Изель потерла глаза. Она спала стоя. Позавчера вернулась из путешествия, а ее уже завалили заданиями. Большую часть вечера она выписывала на карточки слова и повторяла пройденное, то и дело бросая взгляд на экран телефона. Всякий раз, когда он вибрировал, предупреждая о сообщении или мейле, она подскакивала. Но тот, от кого она ждала весточки, не появлялся.
Ее бросало в холодный пот, она дрожала и не находила себе места. Почему Джимбо не подавал признаков жизни? Кажется, зря она поверила ему, изменив своим принципам.
Приближалась полночь. Библиотека постепенно пустела, но некоторые студенты засиживались до трех-четырех часов ночи. Здесь это было нормой.
Изель достала из сумки книгу Тома Бойда, найденную в римской чайной. Она полистала ее и замерла, дойдя до фотографии, на которой двадцатилетние Лука и Стелла стояли рядом со скутером на одной из улиц Рима.
«Никогда не переставай любить меня», — написала молодая итальянка.
Именно это Изель хотела сказать Джимбо.
Она достала из пенала пару ножниц и тюбик с клеем, затем отобрала самые красивые фотографии из тех, что сделала за четыре недели счастья с Джимбо. Картину дополняли билеты на спектакли и выставки, куда они ходили вместе: ретроспектива Тима Бартона в Нью-йоркском музее современного искусства, музыкальная комедия «Чикаго» в театре «Амбассадор» и огромное количество фильмов, которые она посмотрела благодаря ему в синематеке Нью-Йорка, — «Донни Дарко»,
[90]
«Реквием по мечте»,
[91]
«Бразилия».
[92]
Девушка провозилась с коллажем до утра, вложив в него всю душу. Утром она с красными глазами и мутной головой зашла в главное здание университета, купила на почте конверт с прослойкой из пленки с воздушными пузырьками и, сунув в него книгу в темно-синей обложке, отправила в Нью-Йорк.
* * *
Париж
Европейская больница Мари Кюри
Реанимационное кардиологическое отделение
Билли постепенно отходила от наркоза. Нижнюю часть лица закрывал респиратор, а торчащая из трахеи интубационная трубка не давала ей говорить.
— Вынем через несколько часов, — пообещал Клузо.
Он проверил небольшие электроды, крепившиеся к груди Билли и призванные стимулировать сердце в случае, если оно замедлит ритм.
— Все в порядке, — сказал он.
Я улыбнулся Билли, она в ответ подмигнула.
Все шло хорошо.
* * *
Среда, 29 сентября
Нью-Йорк
Гринвич-Виллидж
— Я опаздываю! Ты же говорил, что завел будильник!
Девушка разгладила мятую юбку, надела туфли и застегнула блузку.
Лежавший в кровати юноша смотрел на нее, весело улыбаясь.
— Захочешь увидеться, звони… — сказала она, открывая дверь комнаты.
— Хорошо, Кристи.
— Меня зовут Кэрри, козел!
Джеймс Лимбо — или Джимбо — расплылся в улыбке. Он встал и потянулся, даже не думая извиниться или остановить девушку, с которой провел ночь. Затем он пошел на кухню, чтобы приготовить завтрак.
«Черт, кофе закончился!» — проворчал он, открывая кухонный шкаф.
Джимбо выглянул из окна квартиры, расположенной в здании из бурого песчаника, и заметил Кэрри, или как ее там зовут. Девушка шла по улице по направлению к Хьюстон-стрит.
«Неплохо. Хотя нет, средненько… шесть из десяти», — подумал он, состроив гримасу. В общем, для одного раза ничего.
Дверь открылась, и вошел его сосед по квартире Джонатан с двумя картонными стаканчиками кофе из бистро на углу.
— Встретил внизу экспедитора из «Ю Пи Эс», — сказал он, показывая зажатый под мышкой пакет.
— Спасибо.
Джимбо схватил посылку и двойной латте с карамелью.
— С тебя три семьдесят пять за кофе. И шестьсот пятьдесят долларов за квартиру, которые я одолжил две недели назад.
Джимбо промычал что-то нечленораздельное, читая обратный адрес.
— Это от Изель Парк?
— Не твое дело.
Юноша вскрыл посылку с книгой Тома Бойда.
«Странная штука», — подумал он, рассматривая фотографии, наклеенные на страницы романа.
— Знаю, тебе плевать на мое мнение, но хочу кое-что сказать. Ты отвратительно ведешь себя с Изель.
— Да, ты прав, но мне плевать на твое мнение, — подтвердил Джимбо, делая глоток кофе.
— Она оставила еще несколько сообщений на автоответчике. Волнуется, все ли в порядке. Хочешь порвать с ней — так и скажи. Почему ты так относишься к женщинам? У тебя какие-то проблемы?
— У меня одна проблема: жизнь коротка, и мы все сдохнем. Как тебе такое объяснение?
— Не вижу логики.
— Джонатан, я хочу стать режиссером. Моя жизнь — это фильмы, и ничего больше. Знаешь, что говорил Трюффо? Кино важнее жизни. Я тоже придерживаюсь такого мнения. Мне не нужна семья, дети, свадьба. Хорошим мужем и отцом семейства может быть кто угодно, а поди найди второго Квентина Тарантино или Мартина Скорсезе!
— Хм… Кажется, у тебя не все дома, старина.
— Ты ничего не понимаешь! — ответил Джимбо, отправляясь в ванную.
Он принял душ и быстро оделся.
— Ладно, я пошел. У меня лекция в двенадцать, — бросил он, беря сумку.
— Давай! И не забудь про день…
Слишком поздно. Джимбо уже хлопнул дверью.
В желудке было пусто. Он завернул в «Мамун'с», купил питу с фалафелем и жадно съел ее по дороге. До занятий еще оставалось время. Джимбо зашел в кафе в соседнем с факультетом здании и заказал стакан колы. Сидя за стойкой, он снова принялся рассматривать роман с готической обложкой, который прислала Изель. Юноша находил кореянку умной и сексуальной, они отлично провели время вдвоем, но он устал от ее настойчивости и слащавых фотографий.
Однако книга его заинтриговала. «Трилогия ангелов»? Знакомое название… Джимбо напряг память и наконец вспомнил: «Вэрайети» писал, что Голливуд приобрел права на роман и съемки не за горами. Почему же этот экземпляр так странно выглядит? Джимбо поднялся с табурета и сел за компьютер для посетителей. Он ввел несколько ключевых слов, относящихся к книге и ее автору, поисковик выдал несколько тысяч ссылок. Ограничив поиск последней неделей, он обнаружил, что форумы пестрят объявлениями о поиске уникального экземпляра романа с половиной чистых страниц.
