Минут через семь он подлетел настолько близко, чтобы посмотреть и убедиться, с чем он имеет дело. Это был не высотный шар и не дирижабль. Примерно на две тысячи метров выше и на тысяч пять метров левее от «драконихи» летело это. Сначала капитан подумал, что это «B2 Spirit», новейший стратегический бомбардировщик ВВС САСШ, но потом понял, что пропорции крыльев немного другие, да и нечего здесь было делать «Духу». Но факт оставался фактом – перед ним было что-то, похожее на толстый черный бумеранг с размахом крыльев больше, чем у его «драконихи», намного больше. И это что-то, не обращая на него никакого внимания, преспокойно летело в сторону Британской Индии. Даже не так – оно словно плыло в небе, не было видно ни струй выхлопных газов, ни пламени из сопел двигателей. Зато около этого – как-то странно, в виде едва заметной дымки колыхался предельно разреженный воздух. На такой высоте он не мог колыхаться, тут совершенно нечему было колыхаться, но капитан видел это именно так. Воздух колыхался, и машина плыла в едва заметном прозрачном коконе.
На «драконихе» не было стандартного истребительного поискового радиолокатора, а если бы он был, то капитан, взглянув на его показания, удивился бы еще больше. Он бы не увидел на нем отметки от самолета, находящегося в пределах визуального обнаружения. Все дело было в плазменном генераторе радионевидимости – он работал сейчас, включенный на полную мощность, и ни один человек, кроме капитана Джея Борна, не знал о беспилотном бомбардировщике, неумолимо приближающемся к цели.
Капитан понял, что перед ним либо стратегический разведчик, либо, что еще хуже – стратегический бомбардировщик, прорывающийся к цели. И никто не знает о приближающейся опасности и не может ей помешать. Только он.
Конечно – это опасность для британцев, у Североамериканских соединенных штатов здесь нет своей земли. Но все равно – капитан Борн чувствовал себя обязанным перед британцами хотя бы за три дня, проведенных на Кипре, и за Клару. Британия была другом и союзником страны, которой он служил, а этот самолет летел с севера, и дураку было понятно, откуда он вылетел. Поэтому капитан Борн включил экстренную связь с землей – у Британии и у САСШ она была общей...
– Вызывает Уай-тридцать три, – капитан справился со списком позывных, – имею срочное сообщение для Кей-двадцать семь. Срочное сообщение для Кей-двадцать семь.
Кей-двадцать семь был позывным штаба авиации региона в Равалпинди. Передача шла через спутник.
– Уай-тридцать три, это Кей-двадцать семь, подтверди свой статус.
Вероятно, диспетчер даже не понял, с кем он имеет дело. О пролете «драконихи» предупреждали, но чаще всего диспетчеры задвигали «дракониху» как можно дальше, потому что у дежурного диспетчера хватало проблем и без нее.
– К черту процедуру опознания! Птица летит к вам!
До того, как пересесть на «дракониху», капитан Борн какое-то время летал в составе особо подготовленной группы перехвата, которая встречала и сопровождала над нейтральными водами русские и римские самолеты, разведывательные, патрульные, стратегов системы сдерживания. Птица летит – любой пилот из его эскадрильи понял бы по этим словам, что дело дрянь. Бомбардировщик прорвал завесу перехватчиков над морем и приближается к континенту с неясными намерениями. Но эти чертовы томми, похоже, и в ус не дули.
– Э.. Уай-тридцать три, ты не мог бы повторить сказанное? У нас тут проблемы, старина...
Это типичное британское «старина» подействовало на капитана, как спичка, брошенная в лужу разлившегося авиационного керосина.
– Значит, так, сукин ты сын! Я Уай-тридцать-три, ВВС САСШ, выполняю разведывательный полет, нахожусь над территорией Афганистана, курс девяносто пять, высота двадцать тысяч. А совсем рядом со мной находится нечто, похожее на стратегический бомбардировщик русских, причем такой, какого я никогда не видел. Это чертовски здоровенная птица, у нее размах крыльев не меньше двухсот футов. Эта птица находится на высоте двадцать две тысячи и идет в вашу сторону! И я не могу поручиться, что у нее добрые намерения.
