Книга Братство Майкрофта Холмса, страница 31. Автор книги Куинн Фосетт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Братство Майкрофта Холмса»

Cтраница 31

Раненый бок болел, мышцы ныли. Когда я напялил свою последнюю сорочку, лёгкая хлопчатобумажная ткань ободрала мне кожу, как наждачная бумага. А встав перед зеркалом, чтобы побриться, я убедился, что худшие опасения насчёт моего лица подтвердились.

Под глазом, на том самом месте, куда мне предстояло надеть повязку, зиял шрам, окружённый большой бесцветной опухолью. Нет, отрицать вчерашнее происшествие было бы бесполезно.

Сразу же после завтрака мне предстояло снова двинуться в путь, но я был настолько взвинчен, что даже усомнился, смогу ли донести свой саквояж до поезда.

Спустившись по лестнице, я прошёл в обеденный зал, где были выставлены разнообразные сыры и хлеба, окружённые всевозможными джемами и цукатами. Аппетита у меня не было, но я знал, что для поддержания сил должен поесть. Я взял два куска сыра — один мягкий, с коркой, густо усыпанной перцем, другой твёрдый и бледный, и свежую булочку. В это время в зал вошёл портье гостиницы с озабоченным выражением на добродушном лице.

— Ах, мистер Джеффрис, — обратился он ко мне. Благодаря люксембургскому акценту это обычное имя прозвучало экзотически. — Надеюсь, с вами не случилось никакой неприятности?

— Не хотелось бы признаваться, но случилось, — ответил я, решив не пытаться утаить вчерашние события. — На меня напали грабители.

Добряк перекрестился и посмотрел на меня с ещё большим волнением.

— Вы, конечно, сообщили об этом властям?

— Я хочу уехать сегодня, — сказал я, пожав плечами, — а этим мерзавцам не удалось ничем поживиться у меня, мы лишь обменялись несколькими синяками. Так что я решил никого не беспокоить.

— Это ужасно! — воскликнул портье, сложив руки перед грудью, как в церкви.

— Вы совершенно правы, — согласился я. — Хуже всего то, что эти проходимцы испортили мне одежду: и пальто, и жилет, и сорочку. — С опозданием заметив, что мой собеседник совершенно ошеломлён, я поспешил поднять расположение его духа: — Они успели пару раз удачно стукнуть меня, прежде чем я смог удрать.

— Но это никуда не годится! — заявил портье, склонившись надо мной. — В нашей маленькой стране с вами случилось такое безобразие! — Он понизил голос. — Если вы отдадите мне ваш старый сюртук, я, пожалуй, смогу найти ему применение. Кстати, — с оживлением в голосе продолжил он, — в кладовой гостиницы хранится много одежды, забытой в разное время постояльцами. Вы могли бы выбрать там что-нибудь подходящее для себя. Я мог бы предложить вам и сорочку, но мне кажется, что вы предпочли бы приобрести новую. — Он широко и доброжелательно улыбнулся.

— Вы очень добры, — промямлил я, стараясь скрыть сомнение в искренности его душевного порыва.

Трудно было поверить в то, что в небольшой гостинице без какой-нибудь цели несколько лет собирали забытую одежду, вместо того чтобы продать её.

— Боюсь, что мне придётся воспользоваться вашим любезным предложением.

— После завтрака выходите в вестибюль. Правда, если хозяин здесь, то я ничем не смогу помочь вам, но если его нет, а он собирался в Берлин, то рискну. — Портье продолжал любезно улыбаться. — Если, конечно, вы не попытаетесь злоупотребить нашим гостеприимством.

Не выходя из роли Августа Джеффриса, я лишь кивнул и сказал, что продолжу разговор после еды.

Портье направился было к выходу, но вдруг вернулся ко мне. Его осенила новая мысль.

— Не могу ли я сделать для вас ещё что-нибудь? Я считаю, что, поскольку моя страна в некоторой степени виновна в понесённом вами ущербе, мне следует сделать всё, чтобы развеять ваше дурное мнение о нас. — Он вздохнул, словно актёр, пытающийся изобразить мудреца, погруженного в печальные раздумья.

