— Примерно столько и заняли поиски, — согласился с ней Томас. — По Интернету.
Джордан опустился на диван и обхватил голову руками.
— Ты на двадцать три года старше Томаса.
— Господи, папа, это же не свидание! Ты поэтому злишься? Ты ревнуешь?
— Нет, не ревную. Я просто не понимаю, почему, например, надеть галстук, о котором мы говорили, ты считаешь дикостью, а пригласить на школьный бал Селену — нет?
Селена локтем толкнула Томаса в бок.
— Шелковый галстук от «Гермес» не может с такой же грациозностью, как я, скользить по танцполу, верно?
Томас засмеялся.
— Только не ругайся, если я променяю тебя на Челси.
— Дорогой, ты шутишь? Для этого же все и затевается.
Джордан встал.
— Хорошо. Ладно! Если вы оба желаете вести себя, как… как дети, не буду мешать. Но я не стану стоять и слушать женщину, которая сломала мне жизнь, а теперь как ни в чем не бывало собирается скакать с моим сыном.
Он поспешно покинул гостиную, а мгновение спустя хлопнул дверью своей спальни.
— И кто еще ведет себя как ребенок! — удивился Томас.
Селена засмеялась.
— Не думала, что мне вообще придется скакать. А ты?
— Ни секунды.
Она приподняла руку Томаса и согнула ее в локте.
— Ты его не предупредил, что я сегодня останусь ночевать? Нет?
Улыбающийся Томас покачал головой.
— Не-а.
— Как думаешь, стоит сказать? Чтобы у него было время остыть до нашего возвращения?
Томас кивнул, но потом подумал и покачал головой.
— Немного пострадать не повредит.
Уэс знал, что некоторые полицейские, которые дежурят во время бала в старшей школе, натянув фуражки поглубже, из-под козырька пялятся на девушек — запретный плод с аппетитными изгибами, усыпанный блестками. По мнению Уэса, этим занимались только молодые полицейские. Они толкали друг друга крепкими плечами, презрительно смотрели на окружающих и нарочито громко разговаривали — с виду взрослые мужчины, а по сути еще дети.
— Ставлю десять баксов, что не пройдет и часа, как парень в шапке от «Аберкромби-энд-Фитч» даст кому-нибудь в нос, — сказал Уэс, наклоняясь к Чарли Сакстону. Странно, что он надел форму: обычно детектив носил гражданскую одежду и полицейский значок.
— Когда я последний раз заглядывал в кодекс, Уэс, в штате Нью-Хэмпшир спорить на деньги считалось Противозаконным.
— Я образно выразился.
Чарли свысока взглянул на Уэса.
— Благодарю, мистер Поп-культура.
— Послушай, патрульные же обязаны знать, что происходит в городе! — Его так и распирало от сведений, которыми он жаждал поделиться. — Ты слышал о Джеке Сент-Брайде?
Чарли вздохнул.
— Вот черт! Слышал, конечно. Он приходил становиться на учет.
— Серьезно?
— Да. А я напортачил. Собирался разослать всем служебные записки, но как-то закрутился.
Все планы Уэса пошли крахом.
— Значит, ты знал о нем?
— Да.
— Об изнасиловании?
Чарли кивнул.
— Была совершена сделка о признании вины, обвинение свели на сексуальные домогательства.
— И он теперь поселился в Сейлем-Фоллз.
— Бывшим зэкам тоже надо где-то жить. Нельзя всех согнать и поселить за колючей проволокой.
— Но и расстилать перед ними коврик «Добро пожаловать» тоже не стоит, — возразил Уэс.
Чарли отвернулся, не желая, чтобы к их разговору начали прислушиваться посторонние.
— Я просто сделаю вид, что этого не слышал. Я понятно изъясняюсь?
Раздосадованный Уэс кивнул. Чарли был старше по званию.
— И все же, я считаю, люди имеют право знать, что человек сидел, прежде чем заводить с ним знакомство.
Чарли едва сдерживал улыбку.
— Должен признать, что подобная политика могла бы быть чрезвычайно полезна.
— Рад, что развеселил тебя. Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда одна из этих девочек, которые сейчас сидят напротив, появится в разорванной одежде, вся в слезах, — ей не повезло, она повстречалась с Сент-Брайдом.
Чарли открыл рот, чтобы достойно ответить, но в этот момент парень в шапке от «Аберкромби-энд-Фитч» ударил одного из школьников.
— Десять баксов, — пробормотал Чарли и последовал за Уэсом сквозь толпу разинувших рот подростков разнимать дерущихся.
Томас чувствовал на своих плечах тяжесть сотни взглядов, когда скользил с Селеной по танцполу. Она была выше его на целую голову, поэтому он испытывал неловкость, поскольку прижимался лицом прямо к ее груди, — все-таки он же мужчина (это нельзя сбрасывать со счетов, даже если рядом находится всего лишь Селена).
Но об этом знал только он. Один старшеклассник — тот, который, черт побери, целый месяц запихивал его в шкафчик! — подошел узнать, неужели с ним пришла сама Тайра Бэнкс. Еще один хотел узнать расценки на эскорт-услуги. Но этот интерес ничто в сравнении с тем, что за ними наблюдала Челси. Он видел, что она стоит в сторонке с двумя из трех подружек, с которыми обычно ходит вместе, и у нее до смешного вытянутое от изумления лицо.
Томас поднял глаза на Селену.
— Если ты меня поцелуешь, я отдам тебе все деньги, которые коплю на колледж.
Селена громко засмеялась.
— Томас, дорогой, даже у Билла Гейтса не хватило бы денег, чтобы заплатить за то, чтобы я поцеловала тебя прямо здесь, посреди танцпола. Во-первых, видишь тех копов? Я не хочу угодить за решетку за сексуальные домогательства. С другой стороны, это просто омерзительно. Ты мне как племянник.
Песня закончилась, полилась негромкая сентиментальная мелодия. Селена погладила Томаса по щеке.
— Может, пока постоишь и придумаешь историю нашего знакомства, а я схожу за коктейлями?
Она пошла, покачивая идеальными ягодицами, чьи очертания угадывались под шелковым платьем. Но это не самое прекрасное в Селене — у нее отличное чувство юмора, острый ум. И она может запросто наорать на хулиганов, которые пьют пиво и бросают песком в играющих на площадке детей. «Черт!» — подумал Томас. На месте отца он бы цепью приковал ее к кровати.
— Томас!
Он обернулся, увидел перед собой Челси, и земля тут же ушла у него из-под ног.
— Привет, — выдавил он.
Не успел он придумать, что сказать дальше, как вернулась Селена с двумя пластиковыми стаканчиками.
— Отвратительно, — пробормотала она. — Столько сахара, что можно и лошадь свалить.
