Автобус резко останавливается, и в салон входят новые пассажиры. Девочка с ребенком, сидевшая впереди, переходит назад и садится прямо перед Рисой. Устроившись на сиденье, она оборачивается и смотрит на ребят.
— Привет, вы, наверное, новенькие! Меня зовут Алексис, а это Чейс.
Ребенок смотрит на Рису с любопытством и даже пытается что-то лепетать. Алексис берет ручку ребенка и машет ей, как будто играя с куклой.
— Поздоровайся с ребятами, Чейс!
Риса решает, что девочка, кажется, даже моложе ее. Алексис внимательно вглядывается в лицо ребенка, лежащего на коленях Рисы.
— Да он совсем маленький! Какая ты смелая! Я бы никогда не решилась так рано вернуться в школу! А ты отец ребенка? — спрашивает Алексис, поворачиваясь к Коннору.
— Я? — поражается мальчик. — В общем, да, так и есть, — добавляет он, взяв себя в руки.
— Как здо-о-о-орово! — восклицает Алексис. — Удивительно, что вы все еще встречаетесь. Чез — это отец Чейса — даже в нашу школу больше не ходит. Его перевели в военное училище. Родители так разозлись, когда узнали, что я, ну, это, залетела, что он сначала даже подумал, они его на разборку отдадут. Представляете?
По выражению лица Рисы можно заключить, что она с удовольствием придушила бы болтливую девчонку, но не хочет оставлять маленького Чейса сиротой.
— А у тебя мальчик или девочка? — задает следующий вопрос Алексис.
Повисает неловкая пауза, потому что никто из ребят не знает, что ответить. Риса пытается придумать, как можно узнать пол ребенка, не привлекая внимания Алексис, но ничего путного ей в голову не приходит.
— Девочка, — наконец решается она, понимая, что вероятность ошибки не можеет быть более пятидесяти процентов.
— А как ее зовут?
В этот момент решает вмешаться Коннор.
— Диди, — говорит он, — ее зовут Диди.
Риса не может удержаться от улыбки, хотя все еще сердится на Коннора.
— Да, — подхватывает она, — ее зовут так же, как меня. Семейная традиция.
По крайней мере, теперь Риса хотя бы частично понимает настроение Коннора. Он уже не сидит с каменным лицом, а ведет себя естественно, стараясь играть роль с максимальной отдачей. Физиономия у него уже не красная, только уши все еще продолжают гореть.
— Вам понравится в «Сентер Норт-Хай», — говорит Алексис. — Это наша школа так называется. Там есть комната матери и ребенка, и персонал отличный. Начальство заботится о девочках с детьми. Некоторые учителя даже разрешают приходить в класс прямо с ребенком.
— А отцам разрешают присутствовать? — спрашивает Коннор, обнимая Рису за плечи.
Риса сбрасывает его руку и незаметно наступает ему на ногу. Коннор морщится, но ничего не говорит. Если он считает, что я его простила, думает Риса, он глубоко ошибается. Просить прощения ему еще долго.
— Похоже, твой брат уже с кем-то подружился, — говорит Алексис, обращаясь к Коннору.
Она показывает взглядом на пустое кресло, в котором недавно сидел Лев. Пока Коннор и Риса разговаривали с Алексис, он успел пересесть на несколько рядов вперед и теперь общается с какими-то ребятами. Риса пытается услышать, о чем они говорят, но из-за непрекращающейся болтовни Алексис это невозможно.
— Это же твой брат? — спрашивает Алексис у Коннора.
— Нет, мой, — поспешно отвечает Риса за него.
Алексис улыбается и слегка расправляет плечи.
— Ой, он симпатичный.
Риса думала, что ненавидеть Алексис больше, чем она уже ее ненавидит, невозможно. Оказывается, она ошибалась. Алексис, должно быть, по глазам понимает, о чем она думает.
— В смысле, он маленький еще, конечно, — поспешно добавляет она.
— Ему только тринадцать, — говорит Риса, бросая на девочку испепеляющий взгляд, вкотором нетрудно прочесть: «Держись подальше от моего младшего брата». — Он пошел в школу на год раньше.
Теперь уже Коннор наступает ей на ногу — и самое время. Слишком уж много информации она дает Алексис. Не стоило рассказывать ей, сколько Льву лет. Кроме того, они не в том положении, чтобы заводить себе врагов.
— Прости, — говорит Риса, смягчаясь. — У нас с малышкой была тяжелая ночь. Что-то нервы шалят.
— О, можешь мне поверить, я тебя отлично понимаю.
Похоже, Алексис готова мучить их разговорами всю оставшуюся до школы дорогу. Однако, на счастье, автобус снова останавливается, и малыш Чейси ударяется подбородком о спинку сиденья. Естественно, салон тут же оглашается громким ревом. Алексис сразу превращается в заботливую мамочку, и пытка прерывается.
Риса с облегчением вздыхает.
— Слушай, я хотел извиниться перед тобой, — говорит Коннор. Риса понимает, что он раскаивается в содеянном, но простить его все еще выше ее сил.
13. Лев
У Льва был план спасения. Но в этот день случилось столько всего неожиданного, что осуществить его не удалось.
Лев хотел совершить побег сразу, как только они окажутся в каком-нибудь городе. Он мог убежать, когда они вышли из леса, но не убежал. Дождусь более подходящего момента, решил он. Он обязательно настанет, нужно только проявить терпение, ждать и наблюдать.
Разум Льва был подчинен только одной цели — старательно делать вид, что он заодно с Коннором и Рисой. Держать себя в руках, ничем не выдавая, было тяжело, но его грела мысль, что скоро статус-кво будет восстановлен.
Когда на улице появилась полицейская машина, Лев приготовился броситься под колеса, остановить ее и сдаться служителям закона. Он бы обязательно исполнил задуманное, если бы не одно обстоятельство.
В газетах не было их фотографий.
Это беспокоило Льва больше, чем других. Его семья обладает существенным влиянием. Играть с ними в игры бесполезно. Он был уверен, что увидит свою фотографию на первой полосе газеты. Но ее там не было, и Лев пришел в замешательство. Даже версия Рисы, согласно которой его родители попросили полицейских не брать их с Коннором живыми, показалась ему не лишенной смысла.
Что произойдет, если он сдастся полиции и если Риса права, размышлял Лев? Вдруг они тут же начнут стрельбу на поражение и убьют ребят? Могут они так поступить? Он хотел, чтобы Коннора с Рисой судили по справедливости, но взять грех на душу, став виновником их смерти, — это уже слишком. Пришлось отказаться от мысли остановить полицейскую машину.
Теперь же ситуация стала еще сложнее. Появился ребенок. Надо же такое придумать — украсть подкидыша! Нет, Коннор и Риса опасны. Лев больше не боится смерти — ясно, что убивать его никто не собирается, но ребята все равно представляют опасность, прежде всего для самих себя. Их необходимо защитить. Нужно их… нужно их… отдать на разборку. Да, для них это лучшее решение. В текущем состоянии от них никакой пользы, даже для самих себя. Переход в другое состояние позволит им обрести душевный покой, потому что внутренне они и так уже разобраны. Пусть уж будут разобраны и в прямом смысле этого слова. Так их души обретут покой, зная, что плоть будет распределена по миру, спасая других людей, возвращая им целостность. А вместе с ними успокоится и он сам.
