* * *
...Время от времени поглядывая на приборы, Мазур определил,
что они отмахали уже не менее пяти миль. Группа шла целеустремленно, «полетом
ворона», как выражаются англичане, в классическом походном ордере. Вот только
людей у них уже не хватало для полноценного, по всем правилам, ордера –
Мазур с Князем буксировали мину, Морской Змей шел в авангарде, а остальные двое
выполняли роль боевого охранения в предельно урезанном варианте. Судя по
поведению Морского Змея, нимало не рыскавшего, только временами сверявшегося с
компасом, он точно знал, куда плыть. Должно быть, плохо знакомые Мазуру, а то и
незнакомые вовсе ребятки, технари Дракона, ели свой хлеб недаром. Что же,
все-таки субмарина? На «Русалке» при всей ее комфортности не хватило бы места
для размещения подобной группы со всем ее снаряжением. Да и небезопасно было бы
держать мину на «Русалке» – мало ли что придет в голову ахатинским властям
при всем их благодушии и терпимости к источникам твердой валюты...
Вот оно! Повинуясь жесту, они опустили мину на дно. Держась
над каменистой поверхностью, чуть ли не цепляясь за нее нагрудными баллонами,
они осторожно двинулись вперед – туда, где дно плавно понижалось, отлого
уходило на батиаль.
Сорок семь метров. Вокруг еще сумрачнее, зеленый потемнел,
преобладает синий, густые пучки водорослей кажутся почти черными, но живности
вокруг меньше не стало – они еще в «зоне жизни», где процветают и флора, и
фауна...
А вот это, пожалуй что, фауна... Не считать же ее флорой?
Субмарина лежала на дне, в зарослях высоких водорослей, кое-где достигавших
основания рубки – почти горизонтально, с легким дифферентом на нос.
Неподвижное, обтекаемое тело, казавшееся цельным, сплошным, мертвым. Ага, вон и
шлюзовой люк виднеется, круглый, четко очерченный. Субмарина типа «Грейбек»,
знакомое корыто, специально приспособленное для транспортировки боевых
пловцов...
Мазур положил большой палец на флажковый предохранитель
автомата, совмещенный с переводчиком огня. Это и называется «решающий миг».
Если гидроакустика лодки работает в нормальном режиме – их могут и засечь,
как ни прячься за камни и неровности дна. А дальше возможны варианты –
либо наружу рванутся боевые пловцы и завяжется очередная кадриль, либо там,
внутри, поймут, что случилось, и субмарина уйдет.
Что, Мазур уже понимал, станет для них провалом. Не зря же
Морской Змей, практически не раздумывая, повел группу к лодке и заставил
буксировать туда же мину... Он определенно должен был получить четкие
инструкции по всем раскладам, какие только могут в этой ситуации возникнуть.
Теперь можно с уверенностью полагать, что Дракон замыслил акцию,
уклончиво-благозвучно именуемую в определенных кругах «адекватным ответом».
Официального объявления войны меж державами, конечно же, не
было – и даст бог, долго еще не будет. Что ничуть не мешает подводному
народу вести свои маленькие, незаметные миру, тихие войны. Чуть ли не по всему
земному шару. Давно уже действует строгий принцип «адекватного ответа»:
бросился с ножом – получи лезвие в ответ, шел на нас с миной – не
изображай благородное негодование, если вдруг у тебя под ватерлинией рванет
нечто соответствующее. Не зря англичане выдумали пословицу насчет стеклянного
дома...
Нет. Прошло уже не меньше четырех минут, а серое обтекаемое
тело не подает признаков жизни. Гидрофоны, быть может, и работают, но они в
данный момент не опасны. Засечь подкравшегося противника могут лишь активные
устройства типа сонара, но их, очень похоже, не включают ради полной
конспирации. Если ты выпустил в рейд диверсантов с миной, предназначенной для
уничтожения иностранного гражданского судна в территориальных водах третьего
государства,– поневоле прикинешься шлангом, избегая всего, что позволит тебя
засечь. Классика жанра. Законы ремесла.
Проследив за указательным пальцем Морского Змея, Мазур
понятливо кивнул – даже с этого места можно было разглядеть черную нить,
почти вертикально уходившую от рубки к поверхности. То ли буй с радиоантенной,
то ли телефон для связи с судном обеспечения. В любом случае ясно – там,
наверху, кто-то есть под безмятежным синим небом...
Морской Змей скороговоркой глухонемых объяснил задачу, не
вызвавшую в душе Мазура никаких эмоций. Какие тут могли быть эмоции, когда шла
работа?
Он поплыл вверх, размеренно шевеля ластами. Князь и Айн
Либрих, по кличке Цвай-Драй, двигались чуть позади. Самое время помянуть добрым
словом опыт и предусмотрительность Дракона – будь они с аквалангами,
пришлось бы всплывать значительно дольше, со всеми «ступеньками», «порожками»,
декомпрессионными остановками, а вот комбинированный аппарат позволял достичь
поверхности гораздо быстрее, без риска подхватить «кессонку».
Одиннадцать метров, десять, восемь... Вокруг уже совсем
светло, отчетливо различимо днище корабля – отнюдь не грандиозного
размера, примерно соответствующее кораблику водоизмещением тонн
четыреста-пятьсот. Знаем мы один такой кораблик с красивым именем...
Он жестом приказал разделиться – и спутники
разомкнулись вправо-влево, заходя один с кормы, другой с левого борта. Сам
Мазур должен был нагрянуть в гости с правого борта. Уже виден руль и винт, уже
ощущается легонькая качка, знаменующая близость поверхности...
Рывком, изогнувшись, Мазур ушел под днище корабля. Очень
вовремя – прозрачную воду косо прошили пенные струйки. Судя по их обилию и
другим характерным признакам, какая-то паскуда на палубе пыталась его достать
из обычного автоматического оружия, залепила длинную очередь.
Новый веер пузырчатых трасс – настырный попался клиент,
не унимается, очень ему хочется достать старшего лейтенанта Мазура, не имеющего
пока что законной клички. Значит, у них там работает сонар. Есть, надо
полагать, какие-то предварительные договоренности – автоматчик палит так
решительно, словно заранее знает, что своих пловцов тут сейчас оказаться не
может...
Нельзя до бесконечности прятаться под днищем – как
только им придет в голову запустить двигатель, переменится весь расклад. Даже
если не зацепят из своих тарахтелок, придется уходить в глубину, а это
автоматически означает невыполнение приказа...
Мазур скользнул под днищем к шестилопастному винту, сорвал с
пояса свернутый линь и в два счета надежно запеленал лопасти и вал винта так,
что неизвестный кораблик способности к активному передвижению лишился надолго.
Во время этой процедуры сердце замерло в приливе щекочущей нервы тревоги: если
движок запустят, можно и без грабок остаться, после чего долго сокрушаться о
своей несчастной участи не придется...
Обошлось. То ли приказ держал яхту здесь, то ли другие
соображения, но движок так и не запустили. Мазур вынырнул из-под кормы,
переворачиваясь на спину в стиле атакующей акулы, пошел к поверхности. Он уже
отчетливо различал левее, над невысоким бортом, искаженную преломлением в воде
солнечных лучей фигуру – гад бдительно перегнулся через фальшборт с
какой-то дурой в руках, но Мазур был в лучшем положении – поди-ка угадай
наверху, где именно вынырнет пловец, которого ты безнадежно потерял из виду...
