Император был зол на своих людей. Один человек, выражаясь грубо, надрал зад легионерам, магам и ООР, после чего ушел безнаказанным. Даже ранить его никому не удалось.
– Мой Император, вы чем-то раздосадованы? – раздался тихий голос за спиной Лаарена. Он резко обернулся, готовый выплеснуть всю накопившуюся ярость на самоубийцу, рискнувшего потревожить его в таком состоянии.
У стены стояла изящная, невысокая фигура в длинном плаще с глубоким капюшоном-клобуком. Единственный человек, который мог сейчас хоть немного улучшить настроение Императора.
– Нет. Я просто в бешенстве, – почти через силу улыбнулся он.
– Я могу чем-то помочь?
– Как раз ты и можешь. Садись.
Фигура быстрым движением отбросила капюшон, опускаясь на стул напротив Императора. Это была бледная, болезненно худая девушка с резкими чертами лица и запавшими, лихорадочно блестящими серыми глазами.
– Ты была вчера на площади Пяти Эшафотов?
– Естественно.
– Значит, видела, что там произошло.
– Вы хотите, чтобы я нашла человека, посмевшего вас оскорбить? – по тонким губам скользнуло подобие улыбки.
– Да. Но… Я поставил на уши всю городскую полицию. Никто и никогда не видел этого человека.
– Конечно. Его же не существует, – усмехнулась девушка.
– То есть? – Лаарен непонимающе уставился на нее.
– Он привлек мое внимание еще до того, как начался бой. Перед тем, как прыгнуть на эшафот, этот человек наложил на себя иллюзию.
– То есть ты знаешь, кто этот наглец?
– Да. Это молодой аристократ, недавно появившийся в Мидиграде. Его зовут Вега де Вайл, он живет в таверне «Пушистая наковальня» и еще вчера был замечен в компании одного из преступников, северянина, – спокойно проговорила она.
– Темная, как ты исхитряешься знать все лучше, чем Александр?
– Не преувеличивайте, мой Император.
Лаарен откинулся на спинку кресла, пытаясь сдержать клокочущую внутри ярость. Даже Темная, его личный экстерминатор, осведомлена обо всем лучше, чем он.
– Раз ты знаешь, где его найти, то задание будет проще, чем я думал.
– Мой Император, для вас имеет значение то, как он умрет? – спокойным, деловым тоном осведомилась Темная.
– Нет.
– Утром он будет мертв, – она змеиным движением поднялась на ноги, склонилась в глубоком поклоне.
После ухода Темной Лаарен погрузился в изучение докладов Эдерика фон Кассла, главы Седьмого стола.
Тихо скрипнула дверь, Император выругался про себя. Только один человек мог вот так, без стука, входить в его рабочий кабинет.
– Приветствую, мой Император, – вежливо поклонился вошедший.
– Добрый вечер, Александр.
– У меня есть задание для Темной. Вы не знаете, где она?
– Она выполняет мое задание.
– Какое?
Перо в пальцах Лаарена преломилось. Он ненавидел Александра именно за это. Кто бы еще посмел задавать ему вопросы, что за приказания он отдает…
– Я отправил ее преподать урок человеку, который нанес мне оскорбление.
– Ваше величество, мне кажется, вы принимаете вчерашнее происшествие слишком близко к сердцу, – холодно улыбнулся Здравович. – Надеюсь, урок будет для него не последним?
– Зря надеетесь, – ухмыльнулся Лаарен, глядя, как на бледном лице проступает недовольство.
– Что-то мне подсказывает, что Темную ждет неудача, – Александр подошел к столу и остановился напротив Императора.
– Она еще ни разу не проваливала задание.
– Все когда-нибудь случается в первый раз. Темную ждет неудача. Боюсь, вы отправили ее на верную гибель.
Лаарен вскочил, синие глаза сверкнули.
– Александр, вы забываетесь!
– Приношу свои извинения, мой Император. – Картинно взмахнув плащом, Здравович поклонился. – Позволите мне продолжить?
– Продолжайте.
– Этот человек пригодился бы Империи. Его уровень воина намного превосходит лучших из Легиона Жемчужных, и даже лучших из вашей личной гвардии.
– Причем здесь возможный провал Темной? Для нее не имеет значения, насколько умел и опытен объект.
– Интуиция, – вновь улыбнулся Александр. – В моем возрасте привыкаешь доверять предчувствиям.
– И предчувствие говорит вам, что Темная не вернется с задания?
– Да.
Лаарен опустил голову. Он давно уже понял, что предчувствиям главы ООР можно доверять, но как же тяжело было осознавать, что своими руками отправил на верную гибель родную сестру, единственного человека, которому мог полностью доверять…
Глава XIV
Левиафан де Аббисс
Огромный особняк на берегу Стремительной более походил на небольшой дворец. Безвкусно, аляповато, но дорого украшенный, он как нельзя лучше передавал суть своего прежнего владельца, барона из очень богатого рода, мягко говоря, не могущего похвастаться древностью.
Гундольф фон Кильге никогда не любил это мерзкое сооружение, своим видом до невозможности похабящее изгиб Стремительной, в излучине которой на высокой скале вырос молодой, но сильный, красивый и гордый город Хайклиф.
Но, увы, сейчас молодой город отчаянно нуждался в деньгах. И пришлось не снести выстроенный кем-то двадцать лет назад уродливый особняк, а продать его неизвестному аристократу, вернее, его дворецкому – сам князь-герцог Левиафан де Аббисс предпочел сохранить зримое инкогнито. Гундольф не очень понимал, как можно одновременно являться и князем, и герцогом, но лезть в хитросплетения чужих биографий ему не хотелось сейчас почти так же сильно, как выполнять приказ графа де ла Мара. Но что поделать, граф являлся младшим магистром Ордена Грифона, а фон Кильге мало того, что носил скромный титул баронета, так еще и был простым рыцарем.
Не стоило, пожалуй, говорить де ла Мару свое мнение относительно его последнего нововведения – налога на вход в город, подумал Гундольф. Промолчал бы – и сидел бы сейчас в замке, а не шел к этому князю-герцогу с просьбой о займе ордену.
В последней войне с Сэйкароном Грифонам досталось больше всех, и Орден до сих пор не мог оправиться, тем более, что новый Император не слишком жаловал рыцарей-магов, обосновавшихся в окрестностях Хайклифа. Казна Грифонов опустела еще во время войны, и необходимость срочно обучить новых рыцарей взамен погибших – а это более половины ордена – ничуть ее не наполнила. Вот и приходилось сейчас гордым Грифонам ужами вертеться, изыскивая способы найти хоть немного денег.
Граф де ла Мар справедливо решил, что страдающий отсутствием вкуса, но никак не золота аристократ, обосновавшийся в Хайклифе, не откажет в помощи Ордену, с которым ему теперь соседствовать. Но сам граф не пожелал идти на переговоры о займе и отправил провинившегося в его глазах Гундольфа.
