КОБРа, или Комитет безотлагательных решений, представлял собой организацию, которая официально не существовала, но для Британии это было нормально, там вообще больше опирались на силу традиции, чем на силу закона. Этот комитет представлял собой совет высших военных, морских и разведывательных чиновников Империи, он собирался с конца двадцатых годов, но его существование было узаконено секретным решением Кабинета министров только в конце шестидесятых, когда начался терроризм в Ирландии. У русских был Совет безопасности, у североамериканцев – Совет национальной безопасности, а вот у британцев была КОБРа.
Состав КОБРы не был регламентирован жестко, при каждом премьере происходили небольшие изменения, точно так же не было жестко определено – входит ли в состав КОБРы Его Величество Король. Официально – нет, король в мирное время вообще не входил ни в какие советы, имеющие отношение к обороне и безопасности Империи. Неофициально же – при Ее Величестве Елизавете Английской – в состав КОБРы входил ее супруг, принц-консорт Филипп, а сейчас присутствовать на заседаниях КОБРы изъявил желание Его Величество Король. Также в состав постоянных членов КОБРы входили премьер-министр, постоянные секретари премьер-министра по вопросам обороны и по вопросам безопасности (а министр обороны – нет!), директора Ми-5, Ми-6, Штаб-квартиры правительственной связи, первый морской лорд. По внутренним делам – обязательно было присутствие генерального директора Скотланд-Ярда, но сейчас его не пригласили. Зато присутствовал министр обороны и сам Его Величество Король…
У КОБРы не было ни постоянного штата – ее обеспечивали сотрудники разведки и канцелярии премьер-министра, – ни постоянного здания, где они могли бы собраться. Обычно собирались в одном из старых замков, не далее ста километров от Лондона, чтобы далеко не ездить – замок снимали на один раз, или кто-то из патриотично настроенных дворян предоставлял замок бесплатно. Лучший способ не допустить прослушивания – не иметь постоянного помещения и часто менять временные пристанища. Но сейчас они собрались в старом, расконсервированном и сильно переделанном после минометной атаки девяносто шестого года бункере под канцелярией премьер-министра на Даунинг-стрит, десять. Официальным прикрытием для КОБРы было расширенное заседание правительства – в широком составе правительства Британской Империи – несколько десятков человек. Потом, когда заседание правительства закончилось, нужные люди спустились в бункер…
Прежде чем рассказывать о том, что произошло, и как эти в общем-то нормальные, не страдающие расстройствами психики люди недрогнувшей рукой толкнули старый мир в пропасть, стоит рассказать о каждом из них, ибо это были не совсем обычные люди. Про Его Величество и все его тридцать три несчастья вы уже знаете, а вот про остальных стоит поговорить отдельно…
Следующим по власти и влиянию в этом кабинете был не премьер-министр, как следовало ожидать, а первый морской лорд, сэр Алистер Черчилль, девятый герцог Мальборо.
Среди собравшихся русофобами были, конечно же, все, но сэр Алистер выделялся на их фоне, как он выделялся бы даже на фоне любого русофобского сборища, типа Совета национальной безопасности САСШ времен Рональда Фолсома. К России, как и его знаменитый предок, он испытывал просто звериную ненависть. Будучи еще третьим морским лордом, он имел прямое отношение к событиям в Бейруте и к провалившейся операции по захвату стратегически важной точки на Ближнем Востоке. Произошедшее тогда убедило его в том, что Россия является постоянным фактором угрозы для самого существования Британии и ее монархии, и поэтому с ней надо покончить при первой же возможности. Желательно – по рецепту фельдмаршала Говарда Лотиана – сначала возбуждением недовольства, смуты и революции, а потом – одним внезапным обезоруживающим ударом.
Что же касается флота, то первый морской лорд не собирался использовать его против России до последней возможности. Неглупый человек, он правильно понял уроки Крыма, где командующий экспедиционным корпусом сказал после битвы на Черной речке: еще одна такая победа, и у Англии не будет армии. Сэр Алистер понимал, что после победы над русским флотом флот Великобритании придется в буквальном смысле слова воссоздавать из руин, чудом будет, если на плаву останется хотя бы половина кораблей первого ранга. Этим, конечно же, воспользуется Священная Римская Империя Германской Нации… нет, против России нельзя воевать открыто. Ее надо разложить изнутри, потому что лучший враг для русских – это они сами. Потом расчленить – минимум на десять государств, чтобы ни одно в будущем не могло набрать такой силы, чтобы угрожать Англии.