Я же был не в состоянии понять, искренне говорит этот человек или с какой-то, пока не понятной мне целью изображает благородное негодование по поводу случившегося со мной.

— Я подумаю, — пообещал я и вернулся к еде.

Когда я покончил с трапезой, в моей голове созрело рискованное решение. Вынув из кармана свой отчёт, я вложил его между страницами люксембургской газеты: свежие номера были разложены на каждом столике. Бумаги в сложенной газете казались на первый взгляд незаметными. Я отправился на поиски конверта и обнаружил его на стойке моего нового друга портье. Тот с готовностью согласился немедленно отправить пакет моему поверенному в Лондон.

— Он собирается вести дела в Европе и поэтому просил меня снабжать его газетами из тех мест, где мне доведётся путешествовать, — пояснил я, надписывая адрес Джеймса. — Во сколько это обойдётся? Я имею в виду отправить конверт в Лондон…

Портье жестом прервал меня.

— Не беспокойтесь о расходах, они совершенно пустяковые, уверяю вас. Считайте, что это государство Люксембург пытается, хоть в малой степени, возместить тот ущерб, который вы понесли, знакомясь с его достопримечательностями.

Ещё какое-то мгновение я раздумывал, правильно ли я делаю, доверяясь этому человеку, но решил: поскольку всем известно, что Пайерсон Джеймс представляет мои интересы, то никто не усмотрит ни малейшей странности в том, что я пошлю ему газету с континента. Если моё вложение попадётся на глаза не тому, кому следует, можно будет оправдаться тем, что я хотел скорее поведать юристу, какие неприятности мне пришлось пережить, чтобы оплатить пересмотр завещания. Довольный тем, что можно без большого риска послать отчёт в Лондон, я кивнул портье и сказал:

— Если ваш хозяин будет недоволен, дайте знать моему солиситору; тот предпримет шаги, чтобы облегчить ваши затруднения.

— Осмелюсь заметить: по сравнению с тем, что случилось с вами, неприятности, которые могут грозить мне, это сущие пустяки. — Взглянув в глубину вестибюля. он вынул большую связку ключей и предложил: — Позвольте показать вам дорогу.

— А что случилось у хозяина, почему он оставил гостиницу? — поинтересовался я только для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Печальная история, — ответил портье, тряхнув головой. — Два дня тому назад его вызвали к сестре: и она, и вся её семья заболели тяжёлой горячкой. Ему пришлось срочно уехать к ним. — Он на секунду умолк. — Должен признаться, что хозяин был очень зол, так как более неподходящего времени для отлучки трудно было выбрать. Но его сестра вдова, других родственников-мужчин нет, и без него просто нельзя было обойтись… — Он пожал плечами и открыл дверь. — Хозяин сказал, что вернётся при первой же возможности.

— Надеюсь, его сестра быстро поправится, — механически произнёс я.

— Дай Бог, сэр, — поддержал портье, распахнул дверь и отступил в сторону.

Я вошёл, дождался, пока мой провожатый, чиркнув спичкой, зажжёт большую лампу, поблагодарил и окинул взглядом два длинных ряда вешалок с одеждой. По ней можно было бы проследить развитие моды не менее чем за последние сорок лет. В голову внезапно пришла мысль, что Эдмунд Саттон был бы счастлив, заполучив хотя бы половину этих нарядов. Медленно двинувшись вдоль ближней вешалки с верхней одеждой, я в конце концов снял с неё два сюртука. У первого оказались слишком длинные рукава, второй сильно жал в плечах, а вот третий, рядом с ними, был словно специально сшит для меня. Он был сшит по моде примерно шестилетней давности из тёмно-коричневого тонкого сукна, широкий в боках, на немецкий манер, с отложным бархатным воротничком. Одежда была в прекрасном состоянии; если бы не некоторая старомодность, её можно было бы принять за новую. Сюртук явно успели поносить совсем недолго, прежде чем он попал в эту кладовую. Благодаря свободному покрою одежда не беспокоила свежую рану и скрывала повязки. Портье помог мне облечься в новое платье.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация