Как шеф-повар, выбирающий ингредиенты для изысканного блюда, она вытаскивала то одну, то другую вещь.
— Так… померяете это, это и… хм… вот это.
Она бросила мне рубашку цвета фуксии, сиреневый пиджак и атласные брюки.
— Э-э-э… Вы уверены, что это мужская одежда?
— Умоляю, давайте обойдемся без гендерных истерик! Сейчас «настоящие мужчины» предпочитают одеваться изысканно. Между прочим, такую же приталенную рубашку-стрейч я подарила Джеку, и он…
Билли оборвала себя на полуслове, внезапно сообразив, что это не лучший аргумент.
Но было поздно. Я швырнул вещи ей в лицо и пулей вылетел из магазина.
«Ох уж эти женщины…» — вздохнул я, толкая дверь.
* * *
«Ох уж эти женщины…» — вздохнул Мило.
Несчастный шел, запрокинув голову и придерживая торчащий из носа окровавленный тампон. Он только что вышел из клиники, где врач приводил его в порядок после падения. Из-за Кароль он стал посмешищем для публики в бассейне. Его полет окончился прямо на «Орионе и Кассиопее»: он шлепнулся на ягодицы первой и, как последний бабник, пролил кокосовый коктейль на грудь второй.
«Зато ни одной не упустил…»
Добравшись до входа в торговую галерею, он стал двигаться еще осторожнее: пол скользкий, а народу вокруг довольно много.
«Черт, ну и местечко! Того и гляди снова навернешься», — подумал Мило, когда из крутящейся двери выскочил мужчина и на полном ходу налетел на него.
* * *
— Вы хоть смотрите, куда идете?! — простонал он, лежа на полу.
— Мило, ты! — воскликнул я, помогая ему подняться.
— Том!
— Ушибся?
— Ничего страшного, сейчас все расскажу.
— А где Кароль?
— Психанула и ушла.
— Может, выпьем пива и перекусим?
— Ты же знаешь, я всегда за!
Мы тут же отправились в трехуровневый ресторан «Вид на море». Там царила непринужденная атмосфера, а шведский стол манил национальными блюдами двенадцати стран. Глинобитные стены украшали натюрморты и яркие портреты кисти местных художников, напоминающие работы Марии Искьердо и Руфино Тамайо. Пройдя через зал с кондиционером, мы устроились на террасе с потрясающим видом на залитый солнцем бассейн и море Кортеса.
Мило болтал не переставая.
— Старина, ты не представляешь, как я рад за тебя. Тебе ведь лучше? По крайней мере, выглядишь гораздо бодрее, чем в последние несколько месяцев. Неужели все благодаря этой девице?
— Да, она сумела вытащить меня из депрессии.
Официанты, как танцовщики, порхали между столами, разнося подносы с шампанским, хрустящими креветками и роллами «Калифорния» с фуа-гра.
— Не понимаю, что тебя дернуло убегать, безрассудство какое-то, — проворчал Мило, выхватывая у официанта два бокала и блюдо с закусками.
— Между прочим, этот побег оказался спасительным. И потом, я думал, вы хотите засадить меня в психушку.
— Да, мы слегка погорячились. Но я не понимал, как помочь тебе, поэтому запаниковал, впал в отчаяние и решил последовать совету доктора Шнабель, — смущенно признался Мило.
— Ладно, забудем! Все в прошлом.
Мы чокнулись и выпили за будущее. И все-таки моего друга явно что-то тревожило. Наконец он решился:
— Успокой меня, скажи: ты же не думаешь, что эта женщина и есть Билли?
— Ты, наверное, не поверишь, но я именно так и думаю.
— Значит, госпитализация была не самой плохой идеей, — произнес он, с недовольной миной поглощая креветки.
Я хотел послать его куда подальше, но тут лежащий на столе телефон завибрировал, издав нечто вроде металлического рычания. Пришедшее сообщение состояло из двух слов:
«Привет, Том!»
Хотя меня бросило в дрожь при виде имени отправителя, я не мог не ответить.
«Привет, Аврора!»
«Что ты здесь делаешь?»
«Не волнуйся, я приехал не из-за тебя».
Мило привстал и, верный своим привычкам, беззастенчиво начал читать мою переписку с бывшей подружкой.
«Тогда зачем?»
«Решил отдохнуть несколько дней. Не поверишь, но у меня выдался тяжелый год».
«Ты ведь не думаешь, что я буду ревновать тебя к блондинке, с которой ты ходил по магазину?»
— Какая наглость! Пошли ее в задницу! — взорвался Мило.
Не успел я набрать ответ, как на экране высветилось новое сообщение:
«И скажи своему другу, чтобы он прекратил обзывать меня…»
— Вот стерва! — заорал вышеозначенный друг.
«…и не читал мои СМС».
Фраза подействовала на Мило как пощечина. Он с оскорбленным видом осмотрелся.
— Вон там, внизу!
Он ткнул пальцем в столик под навесом рядом с выставленным на террасе шведским столом.
Перегнувшись через балюстраду, я посмотрел вниз: Аврора в балетках и шелковом парео обедала с Рафаэлем Барросом, не отрывая глаз от своего смартфона.
Не желая подыгрывать ей, я выключил телефон и попросил Мило успокоиться.
Чтобы выполнить мою просьбу, ему понадобилось два бокала шампанского.
* * *
— Ладно, тебе полегчало — это уже хорошо. Но что ты собираешься делать дальше? — забеспокоился он.
— Наверное, снова буду преподавать. Только не в США, с Лос-Анджелесом связано слишком много воспоминаний.
— Куда поедешь?
— Думаю, во Францию. Я знаю одну международную школу на Лазурном Берегу, они как-то интересовались мной. Попытаю удачу там.
— Значит, бросишь нас… — раздосадованно протянул Мило.
— Дружище, пора уже вырасти.
— А книга?
— С книгами покончено.
Мило не успел и рта раскрыть, как наш столик оказался в эпицентре урагана.
— Что значит «покончено»? А как же я? — завопила Билли.
Посетители осуждающе посмотрели на нас. Я представил себе, как со стороны выглядят проделки Мило и вспышки гнева Билли. Да уж, мы явно были лишними в этом ареопаге звезд и миллиардеров. Наше место в пригородном домике: жарить сосиски, попивать пиво, а в промежутках кидать мяч в кольцо.
— Вы обещали помочь! — напомнила Билли, нависая надо мной.
Мило поддержал ее:
— Да, если уж дал слово…
— А ты помолчи! — прорычал я, угрожающе ткнув в него пальцем.
Схватив молодую женщину за руку, я отвел ее в сторону.
— Ладно, хватит обманывать себя. Я больше не МОГУ писать. Не могу и не ХОЧУ. Вам придется смириться с этим, принять как данность.
