду таскают. Стены полить, будем готовиться к атаке. Арбалеты проверить, из арсенала болты достать и в нишах сложить. Снег лишний счистить, песком ступеньки посыпать. На ночь — двойные патрули! Посмотрим утром, что за сброд бастард собрал…
— Мы с восточной стороной не управимся, здесь бы закончить, — с сомнением покачал головой солдат.
— А там просто ворота закроем и трех-четырех стражников выставим. С чего бы деревенским на стены лезть? Главное — с запада бандитов не пропустить, и ладно…
Развернувшись, Буггар быстро засеменил к спуску во двор, бормоча про себя:
— Эх, как неудачно Дейста людей забрал! Как неудачно… И ведь подгадали, мерзавцы, со спущенными штанами поймали… Двое у меня с кашлем лежали, только их и оставил старик… Два бывалых бойца да десятники, что чуть пообмялись… Остальные — лишь доспехи носить и перед девками на ярмарке красоваться… Как мы с бедой сладим?.. Гонца, надо немедленно гонца посылать! Пусть соседние городки поднимает, пусть подмогу шлют… Даже если завтра у стен будет один бастард стоять, без армии и без солдат, я хоть до весны проживу спокойно… Даже если засмеют, не страшно… Смех — это что, похохотали и забыли… А если действительно мятежники на крепость насядут, то все, беда… Надо будет семью с гонцом послать, пока никто не прослышал… Супругу и пацанов — подальше и побыстрее. Подальше от темных Гударов, вздумавших пошутить с последними морозами…
Ночью господин Буггар не сомкнул глаз. Вечер был потерян в ругани и криках: жена никак не желала уезжать в холодную снежную круговерть. Бросать с трудом нажитое, оставлять припрятанные в сундуке драгоценности и богато расшитые наряды. Мчаться в чужой город, где ни родных, ни близких… Да еще с тремя мальчиками на руках… Не иначе как супруг остатков разума лишился!
Но командир крепости в этот раз не стал слушать сварливую женщину, приказал в нелицеприятных выражениях закрыть рот и спасать жизнь себе и детям. Погрузив в наспех собранные сани пацанов, туда же отправил нахохлившуюся жену и отдал приказ двум парням:
— До Смастадда лететь стрелой! Двух коней даю, двух! Вот письмо, вручите лично асталду. Пусть людей поднимает, на выручку спешит!
— Так, может, мы верхом…
— В санях, дурные ваши головы! И чтобы ни один волос с их головы не упал! Лично отвечаете!.. В городе один останется на постоялом дворе с моей семьей, второй дальше поедет, уже верхом… До самого Грассенвалда доберешься, если надо, но найдешь или лорда, или его сыновей! Пусть на выручку спешат… Как снег сойдет, нам крепость без подмоги не удержать… Все, пусть хранят вас боги…
Накрепко закрыв восточные ворота, командир крепости поспешил на другую сторону. Чтобы в накативших сумерках, а потом и в ночной тьме зло и испуганно разглядывать россыпь чужих костров, вольно раскинувшихся у обледенелых стен. Западный ветер приносил с собою рокот барабанов и шум большого лагеря. Сотни огней поднимали в чернильное небо свои жаркие лапы, стараясь зацепиться за колючие звезды. Отблески костров вытягивали из измученных бессонницей солдат остатки смелости, насмехаясь над шепотом новобранцев и заставляя хмуриться ветеранов.
Ближе к утру лагерь затих, перестав пугать резкими криками удвоенные караулы на стенах.