На той стороне возникло явное замешательство.
– Уай-тридцать три, ты не мог бы сообщить координаты наблюдаемого объекта?
– Повторяю, на высоте двадцать две тысячи метров наблюдаю неизвестный самолет типа летающее крыло, очень похож на стратегический бомбардировщик, размах крыльев не меньше двухсот футов, скорость примерно 0,7 скорости звука, курс такой же, как у меня, девяносто пять. Вы меня видите?
– Минутку... Мы не видим наблюдаемый вами объект, Уай-тридцать три. Вопрос – на двадцати тысячах находитесь вы?
– Положительно, Кей-двадцать семь, я на двадцати тысячах, он совсем рядом со мной, двумя тысячами выше. Вопрос – вы его видите?
– Отрицательно, Уай-тридцать три, мы его не видим.
Господи...
– Кей-двадцать семь, я собираюсь передать вам визуальную информацию через спутник, вопрос – вы сможете ее принять?
– Э... Положительно, Уай-тридцать три, мы сможем ее принять.
Теоретический потолок «драконихи» находился на двадцати четырех тысячах с небольшим, неизвестный самолет шел на двадцати двух, а заснять его и передать данные капитан Борн мог, только находясь выше него, потому что вся разведывательная аппаратура самолета была сориентирована вниз. Но двадцать четыре – это в теории, на самом деле на такую высоту не стоило лазать, это все равно, что пройтись по лезвию ножа, разрыв между предельной скоростью полета и скоростью сваливания составляет милю, не больше. Но иначе его не заснять, да и времени совсем не было. Потому капитан Борн аккуратно отработал ручкой управления, увеличив до девяноста пяти от максимальной тягу двигателей и направляя самолет ввысь, в бездонное, темнеющее небо.
– Уай-тридцать три, вопрос – ты еще здесь?
– Положительно, Кей-двадцать семь.
– Мы что-то видим рядом с тобой, но не можем понять, что – отметка очень нечеткая. Вопрос – ты не мог бы посмотреть, что происходит?
Капитан чуть «отпустил» цель, пристроился сзади, бросил взгляд на неизвестный самолет – и кровь застыла у него в жилах.
Два больших, странно выглядящих предмета выпали из самолета – почти мгновенно включились их разгонные двигатели, полосуя воздух хвостами пламени.
– Он выпустил ракеты! Повторяю – визуально наблюдаю две выпущенные крылатые ракеты! Они идут к вам! Две ракеты выпущены, прием!
– Тебя понял, Уай-тридцать три, наводимся по твоей отметке...
Капитан даже не понял всю опасность услышанного – наводимся по твоей отметке – значит, именно его координаты передадут на ракетные посты...
И тут от брюха бомбардировщика еще что-то отделилось, стремительно уходя к земле.
– Кей-двадцать семь, он еще что-то сбросил! Повторяю – он еще что-то сбросил!
Ракетный комплекс ПРО типа THAAD был разработан североамериканской оборонной компанией «Lockheed-Martin» как комплекс дальнего действия преимущественно для поражения боеголовок баллистических ракет. О том, что основной целью противоракет являются именно боеголовки, говорили хотя бы его уникальные параметры досягаемости – сто пятьдесят километров по радиусу и двести (!!!) по высоте, то есть он теоретически мог перехватывать боеголовки в ближнем космосе. Как обычно, разработчик несколько завысил тактико-технические характеристики этого комплекса – испытания проводились на устаревших боеголовках типа СКАД, современные же, да тем более с системами прорыва ПРО, перехватить было куда сложнее. Тем не менее – и САСШ, и ее давняя союзница Великобритания приняла эти комплексы на вооружение, желая прикрыть ими прежде всего места сосредоточения своих стратегических ядерных сил, оберегая их от первого, обезоруживающего удара.
