Когда Акмалю было двенадцать лет – ему пришлось своими руками бросить камень в ту женщину, с которой он стал мужчиной.
Произошло это так: Гази вернулся из Британии, его исключили из Оксфорда за то, что ни одна из сторон не пожелала обнародовать. Вернувшись в Джелалабад, Гази-хан продолжил делать то, за что его попросили удалиться из Британии, правда, пока без эксцессов. В один прекрасный день он решил и своему брату помочь стать мужчиной.
В шариате есть такая статья – прелюбодеяние. Дикая по своей сути, ибо прелюбодеяние есть одна из основ существования человечества, без прелюбодеяния не продолжится род человеческий и зачахнет за одно поколение. Однако прелюбодеяние по шариату наказывается смертью, и под это можно было подвести очень многое. Вот и подвел шариатский суд – та, которую звали Лейла и которая помогла юному принцу стать мужчиной, оказалась в числе тех, кто был вкопан в землю в особом месте центральной площади, а в нескольких метрах от этого страшного места с телеги свалили груду камней. На глазах замершей толпы молодой Акмаль подошел к каменной груде, выбрал камень. Тяжелый, увесистый, оттягивающий ладонь камень. Потом оглянулся на отца, но отец был непреклонен. И тогда он зажмурился так, что глазам стало больно, и изо всех сил бросил камень. А потом его увели – и град камней обрушился на приговоренную, толпа все знала и не преминула поучаствовать в кровавом спектакле. Толпа любит кровь
[58]
. Люди говорили, что и Гази, и Акмаль – порченные, полукровки, потому что мать их – не пуштунского рода, и значит, они недостойны. Порочная связь сыновей губернатора с шармутой, с женщиной легкого поведения, это вполне подтверждала.
После этого Акмаль долго не мог спать по ночам, просил оставить маленький светильник, боялся, что стоит огоньку погаснуть – и шайтаны набросятся на него из темноты.
Второй удар Акмаль получил, когда погиб отец. Это был очень важный день, день рождения короля, и во всех крупных городах страны полагалось устраивать по этому поводу парад. Парад устроили и в Джелалабаде, его принимал отец – губернатор провинции. Они стояли довольно далеко от основной трибуны, окруженные сипаями – телохранителями, которых выписал из Британской Индии отец, и перед ними, перед каменными балконами, переделанными в трибуны, проходили войска. А потом что-то громыхнуло, сильно громыхнуло, и все окуталось дымом и пылью, и рухнул балкон, на котором стояли его отец, и начальник стражи, и многие другие люди. И проходившие внизу войска замерли на мгновение, а потом, взревев, бросились к поверженным вождям, желая растерзать, растоптать, излить накопленную в душах ненависть. Одновременно с этим мятеж начался и в других городах, в Кабуле застрелили прямо на трибуне короля, но Акмаль этого не знал. Отстреливаясь и падая под пулями, сипаи все же выручили, вытащили их из смертельной ловушки площади и довезли до лагеря, расположенного на окраине города – там небольшой британский гарнизон, оставшийся без командира, готовился стоять насмерть до тех пор, пока не подойдут подкрепления.
Когда мятеж подавили – утопили в крови, – британцы решили, что именно Гази должен стать новым королем. Неизвестно, почему они так решили – может, потому, что Гази был англофилом, может, из-за того, что произошло в Оксфорде. Как бы то ни было – Акмаль стал принцем и губернатором ненавидимой им провинции, властителем ненавидимых им людей, которые убили его отца. Один из операторов телекомпании ВВС оказался на месте событий буквально через несколько минут – и он сумел снять, как истерзанное взрывом тело раиса
[59]
– отца Акмаля – потащили за машиной, накинув на шею удавку, а другой конец веревки прикрепив к заднему бамперу. Тело тащилось за грузовиком, билось о неровности дороги, а разъяренные люди подскакивали, чтобы пнуть или кинуть камень. На худой конец – плюнуть. Потому Акмаль и ненавидел тех, кем он правил. Вот что случается, если быть добрым правителем.
Но еще больше Акмаль ненавидел русских.
Британцы сказали, что мятеж организовали, профинансировали и дали оружие мятежникам русские – вот почему их так долго не могли подавить, и вот почему некоторые пуштунские племена временно ушли за русскую границу и их там приняли. Принц Акмаль поверил британцам – и возненавидел русских так, как ненавидел только своих подданных. Он знал, что Иттихад-е-Руси, империю русских, государство русских нельзя победить в открытом бою, что если он соберет войско и объявит газават – ни один человек не вернется из этого похода, положат до последнего. Опыт уже имелся. Он был проницательным человеком и видел, что даже британцы, когда говорят о русских, тщательно скрывают свой страх перед этой страной и перед этим народом. Но он нашел оружие, чтобы победить даже русских. Белая смерть. Белый порошок, который производится из опиума, из опийного экстракта. Белое оружие джихада, которое поразит русских, сделает их тупыми и глупыми баранами, готовыми на все ради очередной дозы. Чем больше русских станет употреблять эту дрянь – тем больше у него будет рабов, тем меньше подданных останется у Белого царя. Белое оружие – для белых, для жителей севера. Пусть жители севера производят свои чудовищные орудия смерти – это оружие будет разлагать их изнутри, словно кислота, портить, убивать их, одного за другим. То, что не успеет доделать в этой жизни он, доделают другие. Принц знал историю и знал, что в двенадцатом веке Орда пришла на север, и два века русские жили под властью орды. Он надеялся, что он увидит в своей жизни новую Орду. И унижение тех, кто убил его отца.
Но кое-что можно сделать и сейчас, унизить – не убивая. Принц Акмаль собирал гарем, в котором были как мальчики, так и девочки. Любитель разнообразия, он не отдавал предпочтения кому-то конкретно, но особенно ему нужны были русские. Бачами он пользовался чаще, и каждый раз, унижая и насилуя русского бачу, он думал, что мстит тем самым за своего отца. Те, кто могли стать воинами – будут грязными маниуками
[60]
и никем больше.
Надо сказать, что с этими бачами все было не так просто, это не афганцы. Русские обычно были сильнее и крепче афганского бачи того же возраста, и поэтому в подвале дворца он сделал что-то вроде креста. Приспособление сие принц Акмаль увидел, когда смотрел фильм про римского императора Нерона – и тут же приказал скопировать. Собственно говоря, бо#льшая часть его злости возникла из-за того, что ему уже должны были доставить двух новых русских бачей, но так до сих пор и не сделали этого. Главным евнухом у него уже несколько лет был Псарлай, трусливая, жирная, вонючая и вороватая скотина. Поэтому первое, что сделал Акмаль рано утром, когда проснулся – приказал страже притащить к себе этого бездельника Псарлая и спросил, почему до сих пор он не привез ему обещанных русских бачей, хотя взял на расходы триста тысяч афганей. Так и не получив надлежащего ответа, он ударил Псарлая ногой, а потом несколько раз хлестнул плетью, и приказал отправляться на базар и без бачей не возвращаться...