У сэра Алистера была одна проблема, и звали ее сэр Уинстон Черчилль, седьмой герцог Мальборо, первый морской лорд и премьер-министр страны. Один из величайших политических деятелей двадцатого века, при котором Англия едва не рухнула в пропасть новой мировой войны, но удержалась на самом краю пропасти. Если бы сэр Алистер жил своим умом, возможно, он и смог бы сделать что-то хорошее в этой жизни. Но нет. Он вырос в обстановке, когда на каждом шагу провозглашался культ великого Уинни, писателя, корреспондента, дипломата, военного моряка, политика и государственного деятеля, бонвивана, тяжелого, с характером, но все же обаятельного человека, истинно британского джентльмена. Его сын, отец сэра Алистера, в жизни почти ничего не добился, только к шестидесяти годам его наконец-то поставили в правительство на скромную должность министра труда. Поэтому все надежды семьи были обращены на него, подающего надежды, умненького мальчика. Было бы лучше, если бы он взбунтовался и стал, например, автогонщиком, но он принял эту игру. Его дед был писателем, а он стал музыкантом и художником. Его дед был первым морским лордом – и он добился того же самого. Конечно, в большем возрасте, чем его дед, но тем не менее. Наконец, его дед не смог отдать приказ, проявил слабость, а вот он был уверен, что сможет. И тем самым превзойдет великого сэра Уинстона.
Вторым по влиянию был премьер-министр страны Говард Хантингтон.
Его назначил король, и назначение было не совсем удачным. Сам Хантингтон происходил из небогатой семьи, но родители смогли дать ему хорошее образование. Учился в Йеле, где ни один уважающий себя русский дворянин учиться не будет, потому что это – рассадник содомии. Получил степень магистра по экономике и приглашение остаться на кафедре международной экономики – по опыту, обычно на кафедре получают приглашение остаться не самые лучшие. Скорее те, которые отлично знают теорию, но при этом сами понимают, что практику им не освоить и по этой причине в жизни им особо ничего не светит. В тридцать три года – довольно поздно женился, и многие поговаривали, что это брак для прикрытия – для того, чтобы прикрыть собственные нездоровые наклонности. Детей в паре не было – в то время как у последнего премьера, которого назначила Елизавета Вторая, их было аж пятеро. Как премьер, он был чисто техническим назначенцем, не имел собственных взглядов и убеждений, в отличие от того же сэра Алистера, и не мог затмить даже не совсем яркую фигуру короля при всем его желании. Король старался подбирать себе в команду людей, которые не могли затмить не совсем яркий блеск его царствования…
Из всех собравшихся Хантингтон был самым умеренным. До своего назначения он был министром финансов в кабинетах двух предыдущих премьеров и на этом посту без лишнего шума и пыли сделал очень многое. Принятый закон «о банковской тайне» сделал столицу Англии одним из самых желанных мест для вложения капиталов людьми, которые нажили свои состояния не совсем честно. А развитая финансовая инфраструктура позволила Лондону потеснить все остальные столицы сверхдержав в вопросах капиталодвижения и финансовых транзакций, как законных, так и не совсем. В итоге – бюджет удавалось неплохо сводить даже при истощающихся запасах Северного моря. Промышленность падала… было дело, но это не беда. Единственный из всех присутствующих, Хантингтон изначально был против самых жестких мер в отношении России и ее намечающейся смычке с Северо-Американскими Соединенными Штатами. Он считал, что Англия может выжить как финансовый хаб и мост между несколькими сверхдержавами, что-то вроде банка, куда все несут свои денежки. Цена на нефть, которую устанавливала Россия, была высокой, но не слишком – в конце концов, Россия была продавцом и понимала, что покупатель должен иметь возможность заплатить, и больше денег в кармане, чем у него есть, – не будет.
