— Сколько?
— Кажется, шестнадцать.
— А из этих «кажется, шестнадцати» скольких вы любили?
— Двоих. Первого и последнего. Тео и Джека, — выдохнула она.
— Девственника и бабника. Вас бросает из одной крайности в другую.
Она бросила на меня презрительный взгляд:
— Вау! Да вы настоящий джентльмен!
Я вел себя вызывающе, не желая признаваться, что все ответы этой девицы попадают прямо в точку.
Дзинь!
Кто-то звонил в дверь, но я и не думал открывать.
— Ну что, может, закончим с моей личной жизнью? — спросила она с вызовом.
Я попробовал поймать ее в очередную ловушку:
— Любимая книга?
Она смущенно пожала плечами.
— Не знаю. Я мало читаю, у меня нет времени.
— Отличное оправдание!
— Если считаете меня дурой, вините в этом себя! Не забывайте, я плод вашего воображения. Вы сами меня придумали!
Дзинь! Дзинь!
Незваный гость трезвонил изо всех сил. Зря старается, ему это надоест раньше, чем мне.
Тем временем ситуация с «Билли» ускользала из-под контроля, а каждый правильный ответ все дальше заводил меня в тупик. Я увлекся ролью следователя, не замечая, что издеваюсь над беспомощной жертвой:
— О чем вы больше всего сожалеете?
— О том, что у меня до сих пор нет детей.
— Самый счастливый момент в жизни?
— Последнее утро в объятиях Джека.
— Когда вы в последний раз плакали?
— Не помню.
— Вспоминайте!
— Не знаю, я могу разрыдаться из-за пустяка.
— Когда в последний раз вы плакали из-за чего-то важного?
— Полгода назад, когда моему псу делали укол. Кстати, его зовут Аргос. Это тоже записано в моем личном деле?
Дзинь! Дзинь! Дзинь!
Тут надо было остановиться. Доказательств набралось более чем достаточно, но это и сбивало с толку. Невинная игра словно переместила меня в другое измерение, существование которого мой разум отрицал. Сходя с ума от бессилия, я обернул свой гнев против «Билли».
— Чего вы больше всего боитесь?
— Будущего.
— Худший день в вашей жизни?
— Пожалуйста, не спрашивайте меня об этом.
— Это последний вопрос.
— Умоляю…
Я крепко схватил ее за руку.
— Говорите!
— ОТПУСТИТЕ! Мне больно! — завопила она, вырываясь.
— Том! — крикнули за дверью.
Билли наконец выдернула руку. Она страшно побледнела, ее глаза горели лихорадочным огнем.
— Том, черт возьми! Откроешь или нет? Или мне въехать к тебе на бульдозере?
«Это Мило, не иначе…»
Билли скрылась на террасе. Мне очень хотелось утешить ее и попросить прощения за издевательства — я внезапно осознал, что ее злость и горе абсолютно искренние. Но все произошедшее выбило меня из колеи, я не мог упустить возможность поделиться переживаниями с другом и немного прийти в себя.
11
Маленькая девочка из Мак-Артур-Парка
Друзья — это ангелы, которые не дают упасть, когда собственные крылья не держат нас.
Неизвестный автор
— Ты чудом избежал бульдозера! — заявил Мило, вваливаясь в гостиную. — О-о-о! Кажется, тебе не лучше. Выглядишь так, будто только что занюхал дорожку кокса.
— Чего тебе?
— Пришел забрать машину, если ты не против! Хочу прокатиться разок, прежде чем ее конфискуют судебные приставы.
Малибу
10.00
— Здравствуй, Том.
В гостиную вошла Кароль в полицейской форме. В окно я увидел ее служебную машину, припаркованную перед домом.
— Приехала арестовать меня? — пошутил я, обнимая ее.
— Ты поранился! — воскликнула она.
Я нахмурился, потом заметил на рубашке пятна крови — это Билли схватилась за меня порезанной рукой.
— Не волнуйся, это не моя кровь.
— Тоже мне, успокоил! К тому же она совсем свежая, — добавила Кароль, с подозрением глядя на меня.
— Ни за что не догадаетесь, что со мной произошло! Вчера вечером…
— Чье это платье? — прервал меня Мило, поднимая с пола шелковую тунику в алых пятнах.
— Авроры, но…
— Авроры? Только не говори, что ты…
— Нет! Его надевала другая женщина.
— Другая женщина! Ого! Это хороший знак. Мы ее знаем?
— В каком-то смысле да.
Ошарашенно переглянувшись, Кароль и Мило хором спросили:
— Кто она?
— Сходите на террасу. Уверен, вы удивитесь.
Мои друзья стремительно пересекли гостиную и с любопытством высунулись в стеклянную дверь. Секунд десять было тихо, потом Мило сказал:
— Старина, там никого нет.
Не веря своим ушам, я тоже вышел на террасу, где дул бодрящий ветерок.
Там царил хаос: стол и стулья опрокинуты, сотни крошечных осколков устилают пол, повсюду лужи кофе, пятна бананового варенья и кленового сиропа, а Билли и след простыл.
— Здесь что, ядерные испытания проводили? — осведомилась Кароль.
— Причем похлеще, чем в Кабуле, — подхватил Мило.
Я приставил ладонь ко лбу, чтобы солнце не слепило глаза, и оглядел окрестности. После ночной бури пляж выглядел диким и пустынным, волны с силой обрушивались на берег. На песке валялось несколько стволов деревьев, горы коричневых водорослей, старая доска для серфинга и даже остов велосипеда. Но Билли исчезла.
Повинуясь профессиональному инстинкту, Кароль присела на корточки рядом со стеклянной дверью и с беспокойством рассматривала следы крови, уже подсохшие на солнце.
— Том, что произошло? Ты с кем-то подрался?
— Нет, просто…
— По-моему, ты должен рассказать, что тут случилось! — снова перебил Мило.
— Черт возьми, я бы уже все объяснил, дай ты мне договорить хоть одну фразу!
— Так договаривай! Кто устроил разгром на террасе? Чья кровь на платье? Папы римского? Махатмы Ганди? Мэрилин Монро?
— Билли Донелли.
— Билли Донелли? Но это персонаж твоих романов!
— Да.
— Что, нравится издеваться надо мной? — взорвался Мило. — Я ведь переживаю! Я готов примчаться посреди ночи и помочь закопать труп, а ты не находишь ничего лучше…
