— При достаточном количестве средств, — сказала доктор Серафина, — возможно все. Наша американская благотворительница оказала щедрую помощь.
— И оборудование из родового имения Кюри будет именно таким, каким нужно, — добавил доктор Рафаэль.
— Давайте рассмотрим факты, — предложил доктор Леви-Франш, скептически относящийся к проекту. — Насколько велика область, о которой идет речь?
— Фракия была частью Восточной Римской империи, позднее ее называли Византией. Сейчас на этой территории находятся Турция, Греция и Болгария, — пояснил доктор Рафаэль. — В десятом веке во Фракии произошли большие территориальные изменения, но благодаря отчету преподобного Клематиса о его экспедиции мы можем несколько сузить область поиска. Известно, что Клематис родился в городе Смолян в сердце горной цепи Родопы, в Болгарии. Клематис писал, что во время экспедиции проезжал по земле, где родился. Таким образом, можно ограничиться северной Фракией.
— Это, как правильно заметила коллега, огромная область, — сказал доктор Леви-Франш. — Вы считаете, что мы можем исследовать ее, не будучи обнаруженными? Даже имея неограниченные средства и тысячу агентов, мы будем годами, если не десятилетиями, лишь царапать поверхность, уже не говоря о том, чтобы проникнуть внутрь. У нас недостаточно денег и рабочих.
— В добровольцах для миссии недостатка не будет, — заверил Владимир.
— Важно помнить, — сказала доктор Серафина, — что опасность войны не только в том, что могут быть уничтожены тексты и само здание академии. Мы можем потерять гораздо больше, если будут обнародованы подробности о пещере и скрытом в ней сокровище.
— Возможно, — согласилась монахиня. — Но наши враги не спускают глаз с гор.
— Это правда, — подтвердил Владимир. — И именно поэтому нам следует взяться за дело не откладывая.
— Но почему именно сейчас? — возразил доктор Леви-Франш, понижая голос. — Мы разыскали и спрятали кое-какие божественные инструменты, пока не минет опасность. Отчего бы нам не дождаться конца войны?
— Нацисты разместили свои группы по всей области, — пояснила доктор Серафина. — Они обожают древние артефакты, особенно те, которые имеют мифологическое значение для их режима, а нефилимы обязательно воспользуются возможностью заполучить в свои руки такой действенный инструмент.
— Силы лиры печально известны, — сказал Владимир. — Из всех божественных инструментов это единственный, использование которого может привести к бедствиям. Возможно, его разрушительная сила ужаснее всего, что могут сделать нацисты. Но с другой стороны, инструмент слишком ценен, чтобы его потерять. Вам, как и мне, известно, что нефилимы всегда жаждали обладать лирой.
— Но ведь очевидно, — встревожился доктор Леви-Франш, — что нефилимы будут следовать за нами при любой попытке найти лиру. Если же нам повезет и лиру удастся обнаружить, никто не знает, что случится с тем, кто станет ее обладателем. Это опасно. А еще хуже, если ее у нас отнимут. Любая наша попытка может помочь нашим врагам. И тогда на нас ляжет ответственность за ужасы, которые вызовет музыка лиры.
— Возможно, — сказала монахиня, поерзав на стуле, — она не столь могущественна, как вы думаете. Никто никогда ее не видел. Об ужасе, который она вызывает, говорится только в языческих мифах. Может быть, зло, которое причиняет лира, всего лишь легенда.
Пока ангелологи обдумывали услышанное, доктор Рафаэль сказал:
— Таким образом, мы столкнулись с выбором — действовать или бездействовать.
— Опрометчивое действие хуже мудрой сдержанности, — проговорил доктор Леви-Франш.
Мне никак не мог понравиться столь высокопарный и самоуверенный ответ, вовсе не похожий на серьезные попытки моих профессоров убеждать и доказывать.
— В нашем случае, — ответил доктор Рафаэль, все больше возбуждаясь, — гораздо более опрометчиво бездействовать. Наша пассивность будет иметь ужасные последствия.
— Именно поэтому надо действовать сейчас, — сказал Владимир. — Только мы можем найти и защитить лиру.
— Если мне будет позволено перебить вас, — мягко сказала доктор Серафина, — я бы хотела сделать предложение.
Подойдя к нам с Габриэллой, доктор Серафина продолжила:
— Многие из вас уже знакомы с ними, а остальным я бы хотела представить наших самых талантливых молодых ангелологов. Габриэлла и Селестин работали со мной, они каталогизировали тексты и расшифровывали примечания. Я считаю их работу очень полезной. Внимание, с каким они отнеслись к мельчайшим частям нашей коллекции, и информация, которую они тщательно извлекли из исторических бумаг, подали доктору Рафаэлю и мне идею о том, как действовать при таком важном стечении обстоятельств.
— Многим из вас известно, — сказал доктор Рафаэль, — что в дополнение к нашим обязанностям в академии мы с доктором Серафиной работали в частных проектах, в том числе пытались с большей точностью определить местоположение пещеры. Мы собрали множество дополнительных сведений и научных данных, на которые раньше не обращали внимания.
Я взглянула на Габриэллу, надеясь найти в ней поддержку, но она отвернулась, надменная, как всегда. Доктор Серафина никогда не говорила со мной ни о лире, ни о том, что ее надо спасти от врагов, а Габриэлла, похоже, все это знала. Я немедленно начала мучиться ревностью.
— Когда мы поняли, что грядущая война может уничтожить нашу работу, — сказала доктор Серафина, — мы решили удостовериться, что наши бумаги будут в целости и сохранности независимо от того, что случится. Поэтому мы попросили Габриэллу и Селестин помочь нам в сортировке и сохранении документов об исследовании. Они начали несколько месяцев назад. Сбор фактов — тяжелая черная работа, но они выказали мастерство и решимость закончить проект до переезда. Их успехи взволновали нас. Они терпеливо отнеслись к тому, что для нас простая конторская работа, и их усердие привело к превосходным результатам. Данные были невероятно полезны, мы просмотрели огромное количество информации, скрытой многие десятилетия.
Доктор Серафина подошла к картам и, вынув из кармана пиджака ручку, очертила над Родопскими горами треугольник.
— Нам известно, что участок, который мы ищем, расположен в пределах этих границ. Мы знаем, что его предварительно исследовали, было много попыток научно описать геологию и пейзаж, окружающий ущелье. Наши ученые скрупулезно проделали свою работу, но наши организационные методы были, думаю, небезупречны. Пока у нас нет точных координат, но я полагаю, если мы внимательно изучим все тексты, имеющиеся в нашем распоряжении, включая счета, которые еще не исследовались для этой цели, мы прольем новый свет на его местоположение.
— И вы верите, — спросила монахиня, — что с помощью этого метода можно определить координаты пещеры?
— Мы предлагаем следующее, — взял слово доктор Рафаэль. — Если получится сузить район поиска до радиуса в сто километров, нам нужно будет получить одобрение на вторую экспедицию.
